Краткий курс магического права - Анна Орлова

— Хорошо. — Я кивнула, только сейчас сообразив, что впопыхах утром даже не взяла сумку. Так что денег на демобиль у меня не было, а идти одной пешком в сумерках не стоило.

Ведь кто-то явно хотел от меня избавиться, мало ли, что он еще придумает?

Времени толком подумать, кому и зачем это понадобилось, у меня за весь день так и не было. К тому же от нервотрепки и стольких событий в голове у меня была настоящая каша…

К десяти вечера я совсем извелась. Вздрагивала от малейшего шороха, не находила себе места и делала глупейшие ошибки в документах.

Госпожа Громова черкала их с таким видом, что мне оставалось только краснеть.

— Вы невнимательны, Алевтина, — только и сказала она. — Впрочем, сегодня это простительно.

Ответить я не успела: на пороге показался Стэн с подносом, на котором восседал важный голубь.

— Ой, какой красавец! — Я вскочила и потянулась погладить птицу, но она с сердитым курлыканьем вывернулась из-под моей руки, а потом еще и Стэн перехватил меня за запястье.

— Это магический вестник, — объяснил он спокойно. — Он дастся только тому, кому предназначен. Прошу вас.

И протянул крылатого посланца госпоже Громовой.

А я от досады прикусила губу. Стэн вел себя как образцовый слуга, и меня это выводило из себя. Разве можно так унижаться перед женщиной?!

Хотя госпожа Громова привычно это игнорировала.

— Поздравляю вас, Алевтина, — проговорила она, пробежав глазами краткое послание на листе бумаги, в который превратился в ее руках голубь. — Это записка от инспектора Бамбура. В ближайшие дни он закроет дело в отношении вас.

— Ура! — От избытка чувств я подпрыгнула на месте. И тут же засмущалась, заметив странный взгляд Стэна. Я пробормотала: — Спасибо вам, госпожа Громова!

— Пожалуйста, — пожала изящными плечами она и еле заметно улыбнулась. — Вас не интересует, что выяснил следователь Бамбур?

— Ой, — спохватилась я. — Интересует, конечно! Просто я растерялась.

— Ничего страшного, — снисходительно произнесла куратор и объяснила кратко: — Выяснилось, что госпожа Нарша настолько близко к сердцу приняла то обстоятельство, что институт на олимпиаде будете представлять вы, что решила таким нехитрым способом вас устранить.

— Но почему? — растерялась я. — Я ведь ничего такого ей не сделала!

— Насколько я могу судить, — госпожа Громова тщательно сложила записку и убрала в ящик стола, — дело не в вас. Госпожа Нарша попросту не выносит попаданцев. Поэтому оказанная вам честь привела ее в ярость.

— Понятно, — пробормотала я, теребя пуговицу на платье, и возмутилась: — Но я же честно это заслужила!

— Разумеется. — Госпожа Громова снова пожала плечами. — Однако вам пора бы уже запомнить, что люди склонны приписывать другим корыстные мотивы и грязные поступки. Нелюдей это тоже касается. А остальное было делом техники.

— Что еще она обо мне придумала? — сжала кулаки я.

Что-что, а вычленять главное из витиеватых фраз я уже давно научилась. Без этого юристу не обойтись.

Госпожа Громова, конечно, щадить меня не стала:

— По ее мнению, вы… хм, оказывали интимные услуги господину Бышкову. В этом якобы и заключалась причина его благоволения к вам.

От настолько нелепого обвинения я онемела и могла лишь глупо хлопать глазами.

— Но… но… — пролепетала я. А потом взорвалась: — Да как она посмела?!

Госпожа Громова только усмехнулась.

— Выпей это! — вдруг велел Стэн, аккуратно взяв меня за плечо и всовывая в руку стакан с чем-то, пахнущим травами.

Я машинально глотнула и надсадно закашлялась. Крепость травяной настойки явно была немалой.

— Спасибо, — пробормотала я. В горле першило, зато нервная дрожь прекратилась, как по волшебству. — Я… побуду одна, ладно?

— Конечно, — согласилась госпожа Громова. — Посидите на кухне, там вас никто не побеспокоит.

Я кивнула и, спотыкаясь, вышла…

Не помню, сколько я, сгорбившись, просидела на кухне.

Не понимаю, как она могла такое сказать?! Я ведь вообще ничего такого не делала!

А вдруг… вдруг кто-то поверит в эту выдумку? Но это же неправда!

Из смятенных мыслей меня вырвало появление госпожи Громовой, которая аккуратно постучала в притолоку.

— Вы успокоились? — осведомилась она, подняв смоляную бровь.

— Да. — Я кивнула, хотя совсем не чувствовала себя спокойной.

Госпожа Громова прикрыла за собой дверь и присела на край дивана, глядя на меня внимательно, но без особого сочувствия.

Я постаралась взять себя в руки и незаметно вытереть глаза.

— Алевтина, — нарушила молчание госпожа Громова, — мне не понравилось, как вы восприняли эту историю.

Я опешила от такого неожиданного удара под дых.

— А что я должна была?!

Куратор подняла тонкую руку, останавливая поток возмущения.

— Я понимаю, что для вас это являлось неожиданностью. И, разумеется, слышать это было неприятно, — признала она спокойно. — Однако сейчас вы занимаетесь совершенно непродуктивным самоедством, вместо того чтобы отбросить навязанную вам роль жертвы.

— Да? — завелась я. — И что, по-вашему, я могу сделать? Напечатать в газете объявление, что это неправда?

— Нет, — по-прежнему невозмутимо возразила она, — однако вы можете, скажем, подать иск о защите чести и достоинства. Или настоять, чтобы было возбуждено дело в отношении госпожи Нарши за заведомо неправдивое сообщение о преступлении. Кстати, если вам интересно, именно этим следователь Бамбур ее припугнул, добиваясь признания. Или можете попросту устроить безобразный скандал, вам это будет простительно. Но вместо этого вы льете слезы и жалеете себя!

Я ошеломленно молчала. А ведь куратор права! Я забилась в норку и страдаю, хотя эта противная кикимора наверняка обрадовалась бы, узнав, что ей удалось заставить меня плакать.

Распрямив плечи, я открыла рот, чтобы заверить госпожу Громову, что теперь все будет иначе, однако заговорить не успела.

Дверь открылась, и на кухню заглянул Стэн.

— Госпожа Громова, к вам гости. — Голос его звучал встревоженно, а глаза лихорадочно блестели.

— Кто? — кратко осведомилась она, поднимаясь.

— Вампир Габриэль и демон Азазеллини, — четко доложил секретарь. — Мне пригласить их в кабинет?

Госпожа Громова покачала головой.

— Ни в коем случае, — отрезала она. — Я поговорю с ними, но о приглашении и речи быть не может! Стэнли, пожалуйста, пока подготовьте отчет о проделанной работе для господина Емели. А вы, Алевтина, подумайте о том, что я вам сказала.