Молот Тора - Уильям Дитрих

— А что, если они не так уж безумны? — сказала Аврора, мрачно глянув на Магнуса. — Этот ваш молот. Что он может делать?

— Мне казалось, вы считаете его принадлежностью мифологии?

— Что, я спрашиваю, он может делать?

Норвежец пожал плечами.

— Никто не знает. Но если он существует, то средневековые мореходы считали его достаточно важным, чтобы пересечь океан и доставить его в особое место — исключительно особое место.

— Можно с его помощью убивать людей? Массы людей?

— Его считали оружием Тора.

— Что, если они не выдумали все это? — сказала она, поворачиваясь к Сесилу.

— Ты, должно быть, шутишь.

— Разве стали бы они держать наготове карту с такой неправдоподобной историей? Да и сама карта выглядит, по-моему, как настоящая. У нее такой нелепый вид, что от нее так и попахивает правдой.

— Я не сомневаюсь, что Гейдж готов поверить в любую чепуху. Вопрос в том, должны ли мы уподобляться ему.

— Мы же всегда успеем убить их. Пусть они сначала проведут нас туда, — заявила она, ткнув пальцем в карту.

Я с готовностью кивнул.

— Нет, мне сейчас же нужно выяснить всю правду. И я хочу огнем и мечом выпытать ее у них без всяких проволочек.

— А если без их помощи мы не сумеем найти этот молот?

— Мы и так долго путешествовали с ними. Гейдж видит не дальше собственного носа, разве он способен хоть что-то найти? Если они не соврали и у нас в руках настоящая карта, то нам уже известно все то, что знают они.

— В нашей ложе говорили, что он проявил недюжинную находчивость в Египте и Палестине.

— Тогда надо привязать его к столбу, как мы и намеревались, и выпытать все полезные сведения, дав утолить кровожадную страсть этим индейцам, а потом самим тихо и спокойно отправиться на поиски. — Облизнув пересохшие губы, он продолжал мыслить вслух. — Если такой магический молот действительно существует, то с его помощью мы можем завладеть Северо-Западной компанией и ее связями с Монреалем и утереть нос всем нашим английским скромникам и лицемерам. Мы заживем достойной семьей, поженившись по нашему собственному закону. А его обвиним в исчезновении этой карты. — Он кивнул головой в мою сторону. — Дай нам часок, Аврора, за час на столбе мы узнаем от него все, что надо! — Он схватил обоюдоострый топор. — Просто поразительно, что могут рассказать люди ради того, чтобы спасти последние пальцы на руках или ногах.

— Тогда пусть Красный Мундир утихомирит этих пленных скво! — воскликнула Аврора.

Ее явно раздосадовало взволнованное выступление Намиды.

— К дьяволу, обойдемся без Красного Мундира, — заявил Сесил.

Он отдал приказ, и двое охранников, дернув нас за ошейники, заставили подняться на ноги и потащили к столбам, не обращая внимания на протестующие крики Намиды и Лягушечки. Споры в племени разгорелись со страшной силой. Красному Мундиру никак не удавалось достичь примирения спорщиков.

Сесил, Аврора и два охранника быстро утащили нас ярдов на двадцать от общей толпы визгливо спорящих индейцев. Понятно, что нас собирались привязать к столбам до того, как более светлые, ратующие за женитьбу головы достигнут численного превосходства. Но мы упускали лучший шанс, представившийся нам за целое утро, и я начал терять терпение. Когда же, когда? Аврора стояла, нацелив на меня винтовку, а на Магнуса наставил рапиру Сесил, топор он небрежно держал в другой руке, засунув карту за пояс. Лорд отдал лаконичную команду, и тащивший меня индеец разрезал веревки, стягивающие мои запястья, намереваясь вновь связать их после того, как прикрутит меня к вкопанному в землю столбу. Второй охранник схватил меня за ошейник, чтобы помочь совершить последние горькие шаги к месту будущей пытки. Мне, естественно, и в голову не пришло облегчить им эту задачу, дойдя туда своими ногами. Я начал поднимать руки, но Аврора тут же взвела курок моего ружья.

— Лучше не дергайся, — предупредила она. — Иначе я прострелю тебе колено и мучения твои начнутся еще до того, как тебя коснется огонь.

— Лучше прострели сердце, Аврора. Это меньшее, что ты можешь сделать в память о прошлом.

— Нет. Мне нравится слышать стоны моих любовников.

Остальные индейцы тоже начали подходить к нам, продолжая спорить, но уже менее возбужденно. Намида выглядела несчастной, что было недобрым знаком.

И вдруг голова воина, державшего меня за левую руку, разлетелась на куски.

На редкость своевременно!

Только что индеец тащил меня к костровому столбу, а через мгновение лобная часть его черепа раскололась и взлетела вместе с фонтаном крови и черными как смоль волосами, а сам он рухнул как подкошенный. Дождавшись этой, почти никем не предвиденной помощи, я словно оцепенел, правда лишь на мгновение. Потом, скорее инстинктивно, чем обдуманно, я развернулся так, чтобы второй стражник попал под прицел ружья Авроры.

Моя винтовка выстрелила как раз в тот момент, когда он оказался прямо перед ней, и его тело тоже осело на землю.

За третьим выстрелом последовал крик Красного Мундира, который завертелся, схватившись за руку. Остальных воинов словно парализовало. Обеими руками я ухватился за ствол моей разряженной винтовки и с поразившей меня самого свирепостью, никогда прежде не проявлявшейся по отношению к женщинам, оттеснил Аврору Сомерсет к лонгхаусу с такой силой, что она проломила спиной его крытую корой стену. Приклад ружья, ударивший ее в грудь, выбил из нее дух, и она потеряла сознание. Развернувшись, я успел отбить прикладом удар нацеленного на меня клинка Сесила. Острие его рапиры с силой воткнулось в деревянную ложу и застряло, аристократическое лицо исказилось бешеной яростью, смешанной со страхом, и я резко отвел винтовку в сторону, выбив оружие из его рук. Тем временем Лягушечка схватила брошенную лордом секиру Магнуса и освободила норвежца, разрезав связывающие его путы. Мы оказались между Сомерсетами и индейцами, и Сесил, спотыкаясь о кучи запасенного топлива и пытаясь вытащить пистолет из-за пояса, попятился к пыточным столбам. Я вырвал из винтовки кончик его сломанной рапиры.

Очередной выстрел свалил с ног бросившегося к нам индейца, а получивший свободу Магнус, взревев, как неистовый скандинавский берсеркер, начал яростно размахивать сокрушительным топором. Как вихрь набросился он на ошеломленных индейцев, орудуя со всей силой могучих бицепсов, бугрившихся под разорванной рубахой, уже окровавленным бердышом и сметая с пути пораженных ударами воинов. Не ожидая нападения, они не запаслись ни ружьями, ни луками, а его топор продолжал со свистом рассекать воздух. Помедлив мгновение, он подался вперед и с явным торжеством подхватил чехол от своей карты.

Почему его так волновало возвращение именно этого чехла, ведь карта по-прежнему торчала за поясом Сесила?

Подскочив к распростертой на земле Авроре, я сорвал с ее груди роговую пороховницу.