Жандарм. На пороге двадцатого века - Андрей Саликов

– Пойдём, гражданский, посмотрим, что у тебя случилось, – произнёс я, оставив без внимания его потуги играть роль Бит Босса. Тот было дёрнулся, но, увидев мой насмешливый взгляд, сдулся. Ему хватило ума не провоцировать конфликт. – Фабричные инспектора давно были?

Вот тут он заюлил, весь апломб сошёл. Поминутно промокая надушенным платком вспотевший лоб, он начал путано рассказывать, что «всё было, господин инспектор был, проверка была…».

– Были, да-с, не так давно, – ответил он.

– Смотрю, тебе зубы жмут. – Хамское поведение клерка, забывшего титуловать господина офицера, требовало незамедлительного наказания. Мой кулак ввинтился в «душу», и косящий под серьёзного человека хмырь согнулся, беззвучно хватая ртом воздух. – Дошло, болезный? – брезгливо осведомился я. – Кивни. Вот и отлично. Повторяю вопрос: когда в последний раз были?

– Д…ва ме…ся…ца на…за…д, гос…по…дин ка…пи… тан, – с трудом выдохнул шпак.

– А что мастеровые делают?

– Рабо…тают, – увидев мою удивлённо изогнутую бровь, поспешил оправдаться помощник.

Ещё бы, забастовки-то не было, на мятеж это тоже не тянуло. Но когда народ разносил эту богадельню, и к гадалке не ходи, об…сь все знатно, от хозяина до самого мелкого клерка. Хотя и утихли мастеровые, хозяин явно перестраховался и вызвал стражников, но тут неожиданно появились мы, и теперь приказчик не знает, как нас спровадить, и в то же время ясно осознаёт, что больше войска присылать не будут. А если, не дай бог, опять…

– Пойдём посмотрим.

Увиденное не добавило мне любви к «локомотивам прогресса», как их окрестил купленный щелкопёр. В концлагере – да, такие картины вполне были обыденны. В низком, плохо освещённом цехе работали люди, словно присыпанные мукой. Большинство рабочих были детьми. Худые, с осунувшимися лицами, они наваливались на ручные прессы, добавляя свою невеликую массу к стандартному грузу. Стараясь оставаться спокойным, я ещё раз осмотрел цех, хотя ему пристало называться «душегубкой», уже не надеясь найти даже примитивную вентиляцию.

– И много от чахотки помирает? – уточнил у хмыря, едва мы покинули помещение. Тот замялся, но в конце концов проблеял какую-то явно заниженную цифру. – Ну да, ну да, – чуть с ленцой произнёс я. – Раз волнений нет, то не вижу причин оставаться здесь.

– Но… – начал было клерк.

– Мы, – выделил я слово, – занимаемся бунтами. Здесь всё спокойно.

Протестовать никто не решился. Опасался ли я мести старообрядцев (именно они «держали» фабрику)? Нет. Единственно, что мне могли вменить в вину, – уход роты, но и тут у меня имелись крайне веские доводы. Потом нас сразу же перебросили под Вознесенск, где пришлось стрелять…

Моё поведение, неожиданно как для меня, так и для жалобщиков (в покое меня так и не оставили), понравилось императору. Получив высочайший втык, купечество стало использовать детский труд, как говорили в моём времени, «на вредных и опасных производствах» с оглядкой. Но об этом я так никогда и не узнал…

Петербург. 1900 год

Тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Прошлое и есть прошлое, сейчас настоящее гораздо страшнее.

– В курсе, что приехали чмыри из «Фабрик Националь»? – Огорошив Курта столь «радостной» вестью, стал ждать его реакции.

Вопрос очень щекотливый, я, как владелец лицензии, был для них неудобной фигурой. А вот если бы патент перешёл к государству или к более «понимающему» намёки человеку… тогда да, проблем у них стало бы меньше.

– Пистолетик понравился гнидам, – не стал он деликатничать. Народ, распробовав товар, плевать хотел на официальное название, главное, что он гораздо удобнее револьверов, включая творение братьев Наганов. Вал заказов нарастал, и даже «заграница нам поможет»: во Франции и в той же Бельгии проявили интерес к стволу. Соответственно, мне начали перечислять Деньги, именно с большой буквы, и понимающим людям было понятно, что это только начало. – Но раз ты о них упомянул, то послать их не получилось.

– Совершенно верно, эти господа решили зайти с заднего хода…

– Хм, через московского «бугра», что ли? – намекнул он на великого князя Сергея Александровича.

– Нет, сей достойный муж пролетает мимо. – И, весело ухмыльнувшись, пояснил: – Наверное, мужчинок не нашлось смазливых. – Тут мы оба заржали. Переведя дух, я продолжил: – Владимировичи, а если конкретнее, то царь Кирюха, чуть ли не в открытую желают отжать мой патент.

– А ты, естественно, их мягко попросил не совать нос в чужой огород?

– Да, но он явно не понял, с чего это я кобенюсь, и пообещал устроить нешуточные неприятности.

– Хреново, эта гнида не успокоится, – моментально стал серьёзным Мейр. Улыбочка Сергея ему очень не понравилась.

– Вот поэтому пришлось задействовать все связи и передать письмецо её величеству…

– И как? – затаив дыхание, спросил Курт.

Зная своего друга, он отлично понимал, что тот просто прикончит наглого великого князя. Причём последствия его волновать уже не будут. И на одном Кирюхе он точно не остановится…

– Был допущен, так сказать, к телу. – Заметив неодобрение на его лице, добавил: – Не придирайся к словам. В общем, мне дали добро на сотрудничество с Мозесом.

– Так, а по «мадсенам» что? – мигом понял он интригу императрицы.

Она не питала любви к свекрови и устроить ей гадость была готова в любой час дня и ночи.

– Как только будут нормальные его аналоги, датчане пролетают как фанера над Парижем. Это первое. Второе, наш заводик весьма заинтересовал её величество на предмет вложения денег… Продолжать?

– Вах, нэ надо, – сымитировал он кавказский акцент. – Ну не тягаться Кирюхе с Александрой Фёдоровной.

– Во-во, заодно и Максим получит хрен без соли, а не ренту за своё творение.

Зная, во сколько обходятся нам его пулемёты, переход на творение Великого Мозеса доставлял мне большое удовольствие. Браунинг весьма охотно обсуждал возможность постановки этой «игрушки» на вооружение русской армии. Кроме того, намекнул, что наш рынок вполне может открыть для его изделий. Тут у любого в зобу дыханье сопрёт… Предложения озвучены, оставалось лишь дождаться ответа.

– Интересно. – Мейр отлично понимал, что господа европейцы весьма заинтересованы в нашем рынке. Но только для сбыта! И потому организация производства в России не входит в их планы. А тут вырисовывается довольно высокотехнологическое производство. Нет, сам Дроздов лично не обустраивает фабрику, не тот ранг. Но где нужно помочь, а где и, наоборот (попытки саботажа тоже присутствуют), хорошенько дать по рукам, у него выходит отлично. Попытка устроить забастовку (знаем, чьих рук дело, отплатим той же монетой) была пресечена на корню, зато как деловой партнёр «жандармская мануфактура» стала очень высоко котироваться.

– Вот и я хочу посмотреть, кто к нам припрётся, сам понимаешь, безгрешных людей не бывает… – Озадачив помощника, я достал папки и в очередной раз принялся изучать сотрудников Киевского и Московского управлений, переведённых в мой департамент.