Тигр на завтрак - М. Писель

Из Лаксми Нивас Борис срочно отправился на последний прием в Синга Дурбар. Не найдя попутной машины, он выбежал на улицу в надежде, что его подвезет кто-нибудь из друзей. В этот момент мимо проезжала пожарная машина, на которой он под вой сирен и звон колоколов добрался до места раньше королевы, чтобы успеть все приготовить.

К этому времени он уже неделю не смыкал глаз и был совершенно изнурен.

Дружелюбная атмосфера, сложившаяся в Непале, многим была обязана Борису. Можно было подумать, что это именно он принимает королеву. Как и прежде, Борис внес огромный вклад в успех этого предприятия, как с точки зрения хозяев, так и гостей. Когда последняя вечеринка завершилась, Борис поманил всех гостей на большую открытую галерею Синга Дурбар. Затем, открыв двенадцать бутылок шампанского, он предложил тост за здоровье Их Величеств короля Непала и королевы Елизаветы. Тост был тепло принят, и Борис, выпив по старому русскому обычаю, разбил фужер о балюстраду, и все гости последовали его примеру. Лишь в тот момент Борис вспомнил, что фужеры принадлежали не королю, а ему самому! Так подошел к своему завершению королевский тур.

Ни один день, прожитый в Катманду, не был для нас серым. Пока Мари-Клер изучала хозяйство экзотических базаров и за мой счет приобретала изделия талантливых ньюарских ювелиров, я проводил каждое утро с большей экономией. В мои занятия входило изучение тибетцев, поскольку я планировал путешествие в далекое и малоизученное королевство Мустанг, таинственную область в северо-западной части Непала, где до сей поры правил его собственный король, говоривший на тибетском языке и живший, как мне говорили, в укрепленном городе.

После захвата Тибета китайцами тибетское население долины Катманду значительно пополнилось в связи с притоком беженцев. Доведенные до крайней нищеты, многие из них стекались к отелю Ройэл. Там их встречала теща Бориса г-жа Скотт, которая, поторговавшись с ними на невообразимой смеси шотландского и датского языков, приобретала у них реликтовые изделия и драгоценности, которые они приходили продать.

Г-жа Скотт, приехавшая пожить со своей дочерью в Ройэл, быстро стала знаменитостью среди населения долины. Энергичная и полная жизни, хотя отнюдь не молодая, она контролировала отель в отсутствие Бориса. Ее «штат» располагался в маленькой, темной и сырой комнатушке на первом этаже, где она устроила свой собственный магазин тибетских изделий.

Зайти в это полутемное убежище, чтобы поболтать с г-жой Скотт, было всегда настоящим удовольствием. Ее гнездышко до самого потолка было набито тибетскими коврами, посеребренными седлами, бусами из человеческих костей, длинными медными трубами и бесчисленными идолами. От всего этого разило духом тибетского масла, что резко контрастировало с безукоризненной импозантностью самой хозяйки.

С щедростью «ма» (мамаши) Скотт могло сравняться лишь ее тонкое чувство бизнеса. С неподражаемым юмором она заламывала невообразимые цены за тибетские безделушки, которыми торговала в пользу беженцев. Не было случая, чтобы она не одарила нас массой сувениров, которые доставала из потаенных уголков своего гнездышка, когда ей удавалось заполучить от нас несусветную сумму за свои товары.

Для сувениров у нее всегда имелся запас прелестных вещичек, доставленных из Гонконга, таких как нейлоновые чулочки и другие западные товары, которых во всей долине нельзя было найти днем с огнем.

Самые свирепые тибетские воины и самые искушенные и опытные купцы из Лхасы вскоре стояли на цыпочках перед «ма» Скотт. По изворотливости ума она не уступала самым пронырливым клиентам, и было уморой видеть, как она выпроваживает грубых и нахальных тибетцев, подчас доводивших ее до кипения.

С течением времени обстановка, окружавшая нас, стала действовать нам на нервы. Дружба с Борисом, странная рутина жизни в отеле и, вероятно, непривычная высота, на которой находился Катманду, мало-помалу начали раздражать нас. Сначала мы жили относительно спокойно в белом бунгало, расположенном в парке отеля. Когда соседствовавшее с нами стадо свиней исчезло, мы ненадолго облегченно вздохнули.

Но наш покой продолжался недолго. Жена купила тибетского пса, потом еще одного, затем наши «хоромы» оказались под завязку забиты странными предметами искусства, разными деревяшками, стилизованными под драконов, тибетскими свитками и книгами. И это продолжалось до тех пор, пока мы не сочли необходимым приобрести двух миленьких несчастных медвежат по кличке Пугу и Пумо.

В мире найдется немного отелей, где вам разрешат держать в своем номере собаку. Однако в отеле Ройэл это не вызывало никаких возражений. Напротив. Тот факт, что с нами жили два маленьких тибетских терьера, не привлек никакого внимания. И лишь когда в нашем «питомнике» появились два черных медвежонка, Борис проявил к этому некий интерес, что выразилось лишь в том, что он прислал к нам еще двух служащих с рецептом детского питания и буйволиным молоком, чтобы помочь моей измотанной супруге кормить своих страшных бэби.

Говорят, что в Непале шесть времен года, но, исходя из погоды в период нашего полугодового пребывания в Ройэл, мы бы могли описать климат долины одним словом: «весна». Независимо от того, был ли это зимний или муссонный период, каждое утро солнце неизменно освещало покрытые росой лужайки отеля и согревало бодрящий, прохладный воздух долины. Круглый год цвели цветы, и на рисовых полях, окружающих город, ежегодно снимали два урожая — в июле и ноябре.

В сухой сезон здесь практически не бывает дождей, в связи с чем проводится много священных церемоний по «вызыванию дождя». На берегу реки Багмати мы наблюдали одну из самых поразительных церемоний такого рода — дойку коров. Молоко этих священных животных смешивают с водой сильно обмелевшей реки, а поскольку Непал до сих пор является страной магии и суеверий, после такого ритуала боги должны обеспечить приход благословенных ливней.

По словам Бориса, за те двенадцать лет, что он провел в этой стране, еще не было случая, чтобы подобная церемония обманула ожидания людей.

Практически еженедельно в долине отмечался тот или иной праздник, придававший городу какой-то необыкновенный вид. В ноябре наступал праздник Девали, когда все храмы и здания иллюминировались мерцающими огнями и масляными лампадами. Затем наступал праздник Холи, продолжавшийся три дня.

В это время все население долины, включая иностранцев, принимало вид рыжих, краснолицых монстров. Дело в том, что все дети и взрослые посыпали друг друга ярко-красным порошком, стряхивать который считалось осквернением духов.

Во время некоторых других праздников по узким улицам торжественно проезжали огромные пятиметровые колесницы с тяжелыми деревянными колесами. В соседнем Патане нам посчастливилось присутствовать на празднике Панчдан, который проводится раз в пять лет. На это торжество на улицы города выносят золотые и серебряные статуи Будд. Это те же самые удивительные, богато убранные божества, которые были немыми свидетелями коронации короля.

Во время других праздничных церемоний из окружающих сел пригоняют сотни коз для того, чтобы принести их в жертву фаллическим святыням с изображением Шивы. Вот в такой необычной атмосфере Борису приходится заниматься повседневными делами.