Клятва воров - Мэри Э. Пирсон

сказал, что они редко приходят в себя, а потом покачал головой, словно не питал особой надежды на их выздоровление. Синове наклонилась, чтобы натянуть одеяло на одного лучника, который лежал на полу, полуприкрытый, его кожа была бледной, а губы потрескались.

Следующим помещением была кладовая. Полки в основном заполняли вещи, которые собирали здесь раньше: ящики со свечами, масло для фонарей, одеяла, финики. Много фиников. Мама всегда запасалась ими. Отец любил финики. Но в основном это была просто пыльная коллекция вещей, накопившихся со временем и бесполезных в ежедневной жизни.

Здесь хранился базовый запас продовольствия: мешки с зерном, кувшины с медом и солью, которые меняли каждые несколько месяцев. За всю мою жизнь ими ни разу не пользовались. В семье давно ходила шутка, что если какая-то еда невкусная, значит, она приготовлена с использованием запасов из хранилища. Теперь полки наполовину пустели.

К тому времени, когда мы прошли через кладовую и попали на кухню, те, кто находился внутри, услышали новость, что я жив, и уже толпились у входа. Рокочущие голоса десятков людей стали громче.

– Патри?

– Патри здесь?

Но в море лиц первым, кого я заметил, был Самюэль.

Я пересек комнату, может, даже побежал, и вот уже обнимал его, сжимая так сильно, что он прошептал:

– Джейс, я не могу дышать.

Я ослабил хватку и обхватил его лицо руками.

– Ты жив. Я получил послание. Думал, оно от Джалейн. Я…

Как только упомянул ее имя, выражение его лица изменилось.

– Джалейн, – сказал я, мой взгляд обводил комнату, пульс участился. – Где она?

Он поджал губы и покачал головой.

– Она не выжила. Джалейн мертва.

Я моргнул, комната то приближалась, то удалялась. Тело стало невесомым. И вдруг я подумал о той, кого еще не видел.

– Мама?

Прая подошла ко мне сзади.

– Мама в порядке, Джейс. Мы отведем тебя к ней.

Но сначала они усадили меня за стол на кухне и рассказали о Джалейн и о том, как она умерла.

Глава сорок вторая

Кази

Ленточка.

Я сосредоточилась на ней, пытаясь заглушить безумный страх, бьющийся в моей груди.

Когда меня тащили в гостиницу, перед моим взором промелькнула красная лента. Теперь я понимала, что это, вероятно, было лишь одно из праздничных украшений, но в тот страшный момент, когда меня втолкнули в двери гостиницы, как пойманного зверя, представила, что ленточка была особым знаком, специально для меня. Я позволила себе вернуться в тот мир, где были ветер, обещания, завтрашний день и Джейс.

Прохладный воздух обдувал мое лицо. Волосы Джейса развевались на ветру.

– Для чего они, Кази? – спросил он, глядя на праздничный пирог и ленту в моих руках.

– Они являются частью венданской церемонии.

– Что за церемония?

– Свадьба. Свадебная церемония, – ответила я. – Венданские церемонии просты. Это луна и свидетели – больше никаких требований. Полагаю, Синове думала, что все уже решено. – Мои щеки запылали, и я принялась заворачивать пакет.

Джейс протянул руку, чтобы остановить меня.

– Разве эта идея настолько плоха?

Мы смотрели друг на друга, и я видела ответ в его глазах. То, что мы уже знали в сердце.

– Нет, – ответила я.

Наши губы встретились, и он прошептал:

– Покажи мне, Кази. Покажи, что делать. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Мийе и Тайгон смотрели на нас, как свидетели, я взяла его руку и обвязала ленту вокруг его запястья, а он сделал то же самое с моим. Мы вместе перевязали концы ленты.

– А теперь нужно произнести клятву, – сказала я.

– Какую клятву?

– Что у тебя на сердце, Джейс. Только это и важно. Скажи, что у тебя на сердце.

Он взял меня за другую руку, поднес ее к губам, затем кивнул.

– Кази из Брайтмиста…

Его голос дрогнул, его эмоции были готовы выплеснуться наружу, как и мои. Он начал снова, но не торопился, словно подыскивая идеальные слова.

– Кази из Брайтмиста… Ты – любовь, в которой я не знал, что нуждаюсь.

Все еще слышала, как мягко хлопала лента на ветру, когда мы поднимали руки к небу.

– Связанные землей, связанные небом, – сказала я, когда мы закончили клятву, и Джейс повторил за мной.

Луны не было. Нашими свидетелями оказались лишь лошади. Мы не следовали правилам. От этого наши клятвы не стали менее правдивыми, а мы – менее женатыми.

После этого мы долго смотрели друг на друга, почти не веря в случившееся. Мы стали женой и мужем. Я отломила кусочек пирога и положила ему в рот, а он сделал то же самое для меня.

– Готово, – сказала я, а потом добавила, – почти.

Он провел большим пальцем по моей нижней губе, вытер крошки, а затем мы вместе углубились в развалины, лента развевалась за нами.

Связанные землей. Связанные небесами. Жена и муж.

Монтегю никогда не сумеет это отнять у меня.

Его шаги стали громче и остановились прямо за дверью. Он здесь.

Глава сорок третья

Джейс

Самюэль рассказал часть истории. Титус помогал. Мэйсон добавил несколько слов. Ганнер хранил молчание.

Когда я уехал, Ганнер вернул Джалейн в контору на бирже. Они все считали, что поступили мудро. Она управляла конторой лучше всех. В тот день у нее были какие-то дела, и Самюэль предположил, что когда она вернулась, то нашла его и стражей на полу, истекающих кровью. Самюэль то приходил в себя, то терял сознание. Он видел, как налетчики роются в ящиках и шкафах, пытаясь найти дневную выручку. Он решил, что Джалейн вошла в кабинет, увидела их, а потом заметила его тело на полу и убежала.

– К тому времени вся биржа была захвачена, – сказал Титус. Он и Ганнер оказались запертыми в квартире, когда это случилось: неизвестные нападавшие пытались выломить дверь. Они выглядывали из окон, пытаясь понять, кто напал на биржу. И увидели, как Джейлин побежала в башню, где находились вальспреи. Она исчезла внутри, а затем оказалась на террасе, выпуская одну из птиц, но тут в воздух полетели стрелы. Одна из них сбила вальспрея.

Была ли это та самая птица, которой удалось добраться до нас с Кази? Зачем еще Джалейн выпустила птицу, если не посылала сообщение?

– Следующее, что мы увидели, было… – Титус сделал паузу. Он закусил губу. – Мы видели, как Джалейн упала с вершины башни. Они бросили ее вниз.

Его руки, лежащие на столе, сжались в кулаки, но глаза оставались пусты, словно у него больше не было эмоций. Он сказал, что в дверь перестали ломиться, и им с Ганнером удалось добраться до конторы, чтобы забрать Самюэла, но они не смогли унести тело Джалейн