Доля слабых - Андрей Рымин

Расписывающего свою дальновидность охотника решил поддержать и один из товарищей:

— Верно Гайрах говорит. Кто-то в лесах попрятался, а кто-то к другим кланам выйдет. Всех эти чудища переловить не могли — Урги живучий народ. К тому же, сдается мне, что в ваших поселках уже всё знают и готовятся уходить. А скорее, так уже и ушли. Мы вот, со дня на день тронемся. Ждем, когда все соберутся.

— Ладно уж. Хватит болтать, — вмешался третий охотник. — Остальное обсудим уже по дороге. Хватайте рогатую, и пошли. Меня, кстати, Баришем кличут. Это Гайрах. Тот сутулый зовется Риго, а молчун откликается на Астарха. Ну, а ваши как имена?

— Я Марика, а мужа моего Даргом звать. — Эта наглая ложь вырвалась у Инги мгновенно, и Кабазу осталось только глупо кивнуть, подтверждая слова новоявленной женушки.

— Дарг… — Бариш ненадолго задумался, — Не слыхивал про тебя. Да по правде сказать, я из Ургов немногих и знаю. С Вежиком и Майлахом дела имел, с Иржагом судьба раз сталкивала, малыш Сардо у нас в том году гостил, и еще один, хромоногий такой — уж и не вспомню, как там его звали. Ну, а про Варага-то небось всякий слышал. Да помогут добрые духи вождю вашему, коли жив еще, — Безродный приложил ладони к щекам в ритуальном жесте. — Ну а последний из известных мне Ургов сидит сейчас в нашем поселке и плачется. Только вчера объявился, а уже всех своим нытьем достать умудрился. Пренеприятнейший тип, на мой взгляд. Да вы, поди, его лучше знаете. Вот придем, обрадуете своего Шаргаша. Пусть убедится, что он не последний из Ургов.

К завершению речи Бариша, отряд уже шагал по тропе, и прозвучавшее ненавистное имя вылетело у Райха настолько внезапно, что мигом побледневшая Инга даже споткнулась от неожиданности. Правда, проявив чудеса управления чувствами, девушка через мгновение не только смогла убрать с лица все эмоции, но еще и успела сходу придумать, как обернуть ситуацию к своей пользе. Кабаз уже не раз подмечал, как хитра и смекалиста его спасительница, но такого не ожидал все равно. Последовавшее далее представление окончательно убедило охотника, что хрупкая девушка, пленившая его сердце, не просто лиса-хитрованка, каких среди баб шесть на дюжину, а чуть ли не величайший мастер обмана во всей Долине.

— Шаргаш!!? — заорала Инга, как резанная, не успел Бариш закончить последнюю фразу. — О великие духи! Почему эта тварь! Столько мужчин полегло! Настоящих мужчин… А эта вонючая крыса жива! — девушка так натурально изображала внезапно нахлынувший праведный гнев, что охотники Райхов, опешив, остановились. Кабаз же, понимая, что срочно нужно подыгрывать, принялся усердно кривляться и потрясать кулаками.

— А мы-то надеялись, что эта трусливая падаль издохла! Что его сожрали и высрали! Что дух его уже скитается в темноте! — Инга никак не могла успокоиться.

Кабаз даже перепугался, что девушка перегнет палку и спешно придумывал повод, чтобы вмешаться, но быстрее оказался Гайрах.

— Подожди, Марика, подожди! Да объясните вы толком, что он хоть натворил?

— Похоже, что-то ужасное, — выразил свои догадки насупленный Риго.

— Небось, кровник он ихний. — По мнению Бариша, только эта причина могла вытянуть столько проклятий из женского рта.

