Русский - Юрий Костин

— Пять миллионов, — повторил Антон, проводив взглядом Джорджа Стайкера. Затем попросил счет, расплатился и вышел из отеля.

Он собрался прогуляться по городу, развеяться, отключиться. На улице было влажно и душно, как в сауне у Александра Валентиновича. Антон пошел вдоль ограждения искусственного озера, где каждые пятнадцать минут «пели» самые грандиозные в мире фонтаны.

«Любопытно… — думал Антон, любуясь иллюминацией Лас-Вегаса. — Какое, однако, интересное у них государство. Пять миллионов долларов. Неужели этот крендель взаправду готов мне их заплатить?»

Антон несколько раз звонил Рите. Ему не терпелось понять, правду ли говорил американец. Действительно ли она похитила дневник Плукшина. Но ее телефон не отвечал. Друг, ради которого он и приехал поначалу в Лас-Вегас, тоже куда-то запропастился…

Вернувшись в гостиницу, Антон заказал в номер жаркое из баранины и бутылку вина.

Когда ужин был съеден, а вино выпито, он подошел к окну и долго изучал уникальный пейзаж. Макет Эйфелевой башни, в которой разместился один из ресторанов отеля «Париж», казино «Bally’s», торговый комплекс «Miracle Mile Shop», ручейки гуляющих туристов, автомобильный затор у перекрестка… Откуда-то донесся натужный вой сирены и характерный стрекот «харлея».

И повсюду — огни, огни…

Из головы не шли слова Стайкера: «Пять миллионов долларов не помешают в наше время…» Антон извлек из кармана визитку своего нового знакомого.

«Интересно, как бы Александр Валентинович отреагировал на идею заработать денег?»

Антон вынул из мини-бара бутылку вина, откупорил ее и налил себе полбокала.

«Неплохо, конечно, получить такие деньги. Мне кажется, можно попросить даже больше, не откажет этот Стайкер. Таблички ему нужны позарез, это же ясно».

Зазвонил телефон. Антон снял трубку, сказал в нее «хеллоу» и в ответ услышал голос Риты:

— Здравствуй. Как ты? — спросила она. — Как встреча?

— Здравствуй. Я в полном порядке. Встреча прошла замечательно. Он предложил мне сделку.

— А ты?

— Не знаю еще.

— Антон, хочешь совет?

— Говори.

— Я бы согласилась. Исходя из того, что мне известно…

— Зачем ты стащила дневник профессора?

— Ты ведь услышал меня, не так ли? — Рита проигнорировала вопрос. — Советую тебе в этот раз поступить разумно.

— Рита, ты не ответила на вопрос про дневник.

— Антон, — со вздохом проговорила она, — ты все такой же наивный мальчишка… Пора бы уже повзрослеть.

Антон повесил трубку.

— Да, — произнес он. — Прощай, любимая… Может, правда продать все этому Стайкеру? Абсолютно непонятно, что делать с табличками. Дядя Саша загадками говорит… Ни таблички эти, ни я никому на фиг не нужны в этом мире…

Александр Валентинович снял трубку после первого же гудка. Словно специально сидел и ждал звонка Антона.

— Приветствую, — сказал он. — Как сам?

— Дядя Саша, объясните, что делать дальше? Мне поступило предложение…

— Что, предложили все купить?

— Именно.

— Честно сказать?

— А как еще-то?

— Я бы на твоем месте продал. Ну, а если не забудешь старика, с учетом того, что мне тут надо кое с кем поделиться, то мне будет приятно.

— Вы серьезно, Александр Валентинович?

— Вполне. Альтернативы не вижу.

— А я думаю, надо скопировать дневник Плукшина и отправить копии правительствам мировых держав. Можно еще разделить таблички и тоже отослать… У нас на руках серьезное предостережение.

— Антоша, это никого не заинтересует.

— А если создать международную комиссию?

— Общественность посчитает это очередной басней. Гипотезой. Мир ничем не удивишь. При таком-то обилии информации и технических возможностей для фальсификации…

— Мир удивится, дядя Саша, когда сбудется пророчество про астероид и некому будет рвать на себе волосы от досады.

Антон неспешно опустошил вторую бутылку. Он поднялся из-за стола, подошел к зеркалу и внимательно вгляделся в свое отражение. На него смотрел уставший, не совсем трезвый человек, занимающийся черт его знает чем, добившийся к сорока годам не самых серьезных высот в карьере и абсолютно несчастливый в любви.

«Все такой же мальчишка…»

Ему отчего-то захотелось поговорить со своим немецким другом, Ральфом Мюллером. Наверняка тот скорее бы нашел общий язык с Ритой. Они ведь соотечественники… Он набрал номер Ральфа.

— Халло?

— Ральф, гутен морген!

— О! Антон, мой друг. Прости, я в офисе, у меня встреча…

— Слушай, не мог бы ты со мной поговорить?

— Что-то случилось?

— Пока нет.

— Терпит полчаса? Впрочем, ладно, я сейчас выйду… — в трубке послышались голоса, шум закрываемой двери. — Так, все, я свободен. Рассказывай, как живешь, что нового, кризис не затронул тебя?

— Какой кризис?

— Мировой финансовый кризис. Ты — первый человек, для которого это, похоже, новость.

— Эх, Ральф, мои новости посерьезней будут.

— Разве бывает что-то серьезней?

— Слушай, тогда в Мюнхене Рита тебе сразу не очень понравилась… Помнишь?

— А, вот ты о чем. Забыть не можешь?

— Как забудешь-то? Мы с ней виделись вчера.

— Интересно. Где?

— В Америке. В моем номере. Но это неважно. Когда она снова появилась в моей жизни, мне показалось, что в этот раз все у нас получится. Видишь ли, судьба свела нас вновь, и это был знак… Но она ведь не такая, как я думаю. Знаешь, брат, что самое ужасное?

— Что, Антон?

— А то, что мне абсолютно не хочется даже думать ни о ком другом, понимаешь? Мне кроме нее никто не нужен. Я ее люблю. И ненавижу… правда, совсем немножко.

— Антон, можно тебе кое-что сказать, только не обижайся, ок?

— Звучит как фраза из советского фильма «Мимино».

— А? Я не понимаю, о чем ты сейчас… Можешь обижаться, но ты еще сумеешь десять раз полюбить.

— Как это?

Ральф помедлил немного и философски заметил:

— В действительности, Антон, мы всю свою жизнь любим одну-единственную женщину, ту, что скреативило наше с тобой воображение. А на самом деле ее вообще не существует. Но в тех, кто встречается нам на пути, мы пытаемся отыскать побольше сходства с вымышленным образом. И не желаем смотреть правде в глаза, когда факты говорят о том, что сходства немного.

— Хочешь сказать, дело во мне?