Доля слабых - Андрей Рымин

Молодой баронет с пониманием отнесся к услышанному и, дав своим людям команду, первым направил коня прочь от русла реки. Дождавшись, когда чужаки удалятся на приличное расстояние, родичи загалдели на все голоса. Сколько людей — столько мнений, но в подавляющем большинстве старшины соглашались с предложенным. Против стоял лишь Морлан — он всегда отличался строптивым характером.

— Почему мы должны им поверить? — вопрошал недовольный Орел, — Угодим в услужение к этим милым Альбертам и прочим! Наши дети и внуки потом нам того не простят! С каких пор мы стали такими трусами?

— Ты, Морлан, всем известный храбрец, — вклинился в речь знаменитого лучника вождь, — И в бою умереть не боишься. Но скажи мне, как смогут не простить тебя в чем-то внуки, если никогда не родятся на свет? — Маргар излагал сейчас общее мнение, ибо родичи согласно кивали. — Я-то тоже не молод, и готов помирать хоть сейчас, но детишкам пожить еще надо. Меня, конечно, пугают загадочные слова, типа «Подданные», да только выбора у нас нет. Все мы видели силу орды…

Видя, что споры способны растянуться надолго, Яр поспешил оборвать разговоры:

— Ладно, хватит. Время уходит, а твари на месте не топчутся. Сам я стою за спасенье на севере, но здесь пусть решает все Племя. Все. Иду к людям.

С этими словами, Мудрейший направился к краю обрыва. Там, хорошенько прочистив горло, Яр замахал руками, привлекая внимание собравшихся внизу родичей.

— Люди восьми родов, — закричал он во всю мощь груди, — у нас появилась возможность спастись от Орды! — Между фраз Яр специально оставлял паузы, чтобы его слова успевали передавать по цепочке. — На севере за горами раскинулся огромный неведомый мир, населенный людьми. Про тварей там слыхом не слыхивали. Нам предлагают дать вдоволь земли под житье и посевы, взамен же придется отчасти расстаться с свободой и заиметь над собой всевозможных правителей. Вы доверяли мне долгие-долгие годы. К моим советам прислушивались ваши отцы и деды. Я заботился о нашем Племени многие сотни лет. Прошу вас, пойдите за мной и сейчас. Я все решил и выбираю бегство на север!

Над берегом Великой повисла звенящая тишина. Замешательство, возникшее от услышанного, сковало не ожидавших такого поворота событий людей. Яр уже все сказал, что хотел изначально, но, увидев растерянность родичей, передумал и добавил еще:

— Всем вам известно, на что способны зарбаговы твари. Я долго и тщательно думал, как нам спастись в этот раз. Но, видимо, бывают задачи, в которых решения нет. Долина обречена! В нашем маленьком мире просто нет такой силы, что одолела бы это зубастое воинство. Может быть, я и не прав. Я не всеведущ, и могу ошибаться. Да к тому же, увидев сегодня людей из-за северных гор, осознал я… — Яр на миг замолчал, собираясь с силами, — что Яраду не сын, и на высшие силы рассчитывать нечего!

Дружный вздох удивления прокатился над пляжем. Люди не желали верить услышанному. Привычное с рождения знание, что, заботясь о Племени, среди них, век от века, живет божий сын, оказалось чудовищным заблуждением. Ощущение постоянной божественной защищенности никогда прежде не покидало родичей. Сейчас же одной жесткой, и даже жестокой фразой, Яр все это разрушил.

Народ зашумел. Снизу полетели возбужденны выкрики. Не у каждого в голове уложилось подобное заявление. Некоторые даже решили, что Мудрейший ошибся, и не ведает собственной истиной сути. Мнения разделились, но на споры у родичей времени не было — Яр с откоса уже призывал делать выбор:

— Все, кто уходит за горы вместе со мной, поднимите руки. — Лес взметнувшихся кверху ладоней был для Яра понятным ответом. И хотя настроение Племени уже не являлось секретом, требовалось спросить еще раз, что Мудрейший и сделал:

— А теперь я желаю увидеть, скольким не по душе этот план. Кто не готов уходить из Долины и хотел бы попробовать затеряться в восточных лесах. Неволить я никого не хочу. Каждый сам вправе выбрать свою судьбу. Кто не хочет оставить родные края, поднимите вверх руки!