— Все еще хуже ужасного! Вам такое и в страшном сне не привидится! — Инга сделала несколько глубоких вдохов, всем своим видом показывая, что она успокаивается, и продолжила уже тише: — Когда чудища с нашими сцепились… Не удивляйтесь. Мы были там вместе с мужем. Мне можно, я — лучница…

Как ни странно, а, кажется, Райхи в это поверили. Видно, женщины-воины были в кланах не такой уж и редкостью. Кабаз только диву давался, как девка закручивает — вот ведь язык без костей! А та между тем продолжала:

— Так вот. Полезли на нас эти зубастые полчища, и дрогнули люди. А кто бы не дрогнул? Таких страшилищ мир еще не видывал. Сильные, быстрые, злобные. Шкура — что камень, зубы — ножи, когти — копья. Жуть, да и только! И слов-то не подберешь… — На миг прервавшись, Инга бросила быстрый взгляд на Кабаза. Тот незаметно кивнул — мол, давай, я молчу.

— Вы уж простите, что я все одна рассказываю. Муж мой на слова не богат, — тут Кабазу пришлось что-то утвердительно промычать, а Инга не останавливалась:

— Прижали нас — хуже некуда. Некоторые попятились, бежать собираясь, но нашлись смельчаки, которые и трусов удерживали, и остальных подбадривали. Среди них был и мой старший брат Лешко. Помню, он все орал: «Стоим! Стоим, братья! Духи с нами!», и что-то еще похожее. А Шаргаш всегда был трусливым зайцем. Он и раньше-то свою гнилую душонку показывал. Дарг мой вон постоянно с ним цапался, с подлецом. Однажды чуть вообще не убил. А жаль, всем было бы только лучше.

История затягивалась. Ничего не понимающие Безродные начали осторожно переглядываться меж собой, но отступившая в сторону девушка уже и так поняла, что затягивать вредно, и перешла к самой сути:

— Раз за разом пробовал Шаргаш убежать, да только Лешко его не пускал, обратно в строй ставил, даже копьем пригрозил. Тогда эта мразь дождалась, когда мой брат отвернулся — и ножом в спину. Мы моргнуть не успели, а его уже и след простыл. Надеялись, не ушел от реки. Сцапали чудища. Да, как видно, в мире нет справедливости. Выжил говнюк и даже до людей добраться сумел. Вы на него смотрите, думаете, человек перед вами. Ан нет! Крыса! Жалкая трусливая крыса! И ты, Бариш, правду сказал. Кровник он наш. Теперь кровник…

Выслушав пылкую исповедь девушки, насупленные охотники призадумались. История прозвучала невероятная. Но нынче в мире творятся такие дела, что поверишь во что угодно. Понимая, что вскоре случится недобрая встреча, Бариш поспешил уточнить про традиции клана:

— Если все это правда, его судьбу совет решать будет. Но, думаю, не сейчас. Времени на это не выделить. Вот уйдем на восток, опасность минует, тогда и шаман духов спросит, и вождь слово скажет. Все сделаем, как положено. А пока наберитесь терпения и смотрите, без глупостей. Прольется кровь — виновных накажут. Изгонят, как пить дать. И то, что правда за вами, ничего не значит — от наказания сие уйти не поможет. Будьте уверены. У нас с этим строго.

Над тропой повисла тягучая тишина. Теперь народ топал молча — все в своих мыслях. Но, когда Бариш уже было решил, что слова его поняты, а тема исчерпана, девушка снова заговорила. Как бы за между прочим, ни к кому конкретно не обращаясь, но при этом достаточно громко, так чтобы точно услышали все, Инга озлобленно прошипела сквозь зубы:

— И эта мразь еще смела насмехаться над Даргом за его тугодумство. Мой муж, может быть, и не самый смышленый, зато он мужчина, а не трусливая тварь.

И после паузы добавила:

— А он как его только не обзывал… Однажды, так и вообще — Боголюбом! Ведь знал, подлюка, что заречные гады убили родного отца, на глазах у Дарга. Знал, что для него нет обиднее слова. Специально сказал, чтоб больнее. От убийства тогда едва удержали Дарга всем кланом. Но муж мой прилюдно поклялся духом великого Урга, что если еще хоть раз Шаргаш его назовет Боголюбом, от смерти урода уже не спасти никому…