Девочка из провинции - Алла Холод

– Нет, – покачала головой женщина, – но раньше велосипедом очень увлекался, в школе даже в соревнованиях участвовал. Но у нас полтора года назад такое несчастье случилось, Антон упал, сломал шейку бедра, пришлось оперировать, да неудачно. Хорошо, потом знакомые нужные нашлись, ему за деньги сделали операцию по протезированию. Три месяца с костылями ходил, потом с палкой. Сейчас хорошо ходит, но какой уж тут спорт…

– Если я правильно понял, ему делали операцию по эндопротезированию тазобедренного сустава? – уточнил Буханов.

– Да, – кинула Лидия Ивановна.

– Левая нога?

Лидия Ивановна вновь кивнула и по опустившейся голове оперативника поняла, что сейчас ей скажут самое страшное.

– Боюсь, Лидия Ивановна, что дело обстоит плохо.

Глаза женщины мгновенно наполнились слезами, губы задрожали.

– Как же так? – сдавленным голосом проговорила она. – Антона что, нет в живых?

Миша молчал.

– Я так и подумала, – задыхаясь, продолжала Лидия Ивановна. – Не мог он меня не встретить! Не мог он к моему приезду посуду не помыть. Был бы жив, помыл бы…

И Лидия Ивановна зарыдала, хозяин кабинета схватил телефонную трубку, что-то быстро в нее проговорил, и через пару минут несчастную мать сдали на попечение двум женщинам-сотрудницам, которые под руки отвели ее в другое помещение.

Версия умышленного наезда, связанного со служебной деятельностью покойного, казалась Сергею Алексеевичу какой-то кособокой. Установить, что Бориса Скворцова сбила именно зеленая «Лада», после пожара было невозможно. Существовала вероятность, что наезд на Скворцова и двойное убийство с поджогом – не связанные между собой события. Просто совпали по времени. И цвет машины – тоже случайное совпадение. Могло такое быть? Если могло, тогда напрашивается вопрос: кому и зачем убивать двух жителей Машмета, внешне никак не связанных между собой, не состоящих в родстве или дружбе, и даже по возрасту для такой дружбы друг другу не подходящих, но оказавшихся почему-то в одном транспорте в смертельно опасной для себя ситуации? Бывают ли такие совпадения? Кто и зачем опоил их обоих сильнейшим снотворным, оказавшим в сочетании со спиртным почти мгновенное действие, чтобы потом обречь на смерть?

Страшная участь, постигшая этих двоих, сама по себе стоила внимания. Не просто же так, от нечего делать, кому-то вздумалось сводить вместе и травить двух мужиков, чтобы потом спалить их заживо. Самое первое предположение в таком случае: преступление совершено, чтобы скрыть другое преступление. И тогда все логично, все объяснимо: и убийство, и поджог машины. Но для тех, кто задумал извести Бориса Скворцова, очень уж странное поведение. Досье на так называемых «инвесторов» Сергей Алексеевич просмотрел: люди московские, принадлежащие группе компаний, в которой успешно соседствуют банкиры, юристы, рейдеры и специалисты прочих модных направлений. Были замешаны в организации сомнительных сделок и несомненных афер, но счастливо избегали судебных разбирательств. Никаких сведений о применении насильственных действий к кому-либо о них не имелось.

Если предположить, что физическое устранение Скворцова – местная идея, значит, копать нужно под того самого депутата, который последнее время частенько наведывался к Борису Георгиевичу и вел с ним долгие и неприятные разговоры. Жаль, что племянница Скворцова – как там ее зовут, Катя, что ли, – сейчас в отъезде, ну да ладно, вернется и расспросим. Может, вспомнит девочка еще какие-то подробности дядиных разговоров. А депутат этот, если ему пообещали долю за участие в «решении вопроса», мог и расстараться.

Да и репутация у Олега Валерьяновича Давыдова, прямо скажем, не очень. Он был известен как хозяин двух казино, когда игорный бизнес прикрыли, ушел из него не сразу, долгое время его автоматы стояли на улицах. Потом, когда демонтировали и их, развил в городе целую сеть павильонов «Быстрые деньги», где давали ссуды по паспорту под высоченные проценты. Параллельно открыл крупное коллекторское агентство. Для заказчика личность вполне подходящая. Но зачем ему было искать исполнителей на Машмете, без всякой гарантии качества исполнения заказа, когда у него наверняка было к кому обратиться с таким заданием? Не хотел светить свои замыслы среди ближнего окружения? Не хотел потом «зачищать» своих? Тоже возможно. Но кто же тогда выполнил эту задачу? Если у него в наличии имеется человек, способный сжечь живьем двоих мужчин, то уж такую мелочь, как сбить пешехода, ему уж всяко можно было доверить. Какой-то слишком сложный тут нагородили огород. И что-то в этом огороде не так.

Сергей Алексеевич любил, что бы каждый овощ был на своем месте, на своей грядке. Чтобы все было логично и понятно. А тут черте что получается. Два трупа в машине – криминальные, под несчастный случай не замаскированные. Так зачем тогда травить их? Не проще было бы, никуда не выезжая, хлопнуть их по отдельности, да традиционно как-нибудь: из пушки или ножом, на худой конец. И как-то странно, что исполнители (и почему их вообще двое?) не побоялись брать из рук человека, от которого неизвестно что ожидать, напиток со снотворным? Ну не отмечают убийцы с заказчиками свои дела! Не бывает такого!

Сергей Алексеевич чувствовал себя как в время простуды, когда жена заставляла надевать на шею какой-то особенный шарф из какой-то там особенной шерсти, от которого шея ужасно чесалась и кололась. И сейчас так чесалась, что аж колики шли. Что-то не давало ему покоя. Что-то не складывалось. Причем он чувствовал, что это «что-то» лежит на поверхности. Сорняк, портящий вид огорода где-то на самом видном месте, и он его уже видел, в упор смотрел, но где – понять не мог.

Ладно, что стенать без толку, нужно допрашивать тех, кто последними видели Антона Терещенко живым.

Грозовую ночь Катя спала неспокойно, даже несмотря на чудовищную усталость. В поезде ей удалось поспать всего пару часов, то соседи, вернувшиеся из вагона-ресторана в подпитии, храпели на два голоса, то сны приходили такие, от которых хотелось немедленно проснуться. За двенадцать часов, проведенных в воздухе, Катя несколько раз пробовала уснуть, но не получалось, сон приходил и сразу улетучивался.

В конце концов, ее возня утомила Димочку, который из-за нее тоже не мог заснуть, и он устроил Катю поудобнее, обнял и почти мгновенно погрузился в сон. Только Димочкино ровное дыхание и успокоило ее, и Кате удалось поспать. Зато под утро, когда стихли самые последние, отдаленные, приглушенные отзвуки стихии, на Катю навалился здоровый, беспробудный сон.

Когда она проснулась, ослепительно светило солнце, Димочка шумел водой в ванной. Катя вышла на балкон, и жадно вдохнула воздух, насыщенный ароматами тропических растений. Океанский бриз трепал волосы, на стене, нагретой солнышком, замерла маленькая ярко-красная ящерка с ультрамариновыми узорами на бочках.

– Ты проснулась, принцесса! – воскликнул Димочка, появляясь в балконном проеме. – Я уж думал, ты целый день проспишь.

Он был бритый, свежий, вкусно пах гелем для душа и ослепительно улыбался. Катя так обрадовалась, увидев его, так боялась спугнуть мгновение абсолютного счастья, что не стала раскрывать рта, даже чтобы поздороваться.