Свеча Хрофта - Дарья Зарубина

Приземистый зеленый клоп, рыча механическим нутром, пополз на врага. Из кустов защелкали выстрелы. Рунгерд прекрасно знала, что зарядов хватит ненадолго. Они с Балином пересчитали все несколько раз. Да и, по словам бритоголового хозяина клопа, топлива у стального чудовища было минут на двадцать.

Минуты. Минуты. Все шло слишком быстро, как ни старались Рунгерд и остальные растянуть время и удерживать схватку на грани равновесия. Он уже должен был войти под купол. Полки чудовищ редели, вот-вот сопутствовавшая слугам Ракота удача отвернется, изменит, улыбнется противнику.

Хрофт был уверен, что в такой ситуации Ракот попытается вмешаться сам. Примет вызов. Осторожный Хедин задумался бы, но — как уверял Родитель Ратей — Повелитель Тьмы не устоит перед искушением самому нанести последний, решающий удар. Однако он медлил.

Значит, пришло время подтолкнуть его, поманив наживкой. Рунгерд, сжимавшая в руке маленькое зеркальце из отполированной стали, поймала в него солнечный луч и направила на низкий лоб клопа. Тотчас отворилась круглая дверца, и на броню выскочила «Девчонка». Коричневый плащ бился на ветру, отливавшая зеленью шкура ледяной змеи прикрывала грудь, коротко и неровно остриженные пряди падали на глаза. «Девчонка» спрыгнула с брони и тотчас врубилась в гущу едва держащихся на ногах чудовищ.

Рунгерд залюбовалась ею, забыв прежние обиды. Забыв даже ревность. Ландхильд согласилась стать приманкой почти сразу. Хотя Руни настаивала на том, что лучше в ее роли будет смотреться Эймунд. Мальчишка посмеивался, с затаенной надеждой глядя на Хрофта. Пареньку не терпелось совершить подвиг. Но Хрофт уже примеривал ангханке нагрудник. Он не пришелся впору, как и плащ, слишком короткий для рослой воительницы. И Руни словно со стороны увидела свою худенькую хрупкую фигурку и почувствовала обиду на мать-природу, что дала ангханской деве такую стать, выделив ей, Руни, лишь обрезки чужого кроя. Светловолосая позволила Отцу Дружин самому закрепить нагрудник и набросить ей на плечи плащ. И Рунгерд ревниво отметила, каким обожанием светились глаза соперницы.

— Может, все-таки Эймунд, — проговорила она тогда. — Ей и плащ короток, и волосы у нее светлые, и…

— Эймунд больше пользы принесет в небе, — заметил Велунд.

— А Ландхильд отлично владеет мечом, так что сможет продержаться долго, — добавил Хрофт, и ангханка просияла от его слов.

— Ей не в пору капюшон, — наконец нашла подходящий довод Рунгерд. — Такие волосы просто не спрячешь…

Ландхильд не удостоила ее взглядом. Она ласково улыбнулась Хрофту, взяла со стола нож, ухватила в кулак толстую, перевитую золотой лентой пшеничную косу и одним молниеносным, безжалостным движением обрезала ее под корень. Неровные пряди упали ей на лицо.

— Мы с Руни найдем, чем это покрасить, — нарушил общее оцепенелое молчание Велунд. — Правда, госпожа?

Сейчас Рунгерд забыла все. И ту обиду, что вспыхнула при словах Велунда, и досаду на то, что в ее запасах нашлись нужные вещества, а гномы сумели подогнать нагрудник под пышные формы ангханки. Она видела лишь, что девушка, так похожая на нее, отчаянно бьется с чудовищным врагом, обрушивая меч на головы и хребты нападающих.

— Только не отходи от брони, — шепнула Рунерд одними губами, выронив ненужное больше зеркальце, — не отходи. Он вот-вот появится.

Туча крыльев над головой стала реже. Летающие громадины обрушивались вниз одна за другой, порой рассыпаясь уже в воздухе. Некоторые, тяжело падая на землю, были еще живы, пытались приподняться на лапах и крыльях и дотянуться до людей. Их не добивали. Через пару секунд купол довершал дело.

