Джихад-Такси 2008 - Антон Некрасов

* * *

— Ну как там, в Москве, Даур? Очень холодно, да? — весело улыбаясь, Баграт склонился к сидящему рядом с ним молодому человеку и дружески обнял его за плечи. — Говорят, зимой там вообще морозы лютуют. Верно, да? Скажи, Даур, так и есть?

— Да, бывало, — сдержанно ответил тот.

Застолье в летнем кафе, расположенном прямо на берегу моря, было устроено в честь возвратившегося вчера вечером в Лдзаа Даура. Чествовать молодого человека пришла вся деревушка. И теперь все дружно пили за его здоровье. Среди присутствующих не было только Нино. Даур отчаянно искал ее взглядом, но тщетно. Не присутствовал за столом и Ражден, хотя кафе принадлежало именно ему и он лично руководил сервировкой столов. Даур видел, как его давний неприятель некоторое время маячил рядом, а потом испарился куда-то.

«Ансамбль» лабухов замолчал ненадолго и уже через секунду ожил снова. Попса, популярная в общелитовских заведениях, сменилась популярной народной песней.

Тамада поднялся из-за стола и, обращаясь непосредственно к Дауру, начал произносить витиеватый тост. Но молодой человек не слышал слов…

Вчера по приезде он понял, как сильно соскучился по родным местам. Горы, море, монстера под окнами, мандариновые сады — всего этого ему очень недоставало в шумной суетной столице. Но сегодня… Что-то неуловимо изменилось. И не вокруг молодого человека, а внутри него. Что-то надломилось у Даура в душе. Он сидел за столом рядом с друзьями и родственниками, пил вино, чачу, коньяк, слушал народные песни, но все это теперь казалось каким-то странным. Чужим и далеким…

Москвичом Даур так и не стал, «сломался», как частенько любили выражаться «бомбилы» из парка покойного Гогричиани, но и на родине ему уже места не было. Даур ощутил это в полной мере в самом начале застолья у берега моря. Единственное, что он хотел, — это увидеть Нино. Но девушка как будто избегала его. Что случилось? Где она?..

Тост тамады закончился, и все, дружно вскинув бокалы, залпом осушили их до дна.

Справа к Дауру подсел Ишьяс.

— Слушай, Даур, скажи мне, как брату, да? А это правда, что там многие люди в Москве даже по пятьсот долларов в месяц зарплату имеют, а?

— Я с такими людьми знаком не был…

Ишьяс спросил еще что-то, но вопрос прошел мимо внимания Даура. Друг детства потрепал его за плечо.

— Э-э-э, Даур!

— Прости, брат, — Даур повернулся к нему лицом. — Слушай, а где Нино?

— Нино?

Ишьяс виновато опустил глаза, и в душе Даура мгновенно все перевернулось.

Он резко поднялся из-за стола. Баграт в пьяном угаре пытался насильно удержать его, но Даур легко отбросил его руку.

* * *

Ражден откинулся на спинку сиденья, но при этом по-прежнему не сводил глаз с сидящей рядом на пассажирском месте его «БМВ» Нино. Щеки девушки горели пунцовой краской, а на глазах появились слезы, мало чем уступающие в блеске надетому на палец обручальному кольцу.

Шум морского прибоя заглушала доносившаяся со стороны летнего кафе музыка. Ражден недовольно поморщился.

— Ну что ты молчишь? — спросил он девушку. — Рада, что этот бродяга вернулся, да? До сих пор его любишь?

— Зачем ты так горишь, Ражден? — Нино с трудом выдавливала из себя каждое слово. — Я — твоя жена, и я верна тебе. Все изменилось, Ражден. У нас с тобой семья, ребенок. Все изменилось…

Мужчина не выдержал этого тона.

— Его ребенок! — выпалил он, чувствуя, что не в силах больше находиться в обществе жены и при этом слышать, как в его кафе празднуют возвращение Даура. — Думаешь, я идиот, да? По-твоему, я совсем ничего не понимаю? Кого бы ты хотела видеть рядом с собой, Нино? Его, да? Этот ишак тебя обрюхатил, и ты никому не нужна была… Помнишь? А ведь я тебя больше жизни любил!.. Малхазу деньги заплатил, да? Чтобы он Даура в Москву отправил… Москва — как наркотик. Думал, он никогда сюда не вернется, — увлекшись, Ражден уже разговаривал не столько с девушкой, сколько с самим собой. — Ни один апсуа, как мне говорили, московской жизни вкусив, уже на родину не возвращается, да? А этот что, вай? Вернулся, смотри. Денег привез, я слышал. Жениться собрался на тебе. Ишак!

Нино неподвижно сидела, глядя в одну точку где-то под приборной панелью.

— Так что ты молчишь, я тебя спрашиваю? — распалялся Ражден. — К нему хочешь, да?

— Я верна тебе, Ражден, — механически повторила Нино. — И останусь с тобой.

— Останешься, не любя, да?

Она ничего не ответила.

Ражден хотел было спросить еще что-то, но не успел. За лобовым стеклом автомобиля возникла высокая крепкая фигура Даура. Молодой человек стоял, заложив руки за спину, и молча смотрел на Нино. Девушка тоже заметила его и поспешно опустила глаза. Даур перевел взгляд на Раждена. Мрачно кивнул с отсутствующим выражением на лице.

Ражден выбрался из салона и подошел к молодому человеку.

— Э-э-э, чего надо, а? — грубо спросил он. — Чего ты тут встал, Даур? Иди, празднуй. Я тебе даже кафе для этого выделил, стол накрыл, да? Люди там выпивают за твое здоровье, а ты что же? Иди, иди, Даур. Не мешай нам, да? Я тут с женой со своей разговариваю. Понимаешь, нет?

Даур молчал.

— Что? Ударить меня хочешь, да? — продолжал напирать на него Ражден. — Ну, давай-давай! Ударь меня. Попробуй! В чем дело, Даур? Интеллигентный стал, да?

Ответом Раждену было все то же гробовое молчание. Даур даже не поднял руки. Не пошевелился. По губам молодого человека скользнула едва заметная грустная улыбка. Но Ражден это заметил.

— Улыбаешься, да? Не хочешь меня бить? А я хочу! Хочу вернуть тебе тот удар. Помнишь?

Хозяин прибрежного кафе, окончательно утратив контроль над собственными эмоциями, коротко замахнулся и ударил Даура по лицу. Голова молодого человека мотнулась, но сам он устоял на ногах. Из разбитой губы брызнула кровь. Ражден принял оборонительную стойку. Однако Даур медленно поднял руку и вытер кровь тыльной стороной ладони. Бросил взгляд мимо Раждена на сидящую в машине Нино.

— Я не буду тебя бить, Ражден, — глухо произнес он. — Не буду даже отвечать тебе ударом на удар, да? Ты и так победил…

С этими словами Даур развернулся и пошел прочь от машины вдоль берега моря.

* * *

— Объявляется посадка на рейс номер четыреста сорок три «Сочи — Москва», — прокатился по залу ожидания металлический голос диспетчера. — Повторяю. Объявляется посадка…

Даур поднялся с жесткого кресла, подхватил с пола сумку и, уверенным движением забросив ее на плечо, направился к стойке регистрации. Нельзя было сказать, что он покидал родные края с тяжелым сердцем или с обидой в душе. Нет, ничего этого не было. Просто Даур понял, насколько он изменился за то время, что провел в Москве. Теперь он был другим человеком, и этому человеку предстояло найти свое место в жизни. Новое место…