Сладкая жизнь - Александр Генис

Главное богатство Норвегии — фьорды, из-за которых сюда всегда ездили туристы. Норвежские горы вырастают прямо из воды. Внизу у подножья — курорт, купание, пляжи, а наверху — ледяные макушки. Там может идти дождь. Даже снег. И все это надо воспринимать сразу, как на наивном рисунке, где автор изображает четыре времени года на одном листе.

В принципе фьорд — это всего лишь ущелье, заполненное водой. Но вода эта такого чернильного цвета, что в нее можно макать перо и писать оды. И горы отливают почти черным, но все же зеленым. И снежные вершины. И нигде ни одной прямой линии. Сплошные извивы, завихрения. В пейзаже разлита такая бешеная турбулентность, что, даже стоя на месте, не перестаешь мчаться по изгибам фьорда.

Норвежцы всегда уважали магические силы своей ирреальной страны. Поэтому они и населили ее троллями.

Тролль — с длинным, как у меня, носом — самое гадкое существо в Европе. Но норвежцы их любят: приятно обладать даже отрицательными рекордами.

Живут тролли в недрах гор и прячутся от дневного света. У них бывает по две-три головы, зато глаз чаще всего один. Они прекрасно, как все в Норвегии, катаются на лыжах, обладают несметными сокровищами и скверным характером. Раньше тролли ели людей, теперь пакостят по мелочам — продырявят покрышку, кляксу шлепнут, ключи сопрут.

Впрочем, в Норвегии к ним привыкли, и никто не обижается. В любой лавке стоит деревянный уродец, который помогает хозяину справиться с соперничающей нечистой силой, например — налоговым инспектором.

Покидая Север, я тоже увез с собой парочку троллей — лучше иметь дело со знакомой нечистью: знаешь, чего ждать.

* Наиболее впечатляющее зрелище на Севере — норвежские деревянные церкви, самые старые в мире. Их архитектура наполовину еще языческая. Внутри — Христос. А снаружи — острые коньки крыш, которые отгоняют нечисть от Божьего дома. Построены церкви с тем же искусством, что и варяжские ладьи. Поэтому жуткие бури, столь частые в Норвегии, не приносят никакого вреда восьмисотлетним зданиям.

* Самая интересная кухня Севера норвежская. Если не скупиться, то в лучшем ресторане Осло, патриотически названном «Ибсен», можно отведать жаркое из тресковых языков, вяленую оленью печень и стейк из китового мяса.

* Самое экзотическое времяпрепровождение в Скандинавии — Иванова ночь. До сих пор этот языческий праздник на всем Севере встречают пышно. На пляже разводят костры, поют песни и сжигают специально сделанную для этого ведьму. Веселиться принято всю ночь — к несчастью, самую короткую в году.

В Бразилии живут 150 миллионов человек. И все играют в футбол — по утрам, в сиесту, вечерами; до работы, после работы, вместо работы. Говорят, что, строя новый поселок в тропическом лесу, сельве, сначала расчищают место под футбольное поле, а потом уже строят дороги, школы, церкви, магазины и тюрьмы. Любой бразилец знает, что такое «сухой лист», «чистильщик» и система тотальной атаки. Половина страны уверена, что их президент — Пеле.

Мои первые приключения в Южном полушарии тоже связаны с футболом. На площади перед аэродромом играли футболисты лет пяти. Мяч откатился в мою сторону. И тут я, невзирая на чемодан и годы, ударил по воротам. От штанги — кокосовой пальмы — мяч взлетел в ворота: неберущаяся «девятка». Мальчишки замерли в недоумении. Чего-чего, а играющего в футбол «норте-американо» они еще не видели.

Для того чтобы добиться первого в жизни спортивного триумфа, мне пришлось пересечь экватор и приехать в другую Америку.

Рио-де-Жанейро — город, несомненно, безумный. Среди восемнадцати официальных пляжей есть общественные, клубные, женские и солдатские, при казармах. Все, что не является пляжем, не является и городом. То — горы, поросшие непроходимыми джунглями. Дома пяти миллионов обитателей Рио вытянулись вдоль чуть ли не единственной улицы, причем одна сторона этого проспекта — все равно морское побережье, а другая — все равно горы.

Пляж доминирует и в физической, и в духовной жизни местных жителей — тут спят, едят, работают. Клерки выходят не покурить, а искупаться. Человек в плавках и солнечных очках считается одетым, майка и сандалии — уже костюм. Бразильцы изменяют себе только зимой, то есть в июле-августе. В эти месяцы температура падает до 25 по Цельсию и дамы щеголяют в сапогах и перчатках.

Впрочем, меня в Бразилию привел не пляж, а религия. Бразилия — самая большая в мире католическая страна. Об этом написано во всех справочниках, об этом свидетельствуют роскошные церкви, об этом говорит и сам Папа Римский. И все же это не так. Бразилия — страна не только католическая, но и языческая.

Когда-то португальцы вывезли в свои южноамериканские колонии огромное количество рабов из Африки. Вместе с ними в Бразилию попала и африканская религия. Белые крестили черных. Заставили их поклоняться христианскому Богу и католическим святым. Но африканцы втайне подменили чужих богов своими. Покровитель охотников Ошосси превратился в святого Себастьяна, богиня реки Нигер Ианса — в Жанну д’Арк, патрон воинов Огум — в святого Георгия, бог неба Ошала стал Иисусом Христом. Так продолжалось столетиями. И черные и белые исповедовали одну религию по названию, но две — по сущности. Лишь в 1888-м, когда в Бразилии наконец отменили рабство, потомки африканцев открыто вернулись к родной вере. Здесь ее обычно называют макумба.

Сперва правительство пыталось с ней бороться. Потом все махнули рукой. Ватикан удовлетворился тем, что бразильцы формально признают и исполняют все католические обряды. Африканская макумба не только сохранилась в Новом Свете, но процветает здесь, становясь с каждым годом все более влиятельной. Сейчас в Бразилии выходят сотни посвященных ей журналов. Есть и специальные радиостанции, и особые телевизионные каналы. Но главное, большинство бразильцев — независимо от цвета кожи! — в той или иной степени привержены макумбе. Конечно, не все исполняют ее обряды, не все посещают молитвенные дома — терьеро, но почти все считаются с макумбой — если не верят, то, во всяком случае, боятся.

Глядя на роскошный деловой район Рио-де-Жанейро, застроенный сверхсовременными небоскребами, трудно поверить в могущество африканского культа. Но оно неоспоримо. К услугам жриц этой религии, которые носят официальный титул «матери богов», прибегают фермеры, служащие, юристы, врачи, бизнесмены и школьники. Почти все дети в стране сразу после крещения в церкви проходят и обряд очищения в терьеро. Матери богов даже обладают правом регистрировать браки.

Внешний мир мало знает о макумбе. Во-первых, в Бразилии не принято говорить об этой стороне жизни. Белые, хорошо образованные люди не торопятся рассказывать иностранцам о том, что они следуют предписаниям древней религии, которую многие считают вымершим суеверием.

Во-вторых, португальский язык бразильцев, на котором никто больше не говорит в Западном полушарии, является естественным препятствием для распространения сведений о макумбе.

Ну, а в-третьих, не так просто поверить, что одна из самых больших и самых динамичных стран мира исповедует язычество.