Глаз Голема - Джонатан Страуд

Пришелец кивнул:

— Здесь безопасно. Теперь можно и поговорить.

— Я знаю этот трюк, — сказал Натаниэль, указывая на светильник, который вновь обрел прежние размеры. — Это называется Освещённый Круг, его создает бес. Для того чтобы это устроить, вовсе не нужны никакие конечности мертвецов. Вся эта готическая дребедень годится только для несведущих простолюдинов. На меня она не подействует, Арлекин.

— Может быть…

Иссохшая рука скрылась в глубине капюшона и что-то там задумчиво почесала.

— Но даже если это и так, мне кажется, что вы, Мэндрейк, чересчур щепетильны. Вы игнорируете фундаментальные основы нашей магии. А ведь она далеко не так чиста и стерильна, как вы себе воображаете. Кровь, обряд, жертвоприношение, смерть… Вот что таится за каждым заклинанием, которое мы произносим! Все мы, в сущности, полагаемся на ту же «готическую дребедень».

— Здесь, в Праге, — быть может, — ответил Натаниэль.

— Не забывайте, мощь Лондона основывается на мощи Праги. Так что…

Тон Арлекина внезапно сделался деловитым.

— Прибывший ко мне бес сообщил, что вы здесь с особо секретным заданием. В чем его суть и какие сведения вам от меня нужны?

Натаниэль быстро и с некоторым облегчением изложил события нескольких предыдущих дней. Человек в капюшоне выслушал его молча.

— Так значит, в Лондоне завелся голем? — сказал он, когда Натаниэль закончил рассказ. — Воистину, нет ничего невозможного! Вот, пожалуйста, готическая дребедень прямо у вас под боком, нравится вам это или нет. Интересно…

— Интересно и объяснимо? — с надеждой спросил Натаниэль.

— Насчет этого не знаю. Но возможно, я сумею раздобыть для вас кое-какие… Быстро! Пригнитесь!

И он со змеиным проворством рухнул ничком; Натаниэль, не раздумывая, последовал его примеру. Он лежал, уткнувшись лицом в кладбищенскую землю, и слушал шаги кованых сапог по булыжной мостовой за забором. Ветер донес слабый запах сигаретного дыма. Шаги затихли. Через минуту агент медленно поднялся на ноги.

— Патруль, — сказал он. — По счастью, их обоняние притуплено этими цигарками. Пока что мы в безопасности.

— Так вы говорили… — напомнил Натаниэль.

— Да. Во-первых, происхождение глаза голема. Несколько этих предметов имеется в магических хранилищах, принадлежащих чешскому правительству. Пражский совет никого к ним не допускает. Насколько мне известно, в магических целях они никогда не используются, но они весьма дороги чехам как память, поскольку с помощью големов удалось нанести серьёзный ущерб армии Глэдстоуна во время его первой европейской кампании. Несколько лет тому назад один из этих камней был похищен, и отыскать вора так и не удалось. Я предполагаю — и это только предположение, заметьте себе, — что этот пропавший камень и есть тот самый, который позднее обнаружился в коллекции вашего друга Саймона Лавлейса.

— Прошу прощения, — натянуто сказал Натаниэль, — но он мне не друг!

— Ну, теперь-то он никому не друг, верно? Поскольку он потерпел поражение. А если бы он победил, вы бы ловили каждое его слово и давали бы обеды в его честь.

Откуда-то из глубины капюшона послышалось шумное и меланхоличное фырканье, исполненное презрения.

— Подержите-ка минутку, мне надо выпить.

— Уй! Какая она мерзкая и холодная! Пейте, да поскорее!

— Щас.

Арлекин принялся шарить в складках своего плаща. Вскоре его руки вынырнули наружу, держа тёмно-зелёную бутылку, заткнутую пробкой. Арлекин откупорил бутылку, и она исчезла в тени его капюшона. Раздалось громкое бульканье, крепко запахло спиртным.

— Во-от, так-то лучше!

Невидимые губы причмокнули, пробка вернулась в бутылку, а бутылка — в карман.

— Давайте её сюда. Вы её не повредили? Она и впрямь немного хрупкая. Так вот, — продолжал Арлекин, — возможно, Лавлейс рассчитывал воспользоваться оком сам. Но если так, смерть нарушила его планы. И теперь кто-то другой, быть может, даже его бывший союзник — кто знает? — похитил око у нашего правительства и, похоже, нашёл ему применение… А вот дальше начинаются сложности.

— Нужно ещё и формообразующее заклятие, — сказал Натаниэль. — Его следует написать на куске пергамента и вложить в рот голему, чтобы он ожил. И этого-то заклятия в течение всех этих лет никто не знал. По крайней мере, в Лондоне.

Агент кивнул:

— Возможно — возможно! — тайна и впрямь утрачена. Возможно также, что в Праге она до сих пор известна, однако пока что хранится без дела. Сейчас совету вовсе ни к чему ссориться с Лондоном — британцы слишком сильны. Чехи предпочитают посылать в Лондон шпионов и мелкие диверсионные группы для тихой, незаметной работы и сбора информации. Этот ваш голем… Для чехов это чересчур драматический ход — за ним вполне может последовать британское вторжение. Нет, я думаю, что вам следует разыскивать какого-нибудь диссидента-одиночку, человека, преследующего свои собственные цели.

— И где же мне его искать? — спросил Натаниэль.

Говоря это, он невольно зевнул: он был на ногах со времени вчерашнего инцидента в Британском музее. День выдался чрезвычайно утомительный.

— Надо подумать…

И агент на несколько секунд погрузился в раздумья.

— Мне нужно время, чтобы навести справки. Давайте встретимся снова завтра вечером. Тогда я назову вам некоторые имена.

И он театральным жестом закутался в свой плащ.

— Ищите меня…

— Надеюсь, — перебил его Натаниэль, — вы не скажете «в тени виселицы», или «на Лобном месте», или ещё в каком-нибудь кошмарном уголке?

Арлекин надменно вытянулся:

— Это просто смешно. Как вы могли подумать!..

— Это хорошо.

— Я собирался предложить встретиться у старых чумных ям на Гибернекой улице.

— Нет!

Агент, похоже, изрядно обиделся.

— Ну ладно, — проворчал он. — Тогда в шесть на Староместской площади, у ларька с хот-догами. Это место для вас достаточно обыденно?

— Да, это вполне подойдет.

— Ну, тогда до встречи…

И, снова взмахнув плащом и похрустывая невидимыми коленями, его собеседник развернулся и зашагал прочь по кладбищенской дорожке. Мертвенный свет его светильника тускло поблескивал в отдалении. Вскоре свет угас, и только смутная тень да приглушенное ругательство, раздавшееся, когда агент споткнулся о надгробие, говорили о том, что он только что был здесь.

Натаниэль присел на могильную плиту, ожидая, пока появится Бартимеус. Встреча с агентом была изрядно утомительной, но в целом прошла успешно; теперь у него было достаточно времени, чтобы отдохнуть перед завтрашней встречей. Натаниэль устал, и мысли путались. Ему вспомнилась Джейн Фаррар. Как приятно было стоять так близко к ней… Это подействовало на него почти как наркотик. Натаниэль нахмурился: ну разумеется, это и был наркотик! Она навела на него Чары, разве нет? И он почти попался на удочку, проигнорировав предупреждение своих сенсоров. Каким же он был идиотом!