Крадущаяся тень - Джонатан Страуд

– С трудом узнал тебя, Киппс, – буркнул вместо приветствия Джордж. – Какой-то ты сам не свой без рапиры и пафосной серой курточки. В ней ты хотя бы с фонарным столбом не сливался.

А Киппс и в самом деле очень изменился. Возможно, это произошло потому, что он сильнее большинства других оперативников гордился своей принадлежностью к агентству «Фиттис». Эту гордость всегда отражал внешний вид Киппса – фирменная курточка, украшенная фальшивыми рубинами рапира, невероятно узкие, обтягивающие брюки (как он в них влезал, уму непостижимо), уверенный взгляд, пружинистая походка. Одним словом, «знай наших»! Но сегодня утром на Киппсе были самые обычные черные джинсы, черный свитер с высоким горлом и длинная черная куртка на молнии. Может быть, чуть слишком блестящими были его остроносые ботинки, но это уже мало что меняло. Прежний Киппс исчез. Впрочем, не целиком исчез, кое-что осталось, например, умение одним своим присутствием погружать всех окружающих в глубокую тоску и уныние.

– Я все для себя понял и решил после того дела Гаппи, – принялся рассказывать о себе Киппс, когда наш поезд отошел от вокзала Ватерлоо и начал медленно пробираться к южным пригородам Лондона. – Когда мы были в доме, где обитала та мерзкая призрачная тварь, вы все носились как сумасшедшие – махали рапирами, кричали, часто ошибались, но при этом что-то делали! А я, как идиот, сидел с книжечкой внутри железного круга и чувствовал себя пятым колесом в телеге. Я перестал видеть призраков, перестал их слышать… Я стал слишком старым и бесполезным для нашего дела. В наблюдатели перешел! А кто такой наблюдатель? Это бездарь, который посылает на бой и на смерть других, молодых. Собственно говоря, я и до этого, в общем-то, знал, кто такие наблюдатели, но когда сам… Короче говоря, я понял, что не могу больше оставаться в агентстве «Фиттис». Пора заняться чем-нибудь другим.

– И чем же, например? – спросил Джордж. – Станешь театральным критиком? Или смазчиком колес на железной дороге? В таком свитере, как у тебя, можно стать кем угодно.

– Можно и другое какое-нибудь занятие найти, не менее глупое, – пожал плечами Киппс. – Например, согласиться поехать вместе с вами в какую-то деревенскую глухомань. Локвуд сказал вчера, что ему нужны мои знания и опыт, но я не уверен в том, что окажусь для вас полезнее, чем телеграфный столб. Ну, разве что чай еще могу для вас заваривать.

– Знаешь, я очень зауважала тебя за твое решение уйти из агентства. Это называется быть честным с самим собой, – сказала я.

– В этом ты, конечно, большая специалистка. Я имею в виду, в честности с самой собой, – проворчал он. – Ты очень принципиальная, потому, я полагаю, и вернулась в «Локвуд и компанию».

– Это просто так случилось, но я только временно…

Договорить мне не удалось, потому что именно в эту секунду поезд почему-то загрохотал на стыках, а когда закончил грохотать, все в купе изменилось. Локвуд и Джордж спорили о том, кому из них нести до деревни мешки с солью, Холли всем предлагала бисквиты, и мне уже просто некуда было, как говорится, слова вставить.

Я нахохлилась, придвинулась к окну и принялась смотреть на то, как мое отраженное в стекле лицо плывет, словно призрак, поверх серых крыш лондонского пригорода.

Действительно, как же так получилось, что я снова начала работать с Локвудом? Неужели Киппс прав и я пошла на сделку с самой собой, со своими принципами? Да, определенный сдвиг во мне в последние дни произошел, это совершенно точно. После потери черепа, убийства Гарольда Мейлера, смертельной гонки по Клеркенвеллу мне позарез нужна была помощь – и Локвуд предложил мне ее. Собственно говоря, кроме как к нему мне и обращаться больше было не к кому. Я пришла к нему, и это было единственно верным решением в той ситуации, в которой я оказалась. Но каким удивительным образом один поступок, одно решение тянет за собой целую цепочку новых поступков и решений! Сначала мне показалось вполне естественным остаться (о, на время, конечно же!) в доме на Портленд-Роу. Потом так же естественно показалось согласиться на помощь Локвуда в поисках черепа и вместе с ним отправиться в смертельно опасную экспедицию на черный рынок… И вот сейчас я сижу в этом поезде и вместе с Локвудом еду в какую-то деревню. Ехать с ним в Олдбери Касл – это тоже вполне естественно, да? Нет, конечно, при желании можно найти сотню оправданий – я вынуждена скрываться от Винкманов, я собираюсь расследовать деятельность Ротвелловского института и продолжать поиски черепа, я просто обязана оказать посильную помощь агентству «Локвуд и компания»… Да-да, все это так, но если посмотреть в корень, за всеми этими отговорками кроется только одно – мое страстное желание снова работать со своими старыми друзьями и неприкрытая радость от того, что я могу еще хоть какое-то время быть рядом с ними.

Вот такие мысли крутились у меня в голове, пока наш поезд заканчивал выбираться из Лондона, чтобы потом резко прибавить ход и помчать нас прочь от столицы. Около десяти часов утра мы без каких-либо происшествий уже добрались до нужной нам станции и выгрузились на платформу.

Для тех, кто хочет лучше представить себе сцену, на которой в дальнейшем развернулись описанные в этой книге ужасные события, сообщаю следующее. Деревня Олдбери Касл расположена в живописной сельской местности примерно в восьмидесяти километрах к юго-западу от Лондона, на меловой возвышенности, и окружена лениво текущей рекой с одной стороны и пологими, поросшими лесом холмами с трех остальных сторон. Место это довольно глухое, труднодоступное – попасть в деревню можно только по петляющей разбитой проселочной дороге либо доехав на поезде по Саутгемптонской ветке до деревянной платформы, которая гордо именуется здесь станцией, и прошагав отсюда километра полтора на запад пешком. Никакого вокзала, вокзальчика, сарайчика или хотя бы билетной кассы здесь нет и в помине, просто щелястый деревянный помост, от которого начинается белая петляющая тропинка, ведущая через лес к деревне.

Если и был где-то здесь упоминаемый в средневековых хрониках замок, то он давным-давно исчез, не оставив после себя никаких следов. Ведущая от платформы тропа пересекала реку по построенному через нее каменному мосту, затем шла по лугу – большому, густо заросшему темно-зеленой травой, на краю которого виднелись первые деревенские дома. На лугу паслись овцы, а примерно в центре луга росли три огромных старых каштана, в тени которых белел каменный крест четырнадцатого века – раньше такие кресты ставили на рыночных площадях.

За каштанами и крестом дорога раздваивалась, от нее отделялась новая тропинка, ведущая прямиком к крыльцу единственной оставшейся в деревне пивной, расположенной на первом этаже гостиницы «Старое солнце», которую наш клиент Дэнни Скиннер называл своим домом.

Отсюда видны были и остальные достопримечательности Олдбери Касл – пара продуктовых лавок, Стрелка (линия выстроившихся в ряд типовых коттеджей) и церковь Святого Нестора с ее поднимающимся над всей деревней куполом. Перед церковью на низеньком пригорке стояла древняя призрак-лампа, сломанная и проржавевшая. За церковью начиналась дорога, уходящая через окрестные леса к дальним холмам и полям.