Золото Монтесумы - Икста Майя Мюррей

Марко принужденно рассмеялся:

— Покорно благодарю вас за диагноз.

— Иоланда, оставь его, — сухо заметил Эрик. — Давайте сосредоточимся на деле.

— Что ж, вы правы. — Лицо Марко исказилось кривой усмешкой. — Все верно. Я пристал к вашей команде по разгадыванию кроссвордов исключительно из-за терзающего меня эдипова комплекса и остро переживаемого одиночества.

— Что вполне соответствует истине, — еле слышно заключила моя сестра.

Марко быстро сменил тон.

— Но может, вы хотя бы сейчас перестанете меня оскорблять? Перед нами возникла куда более серьезная проблема. Как видите, он явился.

Он указал нам на человека, стоящего у обелиска в центре площади.

— Кто явился? — спросила Иоланда.

— Собственно, это и есть мой бывший друг. Я же сказал, что он пришел сюда следом за мной и подстерегает вас.

У подножия обелиска стоял Доменико, сильно похудевший и погруженный в глубокую печаль. Его волосы были всклокочены, костюм измят. Он медленно доставал из бумажного пакета семена и бросал их стаям прожорливых голубей. Этот бандит казался безобидным любителем птиц, сломленным, бездомным бродягой, до такой степени жалким, что какой-то турист в черной куртке и красной бейсболке остановился и бросил ему монету.

— А кто это? — спросила Иоланда, моргая глазами и щурясь, как будто у нее была близорукость.

— Это Доменико. Вряд ли вы с ним встречались. Боюсь, он совсем расклеился, — сказал Марко. — Непросто будет помешать ему прострелить вам голову, Эрик, как он обычно делает… Однажды в Хемстеде я стал свидетелем кошмарной сцены, когда он вовсю разошелся. Но не бойтесь, я заблаговременно забрал у него пистолет…

— А знаешь, Лола, я вдруг почувствовал, что мне до черта надоели эти типы, — прервал его Эрик тем же бесцветным отчужденным голосом, каким говорил в склепе.

— Эрик, успокойся!

— Я совершенно спокоен, и голова у меня ясная. Я говорил тебе, что нам лучше не выходить из квартиры. Я предвидел это. И теперь я вижу, что просто обязан положить конец всему этому! Пусть Марко оставит нас в покое, потому что Доменико совершенно не нужно это чертово перемирие!

— Помолчи, дай мне подумать.

— Гомара! — вмешалась Иоланда. — Ты опять побледнел и дрожишь! Не поддавайся своим звериным инстинктам.

— Но, Иоланда, он опять угрожает тем, кто мне дороже всего на свете! — трясущимися губами выговорил Эрик. — Я не могу допустить, чтобы он третировал вас.

— Эрик, сейчас же возьми себя в руки!

— Я хочу обратиться к гвардейцам, — настаивала я.

— Ни черта они нам не помогут! — возразил Марко. — Они просто арестуют нас и отправят в тюрьму. И вы, Иоланда, так ничего и не узнаете про своего отца.

Но я все-таки сбежала по лестнице и направилась к двум гвардейцам в опереточном одеянии при головных уборах с султанчиками из перьев. Они стояли метрах в двадцати левее обелиска, образуя маленький островок в волнующемся море голубей. Доменико продолжал кормить эту ненасытную ораву.

— Синьоры! — обратилась я к ним.

Гвардейцы обернулись. Один был маленького роста, синеглазый. Второй — высокий и худощавый.

— Да, синьора?

Я указала на Доменико и сказала по-итальянски:

— Этот человек угрожает нам.

Они внимательно посмотрели на светловолосого бандита, в этот момент целовавшего в клювик голубя.

— Этот?!

— Да. Он угрожал убить меня и моих друзей. Вы обязаны нам помочь.

— Когда это произошло?

— Два дня назад.

Снова смерив взглядом Доменико, гвардеец спросил с явным сомнением в голосе:

— Вы ничего не напутали? Вы же видите, он совершенно безобиден, все время кормит голубей, мы обратили на него внимание еще два дня. Он похож на святого Франциска Ассизского.

— А на самом деле этот ваш безобидный человек — наемный убийца. Он смертельно ненавидит моего друга за… — «За убийство своего кореша посредством отравленного изумруда в подземной усыпальнице Медичи во Флоренции. А еще за то, что он угнал его автомобиль», — пронеслось у меня в голове, и я стала запинаться: — Это… то есть он такое творил… Э-э… понимаете, стрелял… Вы должны его арестовать и допросить…

— Кого арестовать? — Они завертели головами. — Вашего друга?

— Нет, нет! Что вы! Не моего друга. А вот этого блондина — святого Франциска Ассизского.

Они недоуменно уставились на меня.

— Эй, Лола! — услышала я издали окрик сестры. — Лола, хватит уже!

Верзила в перьях указал на меня своему коллеге:

— Карло, где я мог видеть эту девушку?

— Не знаю, — ответил синеглазый.

— Точно, видел. Нам же передали факс с ее приметами. Рост пять футов два дюйма, волосы темные, хрупкого сложения, индейский тип лица…

Иоланда бежала ко мне через площадь. Стоявший на лестнице Марко, видимо, уговаривал Эрика уйти.

— Ну да, это точно она, — подтвердил Верзила. — Это о ней сообщали в том донесении о происшествии в Сиене…

— Или где-то в усыпальнице Медичи…

Гвардейцы еще не заметили Эрика, и я поняла, что допустила непростительную ошибку. В худшем случае меня задержат, но не помешают схватке Доменико и Эрика.

— Позвольте мне объяснить. Понимаете, я хочу сделать заявление, прошу у вас помощи…

Верзилу же продолжали мучить смутные сомнения на мой счет.

— Мадам, разве вы не та леди, о которой оповещали по телевидению?

— Вы меня не слушаете…

Марко тащил Эрика куда-то в сторону, но тот специально остановился около обелиска, чтобы его увидел Доменико.

— Ну, вы уже разобрались? — Иоланда остановилась рядом со мной, предостерегая меня своей выразительной мимикой.

Я бросила ей по-испански:

— Я здорово влипла, помоги выбраться.

Иоланда схватила меня за плечи и стала оттаскивать от гвардейцев.

— Привет, ребята. Не обращайте внимания на мою сестру, она у меня со странностями!

— Позвольте взглянуть на ваши паспорта.

Мы стали пятиться от них, спиной наталкиваясь на туристов.

— Уходим! — крикнула я Эрику, оглянувшись назад.

— Карло, задержи ее!

— Мэм!

Иоланда толкнула меня и Эрика вперед, по-прежнему улыбаясь и смущенно бормоча «до скорого». Но когда гвардейцы двинулись за нами, она кинула взгляд на стаю голубей и издала странный щелкающий звук, потом подпрыгнула и затопала ногами:

— Кыш-ш! Кыш-ш!