Военное искусство и военная культура Евразии - Вадим Борисович Белолугов

общества и государства, например, такие, как монгольское нашествие, Смута начала XVII в., наполеоновское нашествие. В это время ослабленная российская государственность особенно нуждалась в поддержке со стороны общества, что выражалось в усилении процессов децентрализации власти, росте самостоятельности отдельных территорий. Задачи обороны в этих условиях всей тяжестью ложились на плечи населения. Естественно, что в таких условиях возрастала роль территориального принципа комплектования вооруженных сил государства.

Одним из переломных моментов в истории России стала революция 1917 г. и последовавшая за ней Гражданская война. Крушение Российской империи ускорилось разложением кадровой русской армии - стержня российской государственности. Еще в ходе военных компаний осени 1914 г. русская армия в значительной мере утратила свой костяк: кадровый офицерский, унтер-офицерский и в значительной мере даже рядовой состав. Громадные потери на фронтах восполнялись за счет массовой мобилизации и учреждения многочисленных школ прапорщиков, набранных из разных слоев общества. К 1917 г. русская армия являла собой вооруженный народ: крестьян, рабочих, служащих, ремесленников, интеллигенцию, надевших военную форму, но не считавших себя военными по призванию[308].

Резервные части, формирующиеся по территориальному признаку, отличались низким уровнем боеготовности и дисциплины. И когда начались революционные события в Петрограде в феврале 1917 г., русский солдат оказал решающее воздействие на ход революции и формирование новой государственности. Солдаты резервных полков на Урале приняли активное участие в разгроме полицейских участков и жандармских управлений[309]. Образование Советов в Петрограде, Москве, Екатеринбурге, Челябинске и других городах России проходило при активном участии воинских гарнизонов, которые иногда составляли высокий удельный вес представительства, поскольку многие провинциальные города не обладали большим количеством населения.

Становление новой, советской государственности в России в силу исторических традиций и политической обстановки неизбежно сопровождалось формированием собственных вооруженных сил. На первых порах, осенью 1917 - весной 1918 гг. эту роль выполняли отряды Красной гвардии, формировавшиеся по территориально - производственному признаку из промышленных рабочих Петрограда, Москвы, горнозаводского Урала. В этих районах большевики безоговорочно захватили власть, опираясь на компактно проживающие анклавы промышленного пролетариата, а также, что было немаловажно, на крупные местные воинские гарнизоны[310]. Революционно настроенные солдаты уральских запасных частей оказали большую помощь при создании отрядов Красной гвардии, снабдив их за счет арсеналов, предоставив казарменные помещения, учебно-полевые центры[311].

Однако уже давно начавшийся процесс распада старой русской армии большевики останавливать не собирались. Поэтому на первых порах преобладал территориальный принцип комплектования отрядов Красной гвардии, а затем и частей Рабоче-крестьянской Красной Армии (РККА). Первоначально добровольческий характер вступления в отряды РККА нисколько не отрицал территориальный принцип комплектования, так как запись добровольцев шла на основе социального отбора, а предпочтение отдавалось промышленным рабочим, компактно проживавшим в городах и рабочих поселках. Красногвардейцы Екатеринбурга объединялись по отрядам, которые формировались на заводах города, а сами подразделения подчинялись районным отделениям городского совета[312].

Разгоравшаяся Гражданская война потребовала для защиты Советской республики увеличения численности армии, поэтому 22 апреля 1918 г. ВЦИК подписал декрет об обязательном обучении всех трудящихся военному делу, а 29 мая 1918 г. принял постановление о мобилизации трудящихся в РККА[313]. Это положило начало образованию регулярных частей РККА, но не отменяло территориального принципа комплектования, который благодаря созданию системы Всевобуча (всеобщее военное обучение) позволял восполнять потери на фронтах и создавать новые маршевые роты и батальоны.

Вопрос о способе комплектования РККА не был окончательно решен в годы Гражданской войны. Он поднимался на VIII и IX съездах РКП (б), причем по этому поводу в партийном руководстве оформилась «военная оппозиция». Спор шел между сторонниками регулярного, или кадрового принципа комплектования, и милиционного, или территориального. Но за ним стоял куда более важный вопрос о характере новой государственной власти, которая, формируясь в условиях Гражданской войны, неизбежно принимала крайне милитаризованные формы, а значит, принцип комплектования вооруженных сил Советской республики отражал процесс формирования советского государственного аппарата. Участники «военной оппозиции», такие как К.Е.Ворошилов, А.С.Бубнов, Г.Л.Пятаков. Ф.И.Голощекин и др., выступали против привлечения военспецов - офицеров старой русской армии, против установления жесткой дисциплины и единоначалия. Они считали, что проявление инициативы народных масс, создание добровольческих отрядов РККА по территориальному принципу являются неотъемлемыми завоеваниями революции, что возрождение «старорежимных» порядков в армии убьет ее революционный дух[314].

Комсостав РККА еще только оформлялся и не приобрел четкие организационные формы, что привлекало в РККА все новых людей, стремившихся к быстрому восхождению по социальной лестнице. В таких условиях вопрос о характере комплектования РККА в годы Гражданской войны, несмотря на очевидное превосходство кадрового принципа, оставался открытым, поскольку отражал незавершенность процесса образования советской государственности.

После окончания Гражданской войны Советскую республику поразил всеобщий кризис, поскольку политика «военного коммунизма» себя исчерпала и была лишена объективного основания необходимости тотальной мобилизации всех сил и средств для разгрома Белого движения. Кризис нашел отражение и в РККА, являвшейся основным инструментом внутренней и внешней политики партии большевиков в период Гражданской войны. Армия стала резко терять боеспособность, поскольку столкнулась с проблемами падения воинской дисциплины, дезертирством, бюрократизацией и погружением в трясину хозяйственных вопросов, занимаясь в основном обеспечением собственных потребностей для организации повседневной жизни и быта личного состава[315].

Смена курса внутренней политики, который произошел в стране после X съезда РКП(б) неизбежно коснулась вопросов военного строительства. Тенденция к определенной демилитаризации Советского государства в рамках нэпа заставила не только пойти на демобилизацию и сокращение РККА, но и вновь выдвинула проблему поиска новых принципов военного строительства, соответствующих новым внутриполитическим реалиям, а также и изменявшемуся международному положению страны. В этих условиях была необходима военная доктрина, которая учитывала бы нереальность осуществления мировой пролетарской революции путем ее «экспорта» на штыках Красной Армии, что было характерно для руководства РКП(б) в завершающий период Гражданской войны[316].

Основные теоретические аспекты новой военной доктрины и соответствующего ему принципа комплектования были разработаны М.В.Фрунзе, который занимал должности заместителя председателя РВСР, заместителя наркома по военным и морским делам, начальника и комиссара штаба РККА (с 1924 г.). С января 1925 г. М.В.Фрунзе занимал пост наркома военных и морских дел и председателя РВСР, сменив на нем Л.Д.Троцкого. Он оставался на этом посту до своей смерти 31 октября 1925 г.

За короткий период времени М.В.Фрунзе разработал основные положения территориального строительства РККА, сочетания и взаимодействия территориальных и кадровых частей применительно ко всем военным округам страны, вопросы организации допризывной подготовки и взаимодействия работников военного аппарата и местных советских и партийных органов. Это нашло отражение в таких статьях и тезисах выступлений М.В.Фрунзе, как «Регулярная армия и милиция», «Единая военная доктрина и Красная Армия», «О