Джихад-Такси 2008 - Антон Некрасов

Джемала доставили на кладбище под конвоем прямо из следственного изолятора. Несмотря на всю тяжесть статей Уголовного кодекса, по которым молодой человек должен был предстать перед судом в самом обозримом будущем, ему пошли навстречу и разрешили проводить отца в последний путь. По завершении панихиды он обязан был вернуться в камеру.

— Слушай, я не понимаю, брат, — Даур с трудом проглотил вставший в горле ком. — Он что, действительно думал, что нас с мамой нет в живых, да?

— Да, — Джемал кивнул. — Он говорил мне о вас. Я знал, что у меня был брат. А теперь знаю, что есть…

— И как такое могло быть, да?

— Отец ушел в горы, а когда вернулся, от соседей узнал, что его дом разбомбили. А жена с ребенком погибли. Я так от него слышал… — Джемал повернулся лицом к брату. Шрамы на левой щеке от осколков гранаты понемногу начинали затягиваться. — Насмотревшись на ужасы войны, отец уехал в Сочи. А оттуда в Москву. Начал крутиться… Ну, ты понимаешь меня? Да?

Даур ничего не ответил. Он знал о том, что во время мятежа 1992–1993 гг. в Абхазии царила полная неразбериха. Появилась масса противоречивой информации о гибели тех или иных людей. А на самом деле многие из тех, кого считали «пропавшими без вести» или погибшими, просто переселились в Россию. Разлученные во время войны родственники до сих пор иногда находили друг друга. Особенно если они были из разных регионов. Первые свято верили в то, что вторые погибли, и наоборот.

Даур вновь перевел взгляд на снимок Нугзара.

— Какой он был, а? Расскажешь мне.

— Расскажу, конечно, — теперь уже Джемал с грустью оглянулся на поджидавший его «воронок». — Если навещать меня будешь…

— Э-э-э, зачем так говоришь? — обиделся Даур. — Разумеется, буду. Как же я брата родного не навещу?

Джемал натянуто улыбнулся. Брата! Могли он подумать тогда в гараже, когда бил «бомбилу» домкратом в грудь, что этот человек окажется его братом и к настоящему моменту единственным родным человеком? Конечно, не мог. О Диане Джемал старался не думать. Хотя отлично знал, что девушка так же, как и он, находится сейчас под следствием. И срок ей, вероятно, грозил еще больший. И это при том, что Джемал не собирался намеренно топить ее.

Угрызения совести по поводу того, что он собственноручно вручил Диане гранату, не оставляли молодого человека ни на минуту. Ведь он не давал ей никакого сигнала, а гранату она все-таки бросила. Расчетливо, целенаправленно… В этом Джемал не сомневался. Что послужило тому причиной? Внезапное появление Гурама Гогричиани? В ненависти Дианы к своему родителю сомневаться не приходилось… Или у нее были другие мотивы?..

Самого Джемала, находившегося чуть дальше от крыльца, чем все остальные, задело только осколком.

А отец… Отец скончался на месте, и Джемал собственными глазами видел, как это случилось. Там же, на месте, погибли и Гурам с Тиглатом. Гиваргису оторвало взрывом ногу, и подоспевшие к месту трагедии медики пытались спасти ассирийцу жизнь. Но не довезли даже до больницы. Гиваргис умер в дороге. Однако всех этих людей Джемалу не было жалко. Всех, кроме того человека, на чьих похоронах он в настоящий момент присутствовал. Отец погиб из-за него. Это Джемал знал совершенно определенно.

Чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза, молодой человек поспешно отвернулся. Мужчина в форме, стоявший рядом с «воронком», закурил. Один из двух могильщиков, отложив лопату, двинулся в его сторону с намерением стрельнуть сигарету. Поймав взгляд Джемала, милиционер выразительно постучал пальцем по циферблату наручных часов. Джемал проигнорировал его жест.

— Слушай, почему мы тут вдвоем? — задал новый вопрос Даур. — Почему никто не пришел с ним попрощаться, да?

Абхазу, привыкшему к тому, что в деревне каждый считал своим долгом отдать последнюю дань уважения умершему, действительно было непонятно, почему так случилось.

Джемал грустно покачал головой.

— У отца, несмотря на все его обширные связи, никого не было. Никого, кроме меня… То есть… И тебя, конечно. Прости, Даур.

— Понимаю, — Даур кивнул. — И все равно, это так неправильно, да?

— Неправильно, — согласился Джемал.

Он опустился рядом с крестом на одно колено и осторожно провел двумя закованными в наручники руками по лицу на снимке. Негромко произнес что-то, чего Даур не расслышал, и уже через секунду вновь поднялся на ноги.

— Пойдем, — предложил он Дауру. — Меня уже ждут…

— Хорошо. Сейчас…

Джемал не сразу понял, что собирается сделать его брат. Даур достал из кармана небольшой целлофановый пакет и ссыпал в него подобранную с могилы Нугзара пригоршню земли.

— Маме на могилу, — пояснил он.

Джемал хотел обнять его, но наручники не позволили. Даур словно прочел мысли брата. Спрятав обратно в карман пакет с землей, он сам приблизился к Джемалу и заключил его в объятия.

— Теперь не скоро увидимся, — с грустью произнес Джемал, чтобы чем-то заполнить возникшую неловкую паузу. — Зато у меня есть брат, которого раньше не было. Знаешь, как говорится, Даур? Не было счастья, да несчастье помогло.

— Что это значит? — не понял Даур.

— Не важно. Пошли.

Даур выпустил брата из своих объятий.

— Я буду ждать тебя, Джемал.

— Спасибо. А сам-то ты куда теперь?

— Домой поеду. А то куда же? Здесь, в Москве, меня больше ничего не держит, да? Нахлебался я уже. Во! — он выразительно чиркнул себя ребром ладони по горлу. — Ты как выйдешь, брат, я и тебя в Абхазию заберу. Там хорошо. Тебе понравится, да?

Они вместе дошли до «воронка», и широкоплечий милиционер помог забраться Джемалу внутрь. На Даура он при этом даже не посмотрел. Бросил окурок себе под ноги и сел на пассажирское сиденье. Водитель запустил двигатель, и автомобиль, неспешно тронувшись с места, покатил по подъездной дорожке к главным кладбищенским воротам.

Даур смотрел им вслед до тех пор, пока воронок не скрылся из виду. Затем достал из нагрудного кармана паспорт, раскрыл его и проверил, на месте ли вложенный между страничек авиабилет до Сочи. Билет был на месте. Рядом с ним лежала и дорогая сердцу Даура фотокарточка, полученная от лежащей на смертном одре мамы. Молодой человек ни на один день не расставался с этим снимком, а теперь, когда они с Джемалом похоронили и отца, фотография стала для Даура в два раза дороже.

— Эй, парень!

Даур обернулся. В трех метрах от него на корточках сидели двое землекопов, которые и помогли сегодня схоронить Нугзара Акубардиа. В зубах одного из них дымилась прикуренная сигарета. Второй ждал, когда товарищ оставит ему несколько затяжек.

— У тебя курить нет?

— Нет. Я не курю.

— Жаль.

Землекоп в ту же секунду утратил интерес к абхазу и вновь сфокусировал взгляд на тлеющем кончике сигареты своего коллеги. Даур пожал плечами и, опустив со лба солнцезащитные очки, пошел в направлении выхода с кладбища.