Королевы смеха. Жизнь, которой не было? - Сергей Капков

За время своего визита Лиля навестила Окуневскую несколько раз. 14 мая она улетела в Прагу, а 15 мая Татьяны Кирилловны не стало.

В Москве Малкина отметила День Победы, она давно мечтала вновь увидеть ветеранов, которых с каждым годом становится все меньше. Мы прошлись по Красной площади, побывали у Большого театра, посмотрели только что открывшийся памятник Булату Окуджаве на Арбате, встретились с ее близкой подругой Татьяной Лукьяновой, с которой Лиля работала в Театре на Таганке.

– Мы с Татьяной любили розыгрыши. Заходили в метро и начинали изображать глухонемых. Весь вагон наблюдал за нами, а мы самозабвенно размахивали руками и корчили рожи, естественно, утрируя все движения.

А однажды разыграли Гошу Ронинсона. Он считал себя целителем, всегда интересовался, не болен ли кто, и стремился оказать посильную медицинскую помощь. Однажды мы были на гастролях в Киеве, жили в гостинице «Украина», и я прикинулась больной. Татьяна побежала к Гоше и закричала: «Скорее, Лилька умирает!» Он со всех ног бросился в мой номер, а я тем временем разделась догола, легла на живот, а в зад вставила розу. Гоша влетел и застыл на месте. Мы с Татьяной захохотали, а он, бедолага, как же нас материл! Но в долгу не остался.

Через несколько дней в мой номер постучали, и вошел целый пионерский отряд. Ронинсон знал, как я отношусь ко всей советской символике и как ненавижу формальные встречи с пионерами. Так вот, дети вошли, салютовали и отрапортовали: «Рады приветствовать знаменитую бабушку из кинофильма «Внимание, черепаха!». А Гошка выглядывал из-за двери и самодовольно улыбался.

– В Москву вы приезжаете крайне редко, а в Питер?

– Стараюсь бывать раз в году в Таллине и в Питере. Без этого не могу, должна обязательно видеться с родными, навещать дорогие мне места. Сейчас повезло со съемками: несколько дней работала в Израиле, где снимали «По имени Барон», а потом выезжала в Питер на озвучание.

– Вам понравилась эта работа?

– Роль очень хорошая, но сложная. Я все время плачу или страдаю, а в конце меня вообще убивают. Трагедия – это не моя стихия, не мой конек. Я даже режиссеру сказала: «Ну, неужели нельзя было про меня написать что-то повеселее?»

* * *

После успеха «Барона» режиссер Дмитрий Светозаров дал несколько интервью, где восхищался работой с Недаром Мгалоблишвили и Лилиан Малкиной. А вскоре пригласил актрису сыграть небольшую роль в своем новом сериале «Три цвета любви». А потом последовала «Любовь без правил». А еще Михаил Козаков пригласил Малкину на эпизод в сериал «Обольщенные злом». И был замечательный творческий вечер в питерском Доме актера, где Лилиан презентовала книгу, написанную вместе с театральным критиком Еленой Алексеевой «Артистка на экспорт». И был – впервые в жизни Малкиной – творческий вечер в московском Доме актера, на который пришли друзья Виктор Сухоруков, Павел Любимцев, Владимир Ильин и сильно повзрослевший Алексей Ершов – герой фильма «Внимание, черепаха», экранный внук Малкиной.

Еще были прекрасные, насыщенные событиями дни, когда мы снимали документальный фильм «Пани Малкина – чешская Раневская». Там мне посчастливилось работать с Лилиан в качестве режиссера. Удивительно покладистая и точная актриса! По задумке, это был не только рассказ Малкиной о своем жизненном и творческом пути, но и посещение дорогих сердцу мест, встречи с друзьями, репетиции и закулисье во время выездного спектакля. Снимали в Санкт-Петербурге, Праге и ее окрестностях, были постоянные переезды. Уставали. Но много смеялись, импровизировали и даже выпивали. В какой-то момент наш оператор – мощный, немолодой сибиряк Геннадий Седов выключил камеру и заявил, что в такой несерьезной обстановке работать больше не может. Пока не просмеемся, не продолжим. А снимали в этот момент встречу двух подруг – Лилиан Малкиной и народной артистки Елены Маркиной, которой в тот день исполнялось 70 лет. Хохотали до слез.

– Мне не привыкать к дорогам, – рассказала Лиля. – В конце 60-х я много работала с Татой Окуневской, мы с ней исколесили с концертами половину Советского Союза. Три месяца были только в одной Средней Азии, проехали все кишлаки и аулы по сорокаградусной жаре. То и дело падали в обморок. Однажды нашу бригаду отправили в пустыню Каракум на строительство газопровода. Вертолет выбросил нас куда-то мордами в песок, где нас никто не встретил. Лежим с чемоданами, радиоаппаратурой, музыканты уже в стельку пьяные! А я – бригадир, должна держать все под контролем! Повела всех наугад, по колено в песке, с инструментами и туалетами Окуневской, пока нас не подобрал джип. Чего только не было в этой поездке!

– Насколько я понимаю, в любых самых трудных поездках вас выручает чувство юмора…

– Абсолютно. Например, мой хороший друг и партнер по сцене Миша Островский всегда устраивал веселье там, куда приличные артисты ни за какие коврижки бы не поехали. Это важнейшее качество для актера. Вспоминается один случай, связанный с ним. Мы гастролировали по Украине, и я долго не получала никаких известий от своей подруги Лены Маркиной. Наконец узнала, что она с мужем в Евпатории. Мы с Мишей нашли огромный булыжник, килограммов на десять – нам даже плотник сколотил специальный ящик для него, так как ни в какую посылочную тару он не влезал. Так вот отправили мы эту посылку Лене в Евпаторию с такой запиской: «Когда я узнала, что ты жива, этот камень свалился у меня с души!» Как мы хохотали, представляя ее реакцию! Потом узнали, что, получив извещение на посылку, Лена сказала мужу: «Лиля мне, наверное, фрукты прислала». И они отправились через весь город на почту. Получив этот неподъемный ящик, муж проворчал: «Камни она тебе прислала, что ли?»

Всю жизнь я в дороге. С двадцати лет на гастролях. В стареньком автобусе молодежь всегда – на задних местах, среднее актерское поколение – посередине, а пожилые – впереди. Возвращаясь после спектаклей, мы – молодые – пели, играли на гитаре, пили и кричали, а пожилые актрисы поворачивались к нам и восклицали: «Тихо! Не кричите! Мы устали!»

Прошли годы. В один прекрасный день я обнаружила, что сижу посередине. Молодежь на обратном пути так же загудела, а с первых рядов на них зацыкали: «Тихо! Не кричите! Мы устали!»

Ну и сама не знаю, как это случилось, уже здесь, в Праге во время гастрольной поездки мне сказали: «Пани Лилиан, проходите сюда, вперед!» Когда мы возвращались после спектакля, молодежь, как обычно, шумела, пела и радовалась, а я говорила себе: «Пока я не повернусь и не скажу: «Тихо! Не кричите! Я устала!» – я живу…» И работаю.

Сообщение о смерти Инны Ульяновой в июне 2005 года шокировало дважды. Сначала – самим фактом, а днями позже – шумихой вокруг завещания актрисы и ее последними днями. Свои и чужие в прямом эфире начали делить освободившуюся квартиру, соседи с удовольствием рассказывали о пьяных загулах актрисы… Вдаваться во все это не хочется. Мы были знакомы больше десяти лет, и все те помои, которые вылились на образ Инны Ивановны, лично у меня вызвали, мягко говоря, недоумение.