Вампиры здесь тихие - Елена Никитина

— Я так понимаю, с тобой жмурики максимально откровенны? — не удержалась от сарказма я.

— Конечно. — Самодовольство ученого явно начало зашкаливать. — При правильном подходе, умелых руках и умной голове можно даже дождевого червяка заставить рассказать историю создания вселенной.

— И что? Показания многих червей сходятся? Или у каждого есть своя собственная версия?

— Светик, дорогая. — Вадим поправил очки, словно так ему лучше стало меня видно, и мягко поинтересовался: — Я тебя сегодня не узнаю. Ты прямо какое-то воплощение язвительности.

Я не удержалась и фыркнула:

— Кто бы говорил! Из тебя сегодня тоже личностные открытия сыплются как из рога изобилия.

— Надеюсь, приятные?

— Нет. — Я фыркнула второй раз. Вот от чего от чего, а от скромности мой муженек точно не помрет. Его скорее вампир загрызет, за наглость и беспринципность. И будет по-своему прав.

Я зябко поежилась и обхватила себя за плечи руками. Холодно, однако. Царящий в этом скорбном помещении дубняк, должный сохранять покойников в относительно свежем состоянии, не способствовал комфортному пребыванию тут живых. У меня уже скоро зуб на зуб попадать не будет. А вот моего чокнутого профессора, похоже, местная погода нисколько не смущает. Стоит себе в расстегнутой куртке, ничего у него не мерзнет, даже нос не покраснел. Привык, наверное.

— Вот она, участь непризнанного гения, — с притворным разочарованием вздохнул мой благоверный и поднял глаза к потолку, сетуя ему на столь вопиющую несправедливость. — Но тебе, дорогая, как человеку несведущему я прощаю и предоставляю уникальную возможность исправиться. Скажи, я ведь гений?

— Ты — чудовище, а не гений, — не пожелала «исправляться» я. — Низко и подло манипулировать ни в чем не повинными жизнями и пытаться разбогатеть за счет чужой смерти.

— Ой-ой-ой, какие мы стали правильные. Иди и скажи все то же самое создателям мирного атома, а у Лео Силарда отбери посмертно патент на ядерное оружие. Своими нотациями только и горазда воздух месить, а вот если бы к тебе в карман с каждого покойничка по миллиону долларов капало, думаю, ты бы совсем по-другому заговорила.

Я слушала весь этот кошмар и никак не могла поверить, что знаю стоящего рядом мужчину вот уже шесть лет. Ну не может быть мой родной, добрый, заботливый, отзывчивый муж настолько бесчувственным и расчетливым монстром, с легкостью преступающим все человеческое. Нельзя в один миг стать тем, чем ты никогда не являлся. Но и уживаться в одном человеке такие кардинально противоположные качества тоже не могут. Так где же он, мой любимый и хорошо знакомый Вадим? Господи, сколько раз сегодня я уже задавала себе этот неприятный вопрос, ставший прямо-таки злободневным? А где ответ? Ответ, ау! Нет ответа. Хотя…

— Назаров, скажи, когда же ты все-таки настоящий? Неужели все наши вместе прожитые пять лет ты притворялся? Или только сегодня у тебя звезды не с той ноги встали? — Мне просто жизненно необходимо было расставить все точки над i, иначе с ума сойду. И так уже зациклилась на этом дальше ехать некуда.

— Я тогда настоящий, когда мне не мешают заниматься любимым делом, — сухо ответил муж. — А любимое дело у меня — РАБОТА. — Он специально выделил последнее слово, чтобы особо недогадливые (я то есть) не обольщались на свой счет. — И если бы не эта дотошная сверх всякой меры упырина, все шло бы и шло своим чередом. А этот гад спутал мне все карты! Свалился как снег на голову, без предупреждения, требования свои предъявлять начал, тебя с понталыку сбил, прикидываясь бедненьким несчастненьким вампирчиком. Еще и против меня настроил. А какого лешего ты утром полезла в мой рабочий ноут, мне вообще непонятно. Только наши отношения испортила. И вообще очень многое испортила! Тоже мне борец за правду. Некоторую правду лучше не знать, она хуже лжи бывает.

