Дикий мед - Кэрол Финч

В тот же миг где-то вдалеке начал бить барабан и воздух разрезал тоскливый крик койота.

– Если это не ад, то уж точно чистилище, – буркнул кто-то из драгунов, расстегивая воротник, который внезапно показался ему тесен.

Отдав команду прекратить разговоры, Лил жестом показал на небольшую рощу на краю ущелья, из-за которой к небу поднимался столб дыма. Солдатам пришлось подчиниться и последовать за своим сумасбродным командиром, который любое предупреждение принимал как вызов. В эти минуты уже ни у кого не оставалось сомнений в том, что Беркхарт просто помешался в своей ненависти к Белому Призраку и теперь каждому надо думать не о мести, а о том, как бы спасти свою собственную жизнь.

Макадо и его воины шли по тропинке, не останавливаясь даже для того, чтобы передохнуть. И все же за это долгое путешествие у Мориа не появлялось ни единой возможности бежать.

Когда Макадо наконец сошел с тропы, чтобы разбить на ночь лагерь, Мориа начал бить озноб. Если индеец задумал насилие, оказать какое-то реальное сопротивление она была не в силах. Сама мысль о том, что это может произойти, заставляла ее обмирать от страха. После прикосновений Девлина ей было омерзительно прикосновение любого другого мужчины, в могилу она хотела унести память лишь о нем одном. Но, похоже, и в этом ей судьба решила отказать, как, впрочем, и во многом другом, горестно заключила Мориа.

Макадо окинул пленницу жадным взглядом. Ему хотелось сразу схватить ее в объятия, но из своего опыта он уже знал, что это было весьма небезопасно.

Индеец перевел задумчивый взгляд на своих воинов, которые разжигали костер, собираясь изжарить на нем несколько кроликов. Кролики будут готовы еще не скоро, так что время у него есть. Придя к такому решению, Макадо двинулся к Мориа, которую апачи предусмотрительно привязали к дереву.

При его приближении Мориа постаралась придать глазам незрячий вид.

– Я не всегда такой злодей, каким ты меня считаешь, Золотые Волосы. – Макадо мягко поднял ее лицо за подбородок.

Его грубый голос на этот раз звучал мягче.

– Спасибо, что развеял мои заблуждения, – насмешливо бросила Мориа и помотала головой, словно посчитав, что на ее подбородок село какое-то надоедливое насекомое.

Ничуть не смутившись, Макадо продолжал:

– Я не хочу тебя обидеть. Наоборот, я желаю доставить тебе удовольствие. Но для этого и ты должна пойти мне навстречу.

Этого еще не хватало! Ее скривившееся лицо сказало все Макадо достаточно красноречиво.

Чувствуя, как в нем растет желание, индеец прижался губами к губам Мориа, однако упрямая красотка на это никак не отвечала, оставаясь неподвижной, как камень.

Не встретив отклика, Макадо внимательнее всмотрелся в лицо стоявшей перед ним женщины.

– Неужели ты так предана Белому Призраку? – насмешливо бросил он. – Тебе нет нужды хранить ему верность, Золотые Волосы. Я видел его всего несколько дней назад на совете вождей. Уверяю тебя, у апачей нашлось немало красавиц, которые согласились разделить с ним постель, как только он вернулся назад. Ты напрасно тешишь себя сладкими мечтами.

Слова индейца резанули Мориа по сердцу, словно нож. Впрочем, этого ей и следовало ожидать от Девлина. Он думает, что она покинула его навсегда. Она любит только его, но разве из этого следует, что он должен хранить лишь ее в своем сердце? И все же мысль о том, что у Девлина могут быть другие женщины, показалась Мориа непереносимо горькой.

Внезапно ей стало безразлично, увенчается ли успехом ее попытка вырваться из рук Макадо или нет. Единственное, чего ей хотелось в эту минуту, – это никого не видеть и куда-то спрятаться, чтобы в одиночестве пережить охватившую ее сердце боль. Она обязательно должна придумать какую-нибудь уловку и бежать отсюда.

– Ты хочешь меня потому, что задумал отомстить Белому Призраку, или ради меня самой? – дразняще произнесла Мориа.

Апачи провел бронзовым пальцем по ее щеке, наслаждаясь нежностью шелковистой кожи.

– Из-за того и из-за другого, – признался он.

– И ты хочешь взять меня привязанной к дереву? – укоризненно обратилась она к нему. – Ты должен был бы знать, что чем больше на мне пут, тем больше я сопротивляюсь.

Видимо, каких-то английских слов Макадо не знал, потому что тут же потребовал:

– Повтори еще раз, Золотые Волосы. Только помедленнее.

– Зачем меня связывать, словно я дикий зверь? – произнесла Мориа.

Губы Макадо растянулись в ухмылке.

– Ты и есть дикий зверь.

– Ты просишь, чтобы я пошла тебе навстречу, но как я могу это сделать?

Несколько мгновений Макадо молча размышлял над ее словами, затем вытянул из мокасина кинжал и перерезал веревку, которой Мориа была привязана к стволу дерева.

Растирая затекшие мышцы, Мориа лихорадочно пыталась определить, что ей следует предпринять дальше. У Макадо в руках нож. Надо лишить его этого оружия, иначе при ее бегстве лезвие ножа вонзится ей в спину.

– Где твои воины, Макадо? – спросила Мориа, хотя прекрасно видела сгрудившихся у огня индейцев. – Неужели ты собираешься делать это у них на глазах? Может, ты потом хочешь и им дать возможность позабавиться? – Она как бы невзначай обмотала вокруг пояса кусок веревки.

– Ты будешь только моей, – уверил ее Макадо. – Моей женщиной. – Его маслянистые глаза пробежались по тонкой фланелевой рубашке и брюкам, тесно облегающим фигуру Мориа. – А я стану твоим единственным мужчиной, Золотые Волосы.

– Может, мы перейдем к деревьям и там укроемся посторонних глаз? – спросила Мориа и тут же осеклась – слепая не может знать, что за ней наблюдают.

Но мысли Макадо были всецело поглощены очертанием божественной фигуры. Обхватив рукой тонкую талию, Макадо отдал своим воинам короткую команду затем потащил пленницу к деревьям. Все это время Мориа лихорадочно перебирала в голове планы бегства.

Как только вконец потерявший от страсти разум Макадо увлек ее на землю, Мориа стремительно запустила руку в его мокасин и выхватила оттуда кинжал. В то же мгновение лезвие кинжала оказалось у самого горла апачи, так что индеец не был в состоянии позвать кого-либо на помощь без риска навсегда потерять возможность произнести хоть что-нибудь.

Испуганно округлив глаза, Макадо молча смотрел, как Мориа спутывает его запястья веревкой. Когда она потребовала, чтобы Макадо лег на землю лицом вниз, он немедленно повиновался. Апачи уже знал, на что способна эта дикая кошка, если ее рассердить. Доказательством этому были шрамы у него на руке и под ребрами. Не отводя клинок, Мориа оторвала полу от своей рубашки и затолкала ее в рот индейца как кляп.

Сделав свое дело, она поднялась, довольно глядя на неподвижного Макадо, который никак не мог прийти в себя от изумления.