Яр тщательно оглядел заполненный родичами пляж и удивился, как же в Племени мало людей, не поддержавших его начинаний. Один, два, три,…ровно четырнадцать. И это на десять, без малого, тысяч! Что ж, значит, его уважают и верят в него до конца… и не только за громкое имя божественного родителя.

В этот момент, несмотря на все беды и горести, он неожиданно почувствовал себя счастливым. Счастливым как никогда. Наконец-то, опостылевший ярлык сброшен! Наконец-то, он сможет быть просто Яром и отвечать лишь за свои собственные дела и поступки, без оглядки на равнодушного небесного отца. Ноша, взваленная на плечи еще сотни лет назад, вдруг чудесным образом полегчала. Не пропала, конечно — забота о Племени давно въелась в кости и кровь — но ослабила хватку. Теперь он в ответе лишь за подвластное человеку, и от него перестанут ждать чудесных свершений, на которые он не способен. Повернувшись к старшинам, Яр нашел глазами Маргара.

— Что ж, выбор сделан. Я пошел, обговаривать с Альбертом мелочи, а ты здесь командуй. Пора подниматься на кручу и готовить путь посуху. — Вождь торопливо кивнул и побежал исполнять поручение, ну а Яр повернулся к востоку и, призывая пришельцев обратно, замахал им руками.

Вернувшись к реке и, как должное, приняв решение Племени, молодой баронет сразу же доказал, что серьезно намерен заботиться о будущих подданных. Подозвав к себе пару воинов, Альберт распорядился:

— Скачите обратно в Синар и расскажите барону обо всем, что случилось. Пусть высылают навстречу пустые повозки. У наших новых сограждан слишком много поклажи, да к тому же есть раненные. Отдельно доложить про чудовищ. Кто знает, а вдруг эти твари пожалуют и в наши края? Я никогда не желал прослыть трусом, поэтому не призываю пока собирать ополчение. Сначала постараюсь узнать про эту напасть поподробней. Переселенцев на север поведет Драгомир, а я отправляюсь на юг вдоль реки. Мне нужно увидеть масштабы угрозы своими глазами.

Услышав последнее, бывалый усач сразу принялся возмущаться — видно это и был упомянутый Драгомир — и отговаривать Альберта:

— Ваша светлость, к чему же такое геройство? Да поспрашайте вы местных, они все вам расскажут. Ваш брат с меня шкуру спустит, что с вами случись!

— Отставить разговоры! Все, старина, есть свидетели — ты пытался меня удержать. Но, как сам понимаешь, потуги твои бесполезны. А про шкуру ты мне не ври! Не хуже меня знаешь, что Арчи с войсками Графа в Нарваз ушел. Не до тебя ему.

— Хорошо, умолкаю. Ну хоть возьмите с собой побольше людей.

— Нет. Толпа в этом деле не требуется. Будут только мешать, — отмахнулся Альберт. И, повернувшись к Мудрейшему, добавил: — Яр, ты выделишь пару толковых ребят? Мне нужны провожатые.

— Думаю, добровольцы найдутся, — в голове закрутился десяток имен. — Вот, к примеру, Арил и Ралат, — выиграли этот сомнительный конкурс друзья. — Оба отличные лучники, да и с нелюдями у них счеты отдельные.

Вскоре место первого в истории контакта представителей двух миров покидали два разных отряда. В одном десять тысяч людей медленно ползли на восток, в другом всего шесть человек конными трусили на юг. Молодые охотники, без раздумий принявшие опасное предложение баронета, неуклюже болтались в седлах, на спинах у врученных лошадей. Езда верхом давалась родичам неохотно, но время на тренировку имелось, и юные лучники усердно внимали советам бывалых попутчиков, надеясь набраться сноровки к моменту неминуемой встречи с ордой.