Идем на Восток - Александр Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гордон порвал в клочья газету, а потом напился в хлам. Потом еще раз и еще. Жизнь потеряла цель, и он был теперь — как детская игрушка из колец, но без стержня. Пни — и все развалится.
Так он — пил и пил, пил и пил, и в промежутках между запоями был изгнан с британского флота. Успел поработать моряком, с каким-то кораблем оказался в метрополии. И в одной пивной у доков — встретил парня, который хорошо помнил его по Индии. Парень приехал сюда из Северо-Западной провинции, чтобы попробовать себя в отборе, который проводил шотландский гайлендер Дэвид Стирлинг, известный бунтарь, не ужившийся ни с одним командиром. А чтобы было веселее — парень предложил поехать вдвоем. Гордон решил, что терять ему уже нечего — и согласился. Так, в один прекрасный день — он оказался на продуваемой всеми ветрами железнодорожной платформе в Герефорде, небольшом и ничем не примечательном городке Валлийской марки…
Парня, который вытащил его из ямы — звали Спайк и он был едва ли не лучшим стрелком Индостанского континента…
Булавайо. Место бойни.
Название города имеет два объяснения, одно — со слов белых, другое — матабелов, воинственного африканского племени, бывших хозяев этих мест, которые никогда не смирятся с поражением, пока жив хоть один из них. По словам белых Булавайо — происходит от многочисленных боен, которые и в самом деле есть в этом городе. К этому городу сгоняют на бойни многочисленный скот: это крайнее место, куда достает железная дорога. По железной дороге — ходят рефрижераторные вагоны — и только здесь за скот можно рассчитывать получить хорошую цену. Железная дорога тянется вдаль, до самого ненавистного Кейптауна: две ненавидящие друг друга страны соединены вместе этой стальной магистралью. Два народа — буры и англичане, пролив немало крови друг друга, несут бремя белых на краю света. И черт его возьми, несут достойно.
Со слов матабелов — а наверняка, они знают лучше, потому что это их земля и их язык — Булавайо означает «место, где его убили». Лобенгулу, последнего короля матабелов, которого могли нести лишь десять сильных воинов — личные телохранители унесли именно сюда, в холмы близ Булавайо. Здесь он и умер, с погоней на хвосте, возможно, раненый. За это — рано или поздно отомстят по-настоящему. Никто в этом не сомневается — ни белые, ни черные. Сейчас — многие матабелы смирились, пошли в пастухи к белым лендлордам — матабелы не могут без скота, скот для них — все. Но иногда — нет-нет, да вспыхнет в глазах пастуха недобрая искра, глядя на белые дома, на белых женщин и белых детей. Это значит, он думает о том, как в одну прекрасную ночь — он возьмет этих белых детей за ноги, одного за другим и разобьет их головы о ближайшее дерево. Потом он вместе с братьями и соплеменниками — изнасилует белых женщин, отрежет им груди и вспорет животы. И все это — он сделает на глазах белых мужчин, которые пришли и отняли у них эту землю. Потом он подожжет дом белого вместе с самим белым внутри и трупами его женщин и детей — так он вернет себе свою землю. То, что завоевано винтовкой — только винтовкой и может быть возвращено назад. Белые это знают. Поэтому каждый из них, даже подростки — вооружены, а на чердаках многих домов есть така-така — пулеметы Максима, которыми и завоевали эту землю, вырезав свинцовым градом бесчисленные отряды матабельских воинов. В некоторых хозяйствах — есть и пушки, даже двадцатипятифуунтовки. Оружие всегда берут с собой, выходя из дома, оружие берут, садясь на коня — не раз и не два леопарды или львы пробирались в краали. Большинство белого населения Родезии — англичане, уцелевшие в третьей англо-бурской, уцелевшие в бойне, устроенной сумасшедшим генералом Герцогом. Повторения — они не хотят.
