Завтра я буду скучать по тебе - Хейне Баккейд

– Чёртов кретин, – обращаюсь я сам к себе на безупречном подводном наречии, не выпуская мундштук изо рта, и продолжаю опускаться к кораблю, стоящему подо мной. Когда я подбираюсь достаточно близко, я начинаю плыть к лестнице, ведущей в машинное отделение, и хватаюсь за железку, чтобы держаться курса.

Я направляю луч фонаря в темноту и вижу, что по лестнице не спуститься. Тяжелые куски металла, детали мотора, цилиндры и прочий лом собраны прямо у дыры и блокируют вход. Я подплываю к другому отверстию и свечу внутрь: над ступеньками, ведущими наверх, на палубу корабля, плавает оранжевый дождевик и какой-то ботинок.

Я аккуратно поднимаюсь по ступенькам к отверстию, сосредоточившись на том, чтобы ровно дышать и сохранять спокойствие. Преодолев ступеньки и просунув голову в дверь, я обнаруживаю другие предметы одежды, постельное бельё и личные предметы, которые плавают в находящемся передо мной коридоре.

Я чувствую странное спокойствие внутри, пока иду от двери к двери и вижу постельное бельё, книги и портреты женщин и детей. Предметы хаотично колышутся в воде в этих спальных альковах вместе с парой мелких рыбёшек, которые случайно сюда заплыли. Как будто я уже и не так одинок.

В одной из кают над тем, что раньше было полом, плавает розовая сумка, кофта с капюшоном и пара кроссовок. Никаких портретов или обнажённых плакатов в этой каюте нет. Предметы гигиены, карманное зеркало и несколько русских модных журналов вместе с книгой, на которой нарисованы мужчина и женщина в горячем объятии, проплывают мимо моих ног. Это не мужская каюта.

Я проверяю манометр, чтобы узнать, сколько воздуха я потратил. Замечаю, что мне становится холодно, и двигаться через эти узкие проходы становится тяжелее. Время плыть дальше.

Я разворачиваюсь и выплываю из каюты, а потом плыву вниз, к палубе, где располагаются люки к контейнерам с грузом и с питьевой водой. Один из контейнеров открыт.

Я переплываю палубу, подбираюсь к открытому люку и заглядываю внутрь. Внутри снова мёртвая рыба – крупные штабеля коробок, забитые их трупами, а также парусная ткань из прозрачного пластика, висящая в катушках, привинченных к стене. От груды рыб, всё ещё лежащей в контейнере, поднимаются пузырьки.

Следующий люк закрыт снаружи. Я отворачиваю замок и приподнимаюсь, чтобы можно было всем телом надавить на ручку. Наконец мне удаётся провернуть его достаточно, чтобы люк открылся. Я отталкиваюсь и приподнимаюсь над люком, чтобы не оказаться погребённым, если в этом контейнере тоже полно рыбы.

Я довольно долго выжидаю сверху, прежде чем осветить фонарём путь и заглянуть внутрь. Как только я подбираюсь достаточно близко, во мне просыпается неприятное ощущение, что я сейчас нарушу чьё-то спокойствие.

Контейнер, кажется, пуст. Несмотря на то, что у меня есть и ручной фонарь, и маленький светодиодный светильник на маске, кажется, что темнота здесь как-то по-особому душит свет. Ощущение такое, что я заглянул в бассейн со стенами из нефти или дёгтя.

Я осторожно заплываю в контейнер. Как только я оказываюсь внутри, по всему кораблю разносится стук. Облако воздушных пузырей поднимается и овевает меня, так что около секунды мне не видно абсолютно ничего.

Тело болит от проделанного пути, и каждое движение руками, каждый шаг вглубь непроглядного контейнера наполняет меня паникой. Когда пузыри рассосались, я продолжаю двигаться по контейнеру. Полоска света за мной становится уже, тонкие хлопья ржавчины, отклеившиеся от днища корабля, кружатся в воде.

