Горящий берег - Уилбур Смит

Издали пропорции горы кажутся такими совершенными, плоская вершина так ровно срезана, а крутым склонам форма придана так искусно, что гора кажется скульптурой божественного Микеланджело. Все вокруг были взбудоражены и разговорчивы, цеплялись за поручни и показывали друг другу знакомые ориентиры, которые становились видны по мере приближения. Это было возвращение домой, о котором многие так мечтали, и их радость и облегчение казались детскими.

Анна не разделяла этих чувств. Вид суши вызвал у нее такое жгучее нетерпение, что она поняла: долго ей не выдержать. Мощное движение огромного корабля казалось слишком неспешным, слишком похожим на движение улитки: каждая минута, проведенная здесь, в океане, тратилась впустую, потому что отодвигала для снедаемой нетерпением Анны миг, когда она сможет отправиться на поиски Сантэн. За несколько коротких дней это стало единственным смыслом ее существования.

Она нервничала, пока перед ней развертывалась грандиозная драма встречи моря с сушей, пока ветер, который беспрепятственно пересекал обширные просторы Атлантики, неожиданно наталкивался на препятствие, огромную гору, и, точно необъезженный конь, впервые почувствовавший удила, отступал и бесновался в чудовищной досаде.

На глазах у Анны на широкой плоской вершине горы расцвело густое белое облако — и стало, выкипая, переливаться через отвесный край медленным, вязко-студенистым потоком вниз по голым скалам. Вокруг послышались изумленные возгласы, но Анна испытала лишь непереносимое желание почувствовать под ногами землю и вновь направить свои стопы на север, чтобы начать поиски.

Теперь обозленный ветер, слетевший со скал, снова ринулся в море и вздыбил его спокойную голубую поверхность, сперва окрасив ее в мрачный цвет оружейной стали, а затем доведя до неистовства и покрыв пятнами пены. Когда «Несгибаемый» вышел из-под прикрытия горы и вступил в узкий проход между Столовой бухтой и островом Робен, юго-восточный ветер ударил по нему, словно молот, и перед его мощью даже такому кораблю пришлось выказать почтение и поклониться.

В истории парусного мореплавания большим кораблям не раз удавалось подходить к горе так же близко, но лишь затем, чтобы их с перепутанными снастями унесло обратно в океан, и после они еще много дней или даже недель не видели земли. Но «Несгибаемый», продемонстрировав свою силу, прошел через ворота в бетонном молу и уступил только притязаниям суетливых паровых буксирчиков, которые заспешили ему навстречу. Корабль поцеловал причал, точно влюбленный, и толпа, выстроившаяся на пристани, замахала, глядя вверх, на палубы. При этом женщины сражались с взбунтовавшимися юбками, мужчины прижимали шляпы к головам, а мелодия, которую играл военно-морской оркестр, разместившийся в передней части главной палубы крейсера, звучала то громче, то тише. Порывы ветра задавали гимну «Правь, Британия» необычный ритм.

Едва спустили трап, по нему поднялась группа людей: гаванские чиновники, офицеры в белой тропической форме, украшенной золотистыми шнурами, и несколько явно очень важных штатских.

Анна с невольной заинтересованностью разглядывала белые городские дома, разбросанные у подножия высоких серых утесов.

— Африка, — пробормотала она. — Было бы из-за чего шуметь? Интересно, почему Сантэн…

Мысль о девушке вытеснила из ее головы все прочее. По-прежнему глядя на берег, Анна ничего не видела и не слышала, пока прикосновение к плечу не вернуло ее к действительности.

Один из гардемаринов, молодой и безусый, похожий на школьника, даже в своей новенькой тропической форме, робко козырнул ей.

— В офицерской кают-компании вас ждет посетитель, мэ-эм.

Когда стало ясно, что она его не поняла, он жестом пригласил Анну следовать за ним.

У входа в кают-компанию гардемарин посторонился и пропустил ее вперед. Войдя, Анна остановилась и подозрительно осмотрелась, прижимая к себе саквояж. Гости и офицеры уже воздавали должное корабельным запасам джина и тоника, но флаг-адъютант крейсера заметил Анну.

— А, ну вот, наконец-то. Та самая женщина. — Он отозвал в сторону одного из гражданских и подвел его, чтобы представить.

Анна внимательно оглядела его. Худая мальчишеская фигура, одет в отлично сшитый серый костюм-тройку из дорогого материала.

— Мефрау Сток? — спросил этот человек почти почтительно, и Анна с удивлением поняла, что перед ней вовсе не мальчик — напротив, он лет на двадцать ее старше.

— Анна Сток? — повторил он.

Его поредевшие волосы обнажали две глубокие залысины по обе стороны гладкого лба ученого, но их длинным прядям было позволено спускаться на шею и плечи.

«Вот бы где поработать ножницами», — подумала Анна и сказала:

— Ja, я — Анна Сток.

Он продолжил на африкаансе, который был ей понятен:

— Приятная встреча… aangename kermis… Я — полковник Гаррик Кортни. И, как, видимо, и вы, опечален той страшной утратой, которая нас постигла.

Вначале Анна не поняла, о чем речь. Продолжая внимательно его разглядывать, она увидела, что из нестриженных волос на плечи дорогого костюма осыпаются белые хлопья перхоти. Одна пуговица на пиджаке отсутствовала, на ее месте болталась нитка. На шелковом шейном платке — жирное пятно, носок одного ботинка поцарапан.

Холостяк, догадалась Анна. Несмотря на умный взгляд и чувствительный мягкий рот, в нем было что-то детское, уязвимое, и Анна почувствовала, как в ней просыпается материнский инстинкт.

Он подошел ближе, и его неловкие движения напомнили Анне, как генерал Кортни рассказывал ей и Сантэн о том, что Гаррик Кортни еще в детстве по несчастной случайности потерял ногу.

— Вслед за гибелью в бою моего единственного сына, — Гаррик понизил голос, и выражения его глаз оказалось достаточно, чтобы сдержанно-осторожная манера поведения Анны смягчилась, — эта новая, почти невыносимая потеря. Я потерял не только сына, но и дочь, и внука, даже не успев увидеть их.

Только теперь Анна, наконец, поняла, о чем он, и ее лицо от ярости стало таким красным, что Гарри невольно отшатнулся.

— Никогда больше не говорите так! — Она шла на пятившегося Гарри, их носы почти соприкасались. — Чтоб я этого никогда больше не слышала!

— Мадам, — Гарри запинался, — извините, я не понимаю… я обидел вас?

— Сантэн жива! Ишь что выдумали — ее, мол, нет в живых! Не смейте так говорить, никогда! Понятно?

— Вы хотите сказать, что жена Майкла жива?

— Да, Сантэн жива! Конечно, жива.

— Где же она?

В поблекших голубых глазах Гарри неуверенно забрезжила радость.

— Вот это нам и предстоит выяснить, — твердо сказала Анна. — Нужно ее найти… нам с вами.

* * *

Гарри Кортни снимал номер в отеле «Маунт Нельсон» в самом центре Кейптауна.

Конечно, для приехавшего в Кейптаун джентльмена другого выбора быть не могло. Книга регистрации постояльцев напоминала список почетных гостей: государственные деятели и известные путешественники, алмазные магнаты и знаменитые охотники, доблестные военные и блистательные пэры королевства, принцы и адмиралы — всем им отель предоставлял временный кров.