Дальше, от Булавайо — нормальных дорог нет. Расходятся во все стороны протоптанные конными экипажами, тяжелыми грузовиками и даже бронетехникой, вытоптанные в сухой, жесткой как камень земле дороги — по направлению к ферме и границам. Некогда нетронутые человеческой рукой поля — огорожены колючей проволокой от хищников и людей, и на них пасется скот. Настоящее богатство этих мест, что для белых, что для черных. Матабелы — считали богатство головами скота, скотом платили выкуп за своих женщин, скотом брали дань со своих врагов, если считали, что убивать их пока нет смысла. Коровы в здешних местах разводятся не на молоко, а на мясо и совершенно не похожи на европейских коров. Большие, красновато-бурого оттенка, как и эта земля, с круглыми, похожими на серп луны рогами, они мирно пасутся под охраной вооруженных людей на конях.
Родезия — единственное в мире государство, основанное частной компанией. Аналогичным примером может стать Конго — но Конго основано Королем. Североамериканские соединенные штаты — движимы свободой, они восстали ради свободы — но все же они организовывались как государство, а не как частная компания. Родезия же — земля Родса, она организована как частная компания гением по имени Сесил Дж. Родс, гением предпринимательства и государственного строительства, апологета распространения британского государственного опыта на весь земной шар. Родс умер — но дело его живет и до сих пор в Родезии, формально ставшей государством — сохранились сильнейшие атрибуты корпоративизма. Например, налоги взимаются не просто так — а целевыми сборами, и размер этих сборов — определяется в зависимости от того, что нужно сделать. Скуповатые фермеры и лендлорды с радостью раскошеливаются на строительство дорог и мостов — земля, до которой дошла железная дорога резко подскакивает в цене. А вот на армию они — и лишний пенни не выложат: здесь каждый вооружен и готов скакать к соседней ферме, случись на нее нападение. Впрочем, когда начинается такое как сейчас — скупость не кажется разумной…
* * *
Почти стемнело: но на горизонте, на фоне заката все еще был виден столб черного дыма. Это горела ферма Тениссонов — с той стороны уже не стреляли. Значит, мистера Тениссона уже нет в живых: он остался на чердаке за пулеметом, прикрывать отход своей семьи. И все это прекрасно понимают, но миссис Тениссон, высокая, бледная женщина — не подает виду, помогает раненым. Ждать помощи особо неоткуда: Пит Прайс прискакал из Лупаны и сказал, что полицейскую станцию уже вырезали. Сам Пит — оказался там со стадом скота: скот пропал, а торговец — матабел (им нельзя было владеть землей, но далеко не все были на работе у белых, некоторые торговали и были очень богатыми) саданул его в живот ножом прямо во время торга. Пит был еще жив — но чувствовалось, что это ненадолго. Перед тем, как потерять сознание он успел сказать, что видел среди толпы черных боевиков белых офицеров.
Кто они такие? Да кто угодно. Может, буры из Оосева брандвааг[99], совершенно свихнувшиеся на своем превосходстве над англичанами. Хотя может и нет — вооружать и поднимать восстание черных против белых может только такой белый, у которого либо нет ума, либо нет здесь колоний. Беспорядки здесь — начинаются легко, заканчиваются нескоро и протекают до крайности кроваво: а у буров своих черных сколько хочешь. Может быть, это португальцы — они всегда цацкались с черными, у них есть даже такое понятие — ассимиладо, то есть черный с правами белого. У них есть хорошие коммандос, и они давно не в ладах с родезийцами по вопросам использования своего порта и тарифов. Пользуясь тем, что Родезия не имеет выхода к морю — они задрали тарифы на провоз по железной дороге и портовый тариф настолько, что выгоднее везти товар в Кейптаун, через враждебный Трансвааль. И где справедливость? А может, это немцы. Опыт полковника фон Леттов-Форбека, впервые создавшего смешанные войска из черных солдат и белых офицеров — изучает вся Африка. Африканский солдат — многим лучше белого: он может питаться настоящей падалью, привычен к солнцу и гнилой воде, воины некоторых племен, таких как матабеле — могут без перерыва бежать целый день. Но африканцы — наивны как дети, не могут освоить современное оружие, конфликтуют друг с другом. К тому же — африканец не может подчиняться африканцу из соседнего племени, это позор. А белому офицеру — подчиняться не позорно, потому что по местным понятиям он никто. Пришелец. Чужак.