Грозы медового месяца - Наталья Андреева

— Хорошо. У нее в волосах были заколки?

— Заколки? — переспросил Ренат. — Послушай, ты такие вещи спрашиваешь! Ну, разве я помню?

— Напрягись. Это очень важно. Ведь ты ее одевал!

— Ну да.

— Ты должен помнить. Заколки в волосах. Два цветка. С камешками.

— Я не уверен…

— Так были или нет?

— Кажется, не было. Я не помню точно. Нет, не было. А что случилось?

— Нет, ничего.

Поняла только одно: появился нежелательный свидетель. Это все осложняет. Кто-то знает о смерти Эли, более того — имеет на руках вещественные доказательства. Этот кто-то их дразнит. Ведет очень тонкую и очень хитрую игру.

— Геля, что случилось? — повторил Ренат.

— Абсолютно ничего. Я везу Марата. Ты готов?

— Не пугай меня.

— Никто тебя не пугает.

— Я не смогу этого сделать.

— Ты уже смог. Жди нас.

— Геля…

— Это последнее. Все, Ренат. До встречи.

«Не пугай меня!» Ренат еще не знает самого худшего. Но об этом пока не стоит. Пусть думает, что убийство Марата — это последнее. А потом уже сказать о свидетеле.

Она вышла из туалета, понимая, что дальше тянуть нельзя. Надо быть уверенной в себе, иначе пасынок догадается, куда и зачем его везут.

После того как вышли из кафе, безропотно позволила ему усесться за руль. Надо поспать. Набраться сил. Похоже, что Марата убивать придется ей. Ренат нервничает… Пистолет… Костя… Цветок в волосах…

…По-прежнему моросил дождь. Проснувшись, она решила сменить Марата. Чем ближе к Москве, тем больше ей хотелось взять инициативу в собственные руки. Она села за руль. Думала о своем и, больше отвечая на собственные мысли, чем затевая выяснение отношений, сказала:

— В конце концов, ведь это ты во всем виноват.

Да, виноват он. Именно Марат придумал план: как убить отца и остаться вне подозрений. Придумал алиби. Придумал способ. И если бы не случайность… Да, если бы не случайность!

Марат же, напротив, пытался завязать ссору. Поняла: щенок о чем-то догадался. Скалит зубы и огрызается. Отбивалась, как могла, но уже сказалась усталость. Марат же наседал:

— Ты… Ты с ней сделала что-то ужасное!

— Ага, пытала, — усмехнулась она. Нет, не сдержалась. Не смогла взять себя в руки. На ее лице отразилось скрытое торжество. «А Эльки-то твоей больше нет! Нет!!!»

Он, похоже, догадался.

— Ты…

И тут на нее обрушился удар. От неожиданности выпустила руль из рук. И машина, на высокой скорости влетев в лужу, завертелась волчком. «Аквапланирование», — мелькнуло в голове. То, о чем говорил Марат. Но какое отношение это имеет к ней? Аквапланирование… Красивое слово, но бесполезное…

Услышала, как Марат закричал, потом потянулся к рулю. Они упали в кювет и два раза перевернулись. Геля ударилась головой о левую переднюю стойку прежде, чем сработали подушки безопасности, и еще до того, как машина замерла на месте. Получила перелом основания черепа и умерла почти сразу же. Во всяком случае, в сознание так и не пришла.

— Господи! Ну, чем же ей помочь, господи— и?!! -раздалось откуда-то снизу. Снизу? Веревочка оборвалась, воздушный шарик, наполненный гелем, улетел в небеса.

«Скорая», приехавшая только через час, констатировала смерть.

Конечно, с Гелей произошла случайность.

Но, видимо, такова была ее судьба…

ЯСНО

Одни браки заключаются на бумаге, а другие -на небесах. Родители Олеси прожили вместе больше двадцати лет, но по-прежнему смотрели друг на друга с нежностью. Они верили: любовь -единственное, что поможет пережить все напасти. Главное — это быть вместе. И чем больше была беда, которая на них обрушивалась, тем большую помощь и поддержку они оказывали друг другу.

Одни браки с самого начала обречены на развод, а другие — напоминали сказку: они жили долго и счастливо и умерли в один день. Олеся была в такой вот счастливой семье единственным ребенком. Ребенком желанным и любимым.

Девочка росла под крылышком у мамы, не зная забот. Как и все дети любви, она была очень нежной и чувствительной, не могла заснуть без поцелуя на ночь и не пожелав родителям «спокойной ночи». Не могла видеть, как папа и мама ссорятся, хотя эти невинные ссоры всем остальным могли показаться сущими пустяками. Не могла не помочь маме, когда та просила помыть пол или приготовить обед. Не могла обидеть папу, когда тот предупреждал насчет мальчиков: мол, лишнего не позволяй.

До двадцати лет она о деньгах никогда не думала, родители" старались ограждать ее от неприятностей. А постоянная нехватка денег в семье — это неприятность, да еще какая! Мама работала в библиотеке и слыла женщиной начитанной и интеллигентной, но получала зарплату, даже по провинциальным меркам, очень уж маленькую. А с работой в городе было вообще очень плохо, особенно для женщины с высшим гуманитарным образованием. На приличные места устраивались либо по большому знакомству, либо за большую взятку. Но давать взятки мама так и не научилась. Впрочем, и папа — тоже.

Когда закрылся завод, на котором он работал, отец устроился в школу, преподавателем трудовой дисциплины. Руки у него были золотые. Все в доме сделал этими руками и стал тому же учить школьников. Как самому сделать мебель, как выжигать, выпиливать лобзиком, строчить на машинке, ибо одежду, оказывается, тоже можно шить самому. Зарплата и у него была небольшая, хорошо, что соседи постоянно приглашали то кран починить, то газовую колонку, то помочь с ремонтом. Отец никому не отказывал, получая за помощь либо скромное вознаграждение, либо продукты натурального хозяйства, которое в городе вели практически все. Так и жили, не хуже и не лучше большинства других семей. Главное, что отец не пил и в доме царили мир и покой.

Деньги на учебу Олесе откладывали давно. Дать девочке приличное образование — святое дело, считали родители. Талантами она не блистала, хотя была старательна и терпелива. Учеба в Академии Туризма была ее родителям по карману, Олеся без лишних раздумий туда и поступила.

О деньгах она задумалась впервые, когда встал вопрос о том, где проходить практику. Ее однокурсники из обеспеченных семей давно уже собирались за границу. Потом оказалось, что и малоимущие подтянулись, полезли в чулки. Никто не хотел ударить в грязь лицом и тем более — прослыть скупердяем. Провинция же -каждый поступок, каждое слово, как удар в вечевой колокол, разносится по всей округе! Поэтому — и эх! Один раз на свете живем, зато чаду, побывавшему в краях иноземных, будет что вспомнить!

Олеся тоже как-то пришла домой радостная и сказала:

— Мама, папа, я собираюсь за рубеж. Оформляйте мне загранпаспорт!