И среди тех немногих, что еще могли держаться в воздухе, Руни заметила коричневые крылья своих летунов. Их было мало, не больше десяти. Но они продолжали биться, не давая крылатым тварям ни мгновения на то, чтобы атаковать сражающихся на земле.

Среди всех выделялся мальчишка Эймунд. И Руни поняла, что Велунд был прав: без него летуны не продержались бы так долго. Паренек шнырял между неповоротливыми громадами тел чудовищ, будто крылья не были лишь конструкцией, а стали продолжением его тела, и отчаянно жалил врагов своим легким мечом.

Словно почувствовав взгляд госпожи, мальчишка совершил в воздухе головокружительный виток и ударил одну из тварей — огромную птицу со змеиной головой — в выпуклый желтый глаз. Она не дернулась, не взвыла, а лишь впилась в крыло, перемалывая челюстями деревянный каркас. И парнишка повис, вцепившись в меч, глубоко вошедший в глаз исполинской птице. Та начала терять силы, снижаясь. И Руни видела, что еще совсем немного, и Эймунд сможет спрыгнуть на землю.

Столб пламени поглотил и мальчишку, и умирающую тварь.

Еще один врезался в самую гущу боя, и Ландхильд едва успела укрыться за броней замолчавшего клопа, куда ее толкнул Рихвин. Топливо закончилось вовремя, иначе огненный смерч, пришедший с небес, разворотил бы машину в мелкие клочья. А так она стала надежным щитом для девушки-приманки и нескольких ее товарищей.

Рунгерд поняла, что больше ждать не нужно. Он пришел. Повелитель Тьмы не мог устоять перед искушением вмешаться, видя, что до победы остается совсем немного. И он все-таки решился войти под купол.

Девушка обнажила меч и бросила взгляд на смотревшего в небеса Хрофта.

— Он здесь. Выступаем! — махнул рукой Отец Дружин. И последняя сотня воинов с отчаянным криком бросилась туда, где едва затихло колдовское пламя. Ракот терял силы, но их оставалось достаточно для того, чтобы ударить огненными стрелами. Часть магии поглотил купол, но и того, что добралось до сражающихся, оказалось довольно, чтобы забрать жизнь по меньшей мере сорока воинов. Дальше Повелителю Тьмы не оставалось иного пути, как попытаться собственным мечом положить конец дерзкой нарушительнице Равновесия.

Рунгерд, скрытая таким же, как у всех, зеленым плащом, нырнула под брюхо клопа. Нащупала рукоять меча. Он был тяжелым, и потому гномы постарались закрепить его как можно лучше, так что девушке пришлось повозиться, чтобы освободить от скобок и ремней свое новое оружие.

Теперь была очередь Ландхильд и Хрофта. Рунгерд выкатилась из-под машины и присела на корточки, готовясь к прыжку. Полумертвая тварь попыталась достать ее длинной когтистой лапой, но затихла, пронзенная мечом Рихвина. Яростно бранясь, тот бросился на нового противника, а его место рядом с Руни заняли Дирк и Велунд, так что девушка могла довериться своим защитникам и приготовиться к той роли, которую должна сыграть.

Она видела широкую спину Повелителя Тьмы, копну черных как смоль волос, развевающийся на ветру алый плащ и крепкую смуглую руку, сжимавшую Черный меч. Рядом с Ракотом высились грозные глыбы — гоблины. Им приходилось несладко под Хрофтовым куполом, но, даже жестоко страдая от боли, они оставались серьезными противниками, сильными, выносливыми. Они были неповоротливы, но каждый мощный удар палицы гоблина уносил одну человеческую жизнь.

Еще мгновение, и, несмотря на старания яростно отбивавшего удар за ударом Хрофта, Черное лезвие с сокрушительной силой обрушилось на Ландхильд. Нагрудник выдержал, однако сама воительница не устояла на ногах и рухнула навзничь. Попыталась подняться, но огромная палица гоблина ударила ее в плечо. Девушка вскрикнула и рухнула на траву, покрытую останками армии Ракота. И в этот момент Золотой меч встретился с Черным. Купол пил магию Повелителя Тьмы, но нынче ему досталось слишком много пищи. Хозяин Черного меча, казалось, не чувствовал боли. Лишь по его бронзовому высокