Маньяк по субботам - Александр Петрович Гостомыслов

тремя веслами, снова переплыл Тезу и причалил к знакомому крыльцу на улице художников. Огляделся, что это соседи делают? А те ловили рыбу. От дома до сарая протянули сеть, открыли ворота и вынимали из ячеи окуней, плотву, язей, лещей… На улице раздавался стук — плотники тянули по всей улице вдоль заборов из штакетника мосточки. Шаткие, но пройти можно.

Веревку от лодки намотал на перила, постоял, прислушался. Все казалось тихо. Заглянул в окно — никого не видно. Постучал — нет ответа. Осторожно потянул дверь. В небольшом коридорчике, в полумраке увидел — на стене висела одежда, под ней стояла обувь. Пахло речной водой. «Все правильно, — подумал я, — в каждом доме сейчас пахнет сыростью». На полу лежали два половика, они были здесь, когда я приходил к Соснову слушать его рассказ. У стены появился щит из досок, примерно метр на метр. Прежде щита не было. Тут я допустил непростительную ошибку — следовало заинтересоваться щитом. Но я был усталым и раздраженным, что не делает мне чести. И еще — за следующей дверью слышалась музыка и голоса, похоже, там смотрели телевизор. Я начал злиться и проявил нетерпение. Что вполне объяснимо, но при моей работе недопустимо и может иметь неожиданные последствия. Я сделал торопливый шаг к двери. Половичок под моими ногами ушел вниз, и вместе с ним я оказался в ледяной воде Тезы. Крышка люка гулко ударила сверху, раздался лязг, вероятно, закрылась защелка. Я охнул дважды, скачала от ледяного холода, к которому невозможно привыкнуть, потом оттого, что голова уперлась в доски пола — вода заполнила подвал до самого верха. Я понял — дышать нечем, жизни осталось минуты полторы, насколько хватят воздуха в легких. Попробовал достать дно ногами, уперся, но крышку выдавить не смог, то ли ее заклинило, то ли защелка оказалась крепкой.

Лег на спину и всплыл. Поискал, прижавшись губами к полу. Там оставалась тонюсенькая прослойка воздуха, но и сна быстро исчезала — вода продолжала прибывать. В голове метрономом застучали молоточки, отсчитывающие последние секунды жизни. В легких начались рези. Я уже не совсем понимал, что делаю. Руки ощупывали пол в поисках отверстия, но это был новый крепкий пол, сделанный добротно, в нем не оказалось изъянов. Вот палец зацепился за что-то. Гвоздь? Нет — сучок. Выбить его! А чем? Рука автоматически потянулась за пазуху, вытащила пистолет. Ударил стволом по сучку — если пол еловый, выскочит легко. Но сучок не поддался. И нс видно в темноте, куда попадаешь. Тогда снял оружие с предохранителя, загнал патрон в ствол. Можно ли стрелять под водой из обычного оружия? Я знал, если вода попала в ствол — может разнести пистолет, и я погибну от гидродинамик е-кого удара. Но, может, ствол не заполнен водой до конца? Но уже все равно, сознание покидало меня. Снова нащупал сучок и выстрелил в него.

Крепко ударило по ушам, зато надо мной появилось светлое пятно. Потянулся к нему губами, но и в отверстии плескалась вода. До воздуха сантиметра два-три. Мне бы тростиночку, соломинку, трубку… Дальше действовал автоматически, сознание уже отключилось. Руки удалили патрон из ствола, сунули Макаров в образовавшийся проем. Ствол шел туго, пришлось упереться в дно ногами и давить с силой. Я охватил ртом, как можно дальше, дырку для выброса гильзы, зажал отверстие для магазина в рукоятке ладонью и остатками перегорелого воздуха дунул в ствол, очищая его от воды. Назад потянул воздух осторожно, медленно, чтобы не закашляться, если попадет в легкие жидкость. Сделал вдох, другой. Вместе с воздухом в рот попали песчинки с половиков. Песок пришлось проглотить, и я подумал, что любитель истории Соснов мог бы подметать коридорчик почище, не разводить грязи. Вода в пистолет все-таки попадала из рукоятки, но я боялся оторваться от неожиданного источника воздуха и заглатывал ее вместе с пылью, которую засасывал через ствол.

Сколько прошло времени? Биологические мои часы испортились, понеслись вскачь, измеряя время мгновеньями. Мне казалось, что прошел день. Ну, а если прикинуть трезво, то несколько минут, может быть, четыре. Сквозь воду, которая проводит звук лучше воздуха, услышал скрип двери и осторожные шаги над головой. Видно, там, наверху, решили, ’по ловушка сработала, я от страха застрелился, не подавал признаков жизни, не стучал в пол, значит — «готов». Для верности надо мной потоптались еще минуту. Видно, им не терпелось убедиться в моей кончине. Щелкнул запор, крышка скрипнула и подалась. Сквозь воду я увидел слабый свет и сунул туда руку, безвольно плавающую, для приманки.

Наверху больше не сомневались. Крышка открылась совсем и стукнула о стену. Человек наклонился, стала просматриваться тень. Меня начали подцеплять, похоже, кочергой. Но рука с кочерги соскальзывала. В этот момент я проглотил новую порцию воды и едва не раскашляйся. С большим трудом удержал дыхание, боясь выдать себя, ведь тогда крышка мгновенно захлопнется, и я останусь в ледяной темноте. Тот, кто действовал наверху, сунулся в воду, схватил меня за рукав и потащил, сначала слабо, затем сильнее. Я подался на рывок и всплыл, крепко ухватясь за протянутую руку. Я так остыл и ослаб, что самому было уже не выбраться из ледяной могилы.

Тот, что был наверху, отпрянул, испуганный ожившим покойником. Но я поразился не меньше, наткнувшись взглядом на клетчатую кепочку и круглое, застывшее в немом крике, лицо Реброва.

Я дернул его вниз:

— Патроны достал?

— Не ушпел еще, — икнул см от страха, упершись в край люка.

Я дернул сильнее. Ребров в ужасе пополз назад и вытянул меня с того света. Он встал на ноги и поднял меня, висевшего на нем, как пиявка. Следовало действовать быстро, пока он не опомнился и не понял, как я слаб.

— Раз у тебя патронов нет, а у меня полная обойма, то раздевайся быстро. Ну! А то еще один зуб выбью, скотина!! — я отпустил его и прислонился к стене.

Он торопливо начал раздеваться.

— Трушы мошно оштавить?

— Ничего тебе больше не понадобиться, снимай!

Когда он стоял на одной ноге, вынимая вторую из трусов, я собрался с силами и толкнул его. Видно, Бог помог мне: расплескивая воду, Ребров рухнул в подпол. Тут же высунул голову из воды, ухватился за крышку, завопил:

— Нет! Не хошу! У меня двое детей! Пошалей малюток!

— Водка в доме есть?

— На кухне пошатая бутылка, тебе сштавил.

— Подожди, я сейчас. — Надавил ему на затылок, погрузил в воду и захлопнул крышку люка. Ребров тотчас заколотил кулаками в доски. — Ничего, подождешь, — прошел на