— Все ясно… — только и смогла выдавить из себя я. И в чем-то даже была с ним сейчас согласна. От такой правды лучше держаться подальше. Я бы с удовольствием, но иномирная почка не позволяет. Да и муж вряд ли так просто отпустит уникальный подопытный образец. А между любовью и наукой он выберет… Короче, первенство на этом поприще мне никогда не выиграть. И не хочется уже, честно говоря.

Получается, пока я ни о чем не спрашивала, не лезла в его рабочие дела, ничего не знала о страшных экспериментах и не мешалась под ногами, моего мужа все устраивало. Сам он меня, естественно, ставить в известность даже о моем непосредственном участии в его нечеловеческих опытах не собирался. Но стоило только приподнять завесу его научной тайны, как Вадим в одночасье перестал быть тем, кого я действительно любила все эти годы. Фанатичный ученый, для которого важен лишь конечный результат, и этим все сказано. Разочарование — штука жестокая.

— Свет, вот давай только обойдемся без слезной мелодрамы, — правильно расценил мой унылый вид муж, недовольно поморщившись. — Не будь занудой. Я же для нас стараюсь. Не думал, что столкнусь с такой вопиющей неблагодарностью с твоей стороны.

— Благодарностью?! — У меня от возмущения все переживания мигом забылись. — Ты живьем режешь вампиров, ставишь свои античеловеческие опыты на близких, не удосужившись даже элементарно спросить их разрешения, пересаживаешь им органы неземного происхождения без особой необходимости, даже не представляя, что из этого выйдет! И ты еще смеешь говорить о какой-то благодарности?! Или вот он, — я зло ткнула пальцем в подзабытого нами в пылу семейных разборок Стефа, — должен быть тебе благодарен за то, что он и его подруга имели счастье попасть в твои садистские ручонки?

— М-да… Такое впечатление, что этому упырю ты сочувствуешь гораздо больше, чем… Эй!!! Ты что делаешь, идиот?! Не смей!!! — Вадим сорвался с места и метнулся к вампиру так резко, что я испуганно подпрыгнула. Кажется, меня сегодня точно решили до инфаркта довести. Или до нервного тика. Я уже как никогда близка к этим милым диагнозам.

— Не подходи, профессор! — предостерегающе вскинул руку Стефианир и медленно, явно с трудом выпрямился. Его заметно трясло, по бледным до синевы вискам текли струйки пота, сильно удлинившиеся клыки по-звериному оскалились, а в глазах плескалось багровое пламя самого настоящего безумия. Казалось, одно неосторожное движение, и этот смертельно опасный хищник кинется с единственной осмысленной целью — убить.

Я, повинуясь внезапно обострившемуся инстинкту самосохранения, замерла на месте. Пусть команда «Стоять!» была обращена и не ко мне, но искушать клыки судьбы лишний раз как-то не хотелось. Вадиму тоже пришлось невольно затормозить. Уже наученный определенным опытом, он понимал — в таком состоянии вампир с легкостью оторвет ему голову, как шляпку у подсолнуха, а мозги выплюнет на пол в качестве ненужной шелухи. И никакая совесть не остановит иномирного безумца, никакая честь не будет ему помехой в этой жестокой расправе.

Извечный вопрос человечества: «Что же делать?» — назрел основательно, но, как всегда, безрезультатно. По крайней мере, мне лично в голову ничего не приходило. Это только в приключенческих романах герои обладают прямо-таки гениальной сообразительностью и даже за секунду до смерти успевают не только выжить, но и извести всех своих врагов. Хвала им и почет за это. А вот у меня застой мозговой деятельности произошел, ни одной мало-мальски здравой мысли в голове. От страха, наверное.