Я останавливаюсь на полпути и зависаю, пытаясь справиться со сбитым дыханием, которое скоро снова выйдет из-под контроля. Зависнув в таком положении, слегка откинув голову назад и наблюдая за дождём из ржавых хлопьев, я замечаю, что наверху что-то есть. Я привожу себя в чувство, проверяю показатели кислорода и настраиваю светодиодный фонарь. Проделав это, я плыву к мёртвому телу над моей головой.

Вода слегка поблёскивает яркими цветами радуги, когда её подсвечивает свет фонаря – как будто в ней бензин, дизель или нефть. Тонкая цветная плёнка облепила труп, который безжизненно раскачивает в такт движению воды.

Он парит в водном пузыре посреди этой ржавчины, которая облезает со стен и сыпется на нас сверху. Своеобразный подводный ангел с головой, руками и ногами, вытянутыми вниз, ко мне, как приветствие из другого мира.

Мы встретились снова, но теперь всё иначе.

Не думал, что именно его я здесь найду. У сержанта полиции Арнта Эриксена всё ещё висит газовый баллон на спине. Сержант плавает по контейнеру в полном комплекте водолазного снаряжения. Его лицо сморщилось и распухло, глаза широко открыты и пустым взглядом смотрят на ржавый дождь. Рот раскрыт, нижняя челюсть слега подрагивает, когда я подплываю ближе. Маленькая морская букашка коричневого цвета пытается укрыться в его коротко стриженных усах, но всё-таки сдаётся и вместо этого заплывает мертвому сержанту в нос.

Я делаю гребок ластами, чтобы поравняться с мёртвым телом, и оказываюсь над водой, в водном пузыре между фюзеляжем и наполняющей контейнер водой.

Свет фонаря, отражённый от тонкой плёнки бензина или нефти на поверхности, создаёт в пузыре освещение, как будто мы находимся в озарённой солнцем лагуне, которую окружают белые пляжи. Иллюзия распадается, когда я бросаю взгляд на дно корабля в полуметре надо мной.

Я ныряю, осторожно обхватываю сержанта за плечи и освещаю фонарём его спину и затылок, не обнаружив внешних повреждений. После этого начинается тяжёлая работа – сначала я пытаюсь развернуть тело, чтобы осмотреть нижнюю часть. Сделать это почти невозможно: тело соскальзывает обратно в начальную позицию, и в итоге я решаю снять с него баллоны с воздухом, прежде чем разворачивать.

Я привожу тело в нужную позицию и начинаю снимать баллон с селеном. Работа очень изнуряет. Кроме того, что его тело тяжёлое и с ним трудно управляться, мне ещё приходится работать ногами, чтобы держаться на плаву на нужной высоте, пока я пытаюсь что-то с ним сделать, а также делать усилия, чтобы не начать задыхаться или выплюнуть мундштук.

После долгой паузы я поворачиваюсь и спустя много «но» и «а если» и тяжёлых движений ногами я наконец-то снимаю с него второй селеновый баллон. После этого я снова отдыхаю, а потом начинаю тащить тело к поверхности воды.

Откуда-то из-за спины доносятся глухие щелчки баллонов, которые бьются о стену контейнера. Поднявшись в воздушный пузырь под ржавым куполом, я переворачиваю сержанта на спину и осматриваю его более пристально.

Бедра ноют от боли, а плечи и шея онемели. Непросто нужным образом ухватиться за скользкий водолазный костюм, одновременно удерживая тело над водой. Я стараюсь полностью развернуть тело на спину, хватаюсь, но труп падает через пленку нефти или бензина и снова уходит под воду.

Я хватаю фонарь и собираюсь нырнуть, чтобы его поднять, но замечаю вдали какой-то объект. На секунду я замираю, направив свет на силуэт. Я осознаю, что ошибался, пока плыву ко второму телу. Жестоко ошибался.