Свеча Хрофта - Дарья Зарубина

Рунгерд в ужасе прижала ладонь к губам.

— Прости, прости меня, прости, — горячо, умоляюще прошептала она. — Но прошу, спаси его. Он виноват только в том, что пытался меня защитить.

— Ты права, — сокрушенно проговорил Соборный Мировой Дух, — в том, что сделал Хрофт, не отрицаю, есть доля и моей вины. Если бы ты оставалась в моих чертогах, если бы я вовремя возвратил тебя туда, твой супруг не стал бы нарушать Закон Равновесия, не решился бы раскачивать чашу Упорядоченного. И потому — я прощаю его.

На последних словах голос Демогоргона зазвучал повелительно, так что, казалось, сама материя, из которой создано все живущее, откликнулась ему. Рунгерд почувствовала это. И едва не вскрикнула, когда увидела, как рана на груди Хрофта затягивается, как он делает первый тяжелый хриплый вдох.

— Спасибо тебе, спасибо, — девушка бросилась на грудь Отца Дружин, но, словно опомнившись, припала губами к краю плаща Великого.

— А теперь пришло время уходить, Фригг, — ответил тот, поднимая девушку с колен и беря ее горячую, перепачканную кровью ладонь в свою бледную прохладную руку.

— Я не могу, — она обернулась туда, где приходил в себя Владыка Асгарда, бог Один. Его веки едва трепетали, но глаза еще оставались закрытыми, и отчего-то особенно больно было уходить, зная, что он не увидит, как именно она ушла. Не увидит, что покинула его не по своей воле.

— Там, в моем саду, Фригг ждут друзья-асы, а тебя, Руни, твоя семья, — ласково проговорил Демогоргон, погладив ее дрожащую руку, словно усмиряя норовистую лошадь. — Ты так хотела увидеть отца и братьев, что решилась восстать против Новых Богов.

— Но… я еще не умерла, — голос девушки звучал робко и неуверенно, и Демогоргон улыбнулся, качая головой.

— Ты всегда была умна, Рунгерд, дочь Торварда, — усмехнулся он. — И ты права вновь. Я не могу забрать тебя, хотя часть тебя и принадлежит мне и моему царству. Поэтому я предлагаю тебе: решай. Ты можешь быть вместе со своей семьей…

— Я хочу быть с ним, — торопливо, не дожидаясь продолжения фразы, ответила Руни.

— Ты хочешь прожить свою жизнь до конца? — спросил Великий Орел, и голос его снова стал бесцветным и ровным.

— Да.

— Она будет недолгой…

— Да.

— И тебе будет больно…

— ДА! Я согласна. Я просто хочу прожить свою смертную жизнь рядом с ним, если ему это будет угодно. А если нет — приходи за мной вновь.

— Хорошо, — отозвался Демогоргон совсем тихо, словно не разговаривал с девушкой, а рассуждал с самим собой. — Ты выбрала жизнь простых смертных. Что ж, до встречи, Фригг.

Он повернулся к ней спиной, бросив мимолетный взгляд на Хрофта. Отец Дружин открыл глаза, и они тотчас расширились от удивления и страха. Он увидел того, кто разговаривал с Руни, и узнал его.

— Прощай, — проговорила девушка.

— До скорой встречи, — печально бросил Великий Орел и взмахнул бледной рукой.

То, что произошло потом, слилось в одно мучительное мгновение. Отец Дружин вскочил, желая остановить таинственного гостя. Бросился к двери, и тотчас волна жара отшвырнула его назад. Огненная стрела вылетела из еще не закрывшегося портала и, ударив в угол дома, опалила его. Часть пламени ворвалась в дверь и коснулась Рунгерд. Всего лишь коснулась. Но девушка закричала так страшно и пронзительно, что Отец Дружин понял, почему изворотливый Дух говорил о скорой встрече.

Там, в покинутом ими Хьёрварде, продолжался бой: на земле — Ракота и его ловкого соперника, в густеющем небе — развоплощенной волшебницы и ее невидимого врага. Сильнейшие заклятья, что посылали друг в друга противники, отраженные от магических щитов, ударялись о купол. И никто уже не пытался пробиться внутрь. Но в одно мгновение все переменилось: купол исчез, будто его и не было. И десяток огненных стрел и полусотня ледяных игл устремились вниз.

Взрывы рвали землю. Но освобожденный от оков купола Ракот легко укрылся от отголосков магического боя колдовским щитом, чего не мог сделать его противник. Полтора десятка холодных игл пронзило тело Велунда. Он упал в нескольких шагах от выхода в другой мир, и последним, что он увидел, была огненная стрела, ушедшая в зев портала.

Хрофт не успел еще подняться на ноги, как его окружили люди. Вокруг засуетились, бросились тушить пламя. Злополучный портал продолжал мерцать, не желая закрываться, словно кто-то удерживал его с той стороны. Возможно, Повелитель Тьмы, который не желал терять следа так ловко сбежавшего противника. Возможно, кто-то другой, кто…

Новый, полный боли крик разорвал череду лихорадочно скачущих мыслей Отца Дружин.

— Руни!

Она была совсем рядом. Лишь на пару шагов впереди него. А потом пришел огонь. И через огненную стену он видел, как кто-то поднял с земли неподвижное тело девушки и исчез.

Отец Дружин вскочил, выхватывая Золотой меч и отыскивая в толпе Рунгерд или ее похитителя. Но их не было нигде, лишь справа, там, где еще мерцал портал, послышался звон мечей.

Владыка Асгарда бросился к двери в Хьёрвард, возле которой отчаянно сражался Рихвин и несколько его воинов. Меч альва опускался вновь и вновь, и каждый раз взмаху вторил крик боли.

— Держись, Рих, не отдавай ее! — громовым басом крикнул Отец Дружин, на ходу сплетая оглушающее заклятье. Оно было немудреным, но Родитель Ратей щедро напоил его вновь обретенной силой. Противники альва повалились на землю. И Хрофт увидел Рихвина, застывшего с поднятым мечом, решая, добить ли оглушенного врага. И Диркриста, что держал на руках Рунгерд. При виде девушки что-то болезненно сжалось в груди Хрофта. Она была еще жива и при каждом движении альвского колдуна стонала тихо и жалобно. Казалось, на ней нет ни единого следа колдовского пламени. Хрупкий профиль белел на фоне коричневого балахона Дирка, бледная рука безвольно свесилась из-под зеленого плаща. Но изможденный Диркрист вынужден был опустить свою ношу на траву, и Отец Дружин увидел другую сторону лица девушки, точнее, то, что от него осталось, — бурую маску обугленного мяса.

Хрофт бросился к ней, не обращая внимания на то, что под ногами оказывались тела оглушенных его заклятьем людей.

— Стой, Старик! — прорычал Рихвин, направляя на Хрофта меч.

— Рихвин? — пораженно выговорил Диркрист. — Что это значит?

Альвский колдун был явно удивлен действиями брата. И только теперь Хрофт глянул под ноги, чтобы посмотреть, с кем сражался Рихвин. Воины Одина. Его воины. Лживый остроухий ублюдок заставил его нанести удар по собственным воинам. Он хотел забрать его Руни.

Золотой меч одним махом перерубил клинок альва. Рихвин отступил на шаг, к порталу, вновь приказав брату следовать за ним.

— Что… — опять попытался спросить Дирк, но ему ответил не тот, к кому он обращался. Заговорил Хрофт.

— Ты еще не понял, Дирк? — прорычал он. — Твой брат предал нас. Продал прислужникам Хаоса тебя, меня, ее… Так ведь, Рихвин?