Неизменная - Гейл Кэрриджер

Интересно, подумала Алексия, Шиаг просто пытается обезопасить стаю или говорит правду?

— Значит, вы считаете себя прогрессивной, как и мой муж?

— Я имела в виду, что в этой истории все хороши. Альфа, покидающий свою стаю, — это чересчур. Коналл должен был убить всех зачинщиков мятежа, не только бету, и все здесь переделать. Я люблю эту стаю, а оставить ее без вожака и променять на лондонскую — это хуже смерти. Это позор на всю страну, вот чего заслуживает ваш муженек.

Леди Кингэйр подалась вперед, ее глаза горели яростью. Она оказалась так близко, что Алексия разглядела, как слегка курчавятся от влажности ее седеющие волосы, заплетенные в тугую косу.

— Я думала, он оставил стаю Ниллу.

— Не-е, Нилл приехал со мной. Когда я познакомилась с ним за границей, он был всего лишь одиночкой, но зато лихим красавчиком. Чего еще школьнице надо от мужа? Думала, приеду с ним домой, познакомлю со стаей, с дедом, получу разрешение на брак. Но оказалось, старый волчище сбежал, а стая в разброде и шатаниях.

— И вы взяли на себя ответственность за нового вожака?

Шиаг снова отпила из чашки.

— Нилл был прекрасным солдатом и добрым мужем, но тянул в лучшем случае на бету. Он стал альфой ради меня. — Она двумя пальцами потерла глаза. — Он был хорошим человеком и хорошим волком, и очень старался. Мне не в чем его винить.

Алексия знала себя достаточно хорошо, чтобы понять: сама она в столь юном возрасте не смогла бы заменить вожака стаи, хоть и считала себя личностью толковой и одаренной. Теперь ясно, откуда в Шиаг такая горечь.

— А как сейчас?

— А сейчас и того хуже. Нилл пал в бою, и нет никого, кто мог бы сыграть роль альфы, а тем более уж стать альфой в действительности. И я прекрасно понимаю, что дедушка к нам не вернется. То, что он на вас женился, только закрепляет нынешнее положение вещей. Мы потеряли его навсегда.

Леди Маккон вздохнула.

— Тем не менее вы должны ему довериться. Преодолеть свои опасения и рассказать обо всем. Он поймет. Я точно это знаю. И поможет вам найти решение.

Леди Кингэйр поставила чашку на стол. Раздалось резкое звяканье.

— Есть только одно решение, принять которое он отказывается. Я десять лет пишу ему письма, где прошу лишь об одном, а время-то уходит.

— Что за решение?

— Он должен обратить меня.

Леди Маккон, отдуваясь, откинулась назад.

— Но ведь это же так опасно! Пусть у меня под рукой нет статистики, но разве не все говорит за то, что у женщины практически нет шансов пережить укус и последующую метаморфозу?

Леди Кингэйр пожала плечами.

— Уже сотни лет никто не совершал таких попыток. Тут стаи в более выигрышном положении, нежели вампиры. Нам хотя бы не нужны женщины, чтобы поддерживать свое существование.

— Да, но вампирам до сих пор удается дольше жить — они меньше сражаются. К тому же даже если вам удастся пережить метаморфозу, то придется навсегда стать альфой, обратного пути не будет.

— Да знаю я про все эти опасности! — практически выкрикнула Шиаг Маккон.

Алексия подумала, что эта женщина никогда не была так похожа на Коналла. Даже ее глаза тоже пожелтели под воздействием особенно сильных эмоций.

— И вы хотите, чтобы Коналл сделал это для вас, рискуя убить своего последнего потомка?

— Ради меня и ради стаи. У меня детей не будет, возраст не тот. Род Макконов через меня не продолжится, и хватит ему уже об этом думать. Он в долгу перед стаей Кингэйр и обязан помочь нам найти выход.

— Скорее всего, вы умрете, — повела плечом леди Маккон, подливая себе еще чаю. — Вы и будучи человеком не даете стае развалиться.

— А что будет после того, как я умру от старости? Лучше уж сейчас пойти на риск.

Алексия долго молчала и наконец произнесла:

— Как ни странно, я согласна с вашими доводами.

Леди Кингэйр перестала пить чай. Теперь она просто сидела, вцепившись в блюдечко с такой силой, что костяшки пальцев побелели от напряжения.

— Могли бы вы с ним поговорить?

— Вы хотите, чтобы я занялась решением проблем Кингэйра? Но разумно ли это? Не лучше ли будет просто попросить об укусе альфу другой стаи?

— Ни за что! Этого не допустит гордость оборотня. Или, может быть, шотландская гордость? Иногда трудно понять, где кончается одно и начинается другое.

Алексия вздохнула.

— Я поговорю с ним, но вот какое дело: Коналл не сможет укусить ни вас, ни кого-то еще, потому что не способен принять форму Анубиса. Пока мы не выясним, почему никто в этой стае не способен превращаться в волков, ничего не изменится. Не будет ни нового альфы, ни метаморфоз.

Леди Кингэйр кивнула. Ее пальцы уже не были так напряжены, она даже смогла сделать еще глоток чая.

Алексия заметила, что ее собеседница оттопыривает палец. Что это за школа такая, выпускницы которой не умеют даже чашку правильно держать? Алексия склонила голову набок.

— Может быть, эта чума очеловечивания — что-то вроде попытки себя наказать, этакого глупого самобичевания? Вы что, хотите забрать с собой на тот свет всю стаю, потому что мой муж отказывается превращать вас в оборотня?

Коньячные глаза леди Кингэйр, так похожие на глаза Коналла, сузились.

— Я тут ни при чем, — практически прорычала она. — Как вы не понимаете? Мы не можем ничего вам рассказать, потому что не знаем, что такое с нами. Я не знаю. Никто из нас не знает. Мы не понимаем, что с нами творится!

— Так я могу рассчитывать, что вы поможете нам выяснить это? — спросила Алексия.

— А вам-то что за дело до этого?

Алексия поспешно пошла на попятный:

— Я поощряю мужа в том, чтобы он больше занимался делами БРП и поэтому меньше вмешивался в дела домашние. А еще меня интересует это как новую альфу своей собственной стаи. Если у вас тут какая-то опасная заразная болезнь, мне бы очень хотелось как следует изучить ее и не дать ей распространиться.

— Если он согласится укусить меня ради метаморфозы, я соглашусь помогать.

Зная, что она не может давать подобных обещаний от имени мужа, леди Маккон тем не менее заявила:

— Договорились. Теперь мы можем спокойно допить чай?

И они завершили чаепитие за доброжелательной беседой о Женском социально-политическом союзе.[8] Обе дамы поддерживали его позиции, однако не склонны были делать это публично из-за тактики этой организации и ее общей направленности на рабочий класс. Леди Маккон не стала говорить, что, судя по ее достаточно близкому знакомству с характером королевы, она может практически гарантировать: ее величество невысокого мнения об упомянутом движении. Сделать подобное заявление было невозможно, не раскрыв собственной должности, ведь даже положение графской жены не дает оснований для той степени близости с королевой, что позволяет знать о ней подобные вещи. Алексия не хотела, чтобы леди Кингэйр проведала о том, что ее гостья — маджах. Для этого пока еще слишком рано.