Кольцо златовласой ведьмы - Екатерина Лесина

– Прямо как у меня.

– …И внучка ведьмы, вдобавок. Вот и подумал граф, что девочка еще юна, пусть растет. Мало ли что за пару лет случится? Вдруг сама ведьма помрет, а с невестой он как-нибудь договорится. Чтобы ждать не очень тяжело было, уехал он. А через годик, где-то в путешествиях, подрастерял прежние страхи. Мощам поклонился. Индульгенцию купил. Святому престолу подарил что-то, во искупление грехов. И, чувствуя себя со всех сторон защищенным, взял и женился.

– Сволочь, – вздохнула Вика, погладив кольцо.

– Ну… папаша сказал, что это был разумный поступок. А ведьме следовало попросить иной награды. Только ничего не вышло – умерла его жена. А потом и вторая… или уже третья? Ну, ты поняла, да? И та, которая была за ней… Главное, что – вроде бы – сами они умирали, без посторонней помощи, только на руке у каждой оставался красный круглый след. Такой вот. – Он коснулся камня. – Тогда и понял граф, что от судьбы отвертеться не удастся. Вернулся в дом отчий, нашел внучку ведьмы и… влюбился без памяти! Красивая она была. А может, она верный рецепт приворотного зелья знала? Звали ее Туфания, и держала она в Палермо косметическую лавку. Только, помимо пудр и румян, приторговывала она и неким тайным средством, способным избавить человека от «проблемы» – в лице другого человека. Надоевший муж, любовница… да мало ли, что в жизни произойти может?

– Они поженились?

Вика знала ответ, но все равно – надеялась. Сказка ведь, пусть сказочник несколько и подкачал.

– Нет. Граф все же не настолько потерял голову от любви. Не мог он привести в дом женщину, настолько ниже его по положению. Любовницей ее сделать – да, а вот законной супругой… род, честь, предки и все такое. В общем, состояли они с Туфанией в греховной связи, от которой появилось на свет двое детей. Сына граф забрал, выдав за законное свое дитя… а вот дочь, родившаяся лет через пять после их встречи, была ему не нужна. Ну не ценились тогда девочки.

Его визави кивнула:

– Ей Туфания передала книгу. Ту самую, с рецептами.

– Именно. И, вероятно, научила дочь всему, что знала сама. Тем временем шли годы, любовь поблекла, что случается даже с магически наведенными чувствами, и граф стал задумываться: как бы сделать так, чтобы получить свободу? И – второе кольцо, поскольку он вполне закономерно полагал, что с одним – после смерти Туфании – он долго не протянет.

Папаша выразился таким путем – что проблема решалась просто для человека, который не брезгует использовать действенные методы. Конечно, сам бы он не стал убивать, но вот нанять кого-то…

…или шантажом заставить.

…или просто сделать так, что неугодный ему человек исчезнет на неопределенный срок.

И совесть его мучить не будет.

– Он знал, что кольцо существует, ведь сам когда-то и принес его ведьме, но вот где оно спрятано – вопрос! Полагаю, граф задавал его своей возлюбленной, только у нее хватило ума молчать. Вот граф и нашел… альтернативный вариант. Обратился к людям, которые умели получать информацию. Особенно – от ведьм…

– Он ее…

– Донес на нее. Или, скорее, написал чистосердечное признание, покаявшись во всех своих грехах. Впрочем, какой тут грех, если его приворожили? И семейную реликвию умыкнули… немного золота, и графу – верят, тем более что нельзя назвать Туфанию безгрешной. Не знаю, как там насчет связи с Дьяволом, но яд она изготавливала.

– Она… погибла?

– Ее допросили. Созналась во всем, включая сожительство с Сатаной и факт рождения от него дочери. Приговорена она была к смерти. И сожжена на площади в Палермо. Правда, граф не получил кольца. Исчезло оно – вместе с книгой и дочерью Туфании, у нее были друзья, успели ее предупредить… а спустя неделю графа нашли в собственной спальне, перед зеркалом. По легенде, он вырезал себе сердце. – Хотя папаша придерживался мнения, что бедолагу просто убили, но как-то очень уж вовремя. – Его кольцо перешло к его сыну, который потратил полжизни на то, чтобы отыскать сестру. Не буду врать, что исключительно из родственной любви и желания восстановить справедливость, поделившись с ней папашиным наследством. Скорее уж, причиной для поисков сестры была некоторая неудачливость молодого человека, так сказать, в личной и семейной жизни…

Колец – два! Отец Сереги желал, чтобы они воссоединились, но Вику он и правда не отпустит. Выход один, только он же не мог не знать, что Серега оценит очевидность этих выводов. И вот вопрос: желал ли его папаша именно этого? И не пытался ли он Серегу подтолкнуть к решению – не напрямую, конечно?

– Два брака. И оба – неудачные. А главное, что со второй пассией юный граф жил во грехе, но потом вдруг решил их отношения узаконить и поспешил обвенчаться, вероятно, дабы наследник родился законным путем. Наследник родился. А дамочка – погибла…

– Он и в самом деле в это верит?! Проклятие, сердце… ламий не существует, – сказала Вика с непонятной убежденностью. – Не существует! И сердце не способно превратиться в камень. А значит, все это – суеверия…

…Наверное, но вот нельзя отрицать, что ни у кого из потомков Скуэро личная жизнь, мягко говоря, не ладилась.

– Теофания ди Адамо, дочь Туфании, повторила судьбу матери, правда, уже в Риме. За ней числится шесть сотен жертв, в том числе, сам герцог Анжуйский, смерть которого наделала много шума. Вообще-то, есть мнение, что девушка действовала отнюдь не самостоятельно – не ее полета была птица. И я согласен с этой версией. Ее использовали, а как стала она не нужна и даже опасна – ее и сдали. Конечно, она во всем призналась. Хотя, и я бы признался, если бы кто-то мне кости начал ломать. Потом была ее дочь, Джулия, опять же, родившая незаконнорожденную девочку… и снова – костер…

Странная мозаика чужих судеб, ощущение бега по кругу, когда каждый повторяет чужую судьбу, поколение за поколением… конечно, больше нет инквизиции и костров, да и мама его не погибла, хотя… Серега вспоминал ту свою жизнь.

Она умерла, пусть и продолжала существовать, но не живым человеком – тенью себя самой.

Был ли отец счастлив? Вряд ли…

А дед?

И прадед, о котором Серега вообще почти ничего не знает?

Но жены их были живы. Потому что они невенчаны были? Проклятие высшей степени формализма?

– Не сходится, – сказала Вика.

Она сползла с кровати на пол и, стащив кроссовки и носки, внимательно изучала собственные ноги. Ступни ее были длинными и узкими, с розовыми, какими-то детскими пятками.

– Моя мать не была несчастна. Она трижды выходила замуж и, уверяю тебя, разводилась только потому, что ей этого хотелось. Скука ее заедала. А твоя бабка получила кольцо. И у твоего деда, как понимаю, второе имелось. Значит, теоретически проклятье должно было быть снято. Ну, ведь условия-то выполнены, так?

Серега, подумав, согласился с ней.

Он смотрел на ее длинные пальцы: они шевелились, словно Вика играла на призрачном пианино.