Клятва воров - Мэри Э. Пирсон

чуть дальше. Я наклонился, упираясь руками в колени. Закрыл глаза, глубоко вдыхая. Все внутри меня сжалось.

– Продолжаем, патри? – спросила Рен

Я кивнул, не надеясь, что смогу говорить. Сколько недель ждал этого момента, боясь, что он никогда не наступит? Все дни, проведенные в погребе, сомнения, которые сводили меня с ума, страх, что у меня никогда не будет возможности снова обнять ее или сказать, как сильно ее люблю. Сказать, как мне жаль, что не был осторожен, когда увидел упавший шпиль и помчался к своей семье, вместо того чтобы думать о семье, которая была рядом со мной.

Я выдохнул с облегчением. Ожидание закончилось, но прежде, чем успел выпрямиться или даже открыть глаза, Пакстон толкнул меня.

– У нас гости.

Нам преградили путь.

– Это те горные существа, о которых ты нам рассказывал? – спросила Синове. – Они не выглядят слишком дружелюбными. Мне начать стрелять?

Но двое из них уже наложили стрелы, а Синове пришлось бы сделать добрых десять шагов, чтобы добраться до своей лошади, на которой висели лук и колчан. Преимущество принадлежало им.

Я насчитал четырех, но они сливались с лесом, покрытые грязью, листьями и ветками, так что трудно было сказать, сколько еще людей нас окружало. Но поза одного из них привлекла мое внимание. Она казалась знакомой. Ноги расставлены, подбородок упрямо вздернут. Ганнер?

– Ганнер! – позвал я. Он озадаченно покачал головой.

Он долго смотрел на меня и наконец спросил:

– Джейс?

– Да! Это я! – Я скинул меховую шапку, чтобы он мог видеть мои волосы, и побежал к нему и остальным.

Они снова и снова звали меня по имени, а когда подошел, их руки потянулись к моему лицу, словно проверяя, действительно ли это я. Прая, Мэйсон, Титус, Арам – все обнимали меня. Я обернулся к Ганнеру.

– Ты должен быть мертв, – сказал он, в его голосе слышалось замешательство. Его взгляд переместился на Рен и Синове, которые шли позади меня с лошадьми. Девушки тоже сняли меховые шапки. Пакстон следовал за ними. Мэйсон, Прая и Арам подняли свои луки. Радость исчезла с их лиц.

– Почему ты с ними? – спросил Ганнер.

– Опустите оружие. Они помогают мне. Где Кази? Она внутри? – спросил я.

– Они? Помогают тебе? Что с тобой, Джейс? – сказал Ганнер с подозрением. – Где ты был?

– Где Кази? – спросил я снова.

– Ушла. Теперь можно не беспокоиться о ней.

– Что значит ушла? Она была здесь?

– Да, была, но мы от нее избавились. Я бросил ее в одну из ловушек, и патруль схватил ее. Собирался убить ее сразу, но так даже лучше. Пусть ее тело гниет на тембрисе.

Я смотрел на него, не веря. А потом вцепился в его рубашку.

– Скажи, что ты лжешь, брат. Скажи, что ты лжешь, прежде чем я убью тебя!

– Ты забыл, что она сделала с нами? Как использовала нас? Она заслужила то, что получила! Как ты этого не понимаешь?

– Как давно? – спросил я, отчаянно молясь, чтобы успеть прийти за ней.

– Несколько часов назад. Сегодня утром. Теперь она уже в камере. А может, висит на дереве, если повезет.

Я покачал головой.

– Нет. Нет! Она пришла сюда за помощью! Ты выслушал ее?

– Почему должен слушать ее? Ведь с этого все и началось! Мы слушали ее ложь! Ты слушаешь ее ложь! Она помогала королю, ради всего святого! Она заслужила такую участь. Да что с тобой?

– Вы хоть дали ей шанс? Она пришла к вам! К семье! Она сказала, что я жив?

– Да, но…

– Что она была вынуждена лгать обо мне? Что Лидия и Нэш в безопасности?

Ганнер не ответил, но его суровые глаза смотрели в мои.

Все это она говорила ему.

– Ты дурак, Ганнер! Упрямый дурак, который никогда не слушает! Который сначала действует, а потом думает! И на этот раз ты зашел слишком далеко!

Он уперся руками в мою грудь, отталкивая меня.

– Что с тобой такое? Сотрудничаешь с ними и защищаешь ее перед семьей? Да я не узнаю тебя!

Я прижал его к дереву, обхватил рукой его горло, чувствуя, что могу свернуть ему шею одним движением.

– Я – патри! И ты поможешь мне вернуть ее или…

– Или что, Джейс? Что ты собираешься делать? Я твой брат!

Моя грудь тяжело поднялась.

– А Кази – моя жена!

Глава сороковая

Кази

Семья выслушает. Они полюбят тебя.

Они выслушают.

Они выслушают.

Я так долго смотрела на огонь, что почти перестала осознавать, что нахожусь в комнате.

Теперь помещение освещали лишь тлеющие в очаге угли. Цепь на моей шее была закреплена на центральном столбе. Я сидела на стуле, одном из немногих предметов мебели здесь. У стены стояла кровать, покрытая грубым одеялом, а рядом находился небольшой сосновый сундук. Они тащили меня через несколько лестничных пролетов. Поскольку надо мной находились высокие балки, я подумала, что это чердачная комната, возможно, помещение для прислуги. В окошке под крышей стояла темная ночь. Кроме цепи на шее, меня удерживали веревки на руках и лодыжках, которыми я была привязана к стулу. Я не могла сбежать.

Бэнкс приказал ждать короля, будто у меня был выбор.

– Он хочет немного поговорить с тобой.

Он засмеялся, дернув за цепь, и ушел.

Комнату закрыли. Тени плясали на стенах. В гостинице стояла смертельная тишина. Не скрипели даже половицы. Огонь не потрескивал. Только тлели угли.

Я слышала медленное тиканье часов в своей голове. Время истекает. Второго шанса не будет. Я потянула за веревки на запястьях и лодыжках. Они только глубже врезались мне в кожу.

Выход есть всегда, Кази. Гляди в оба. Умирать будем завтра. Я снова и снова дергала за веревки, но они не поддавались.

Приятного путешествия в ад.

Внутри меня все заныло, стало пустым и мертвым. Ад. Он наконец настиг меня.

У всех нас есть фантазии. Даже у нас с Джейсом они были. Фантазии, которыми мы дорожили. Все получится.

Но иногда…

Иногда жизнь, мечты, семья – все складывается неправильно. Наконец я что-то услышала.

Шаги. Негромкие. Ровные. Уверенные. Монтегю приближался.

Глава сорок первая

Джейс

Моя жена.

Я пообещал Кази, что мы расскажем им вместе. За обеденным столом, предложил я. Представлял, как все пройдет. Мы все были бы полны ожидания, зная, что что-то назревает. Стол заставлен нашими любимыми блюдами: тушеный кролик со сладким соусом, тушеная рыба, пирожки с шалфеем. Звучат тосты. Многочисленные тосты, дважды обходящие стол. Объятия. Счастье. Поддразнивания. Смех. Мы расскажем им вместе. Так она хотела. Как и я.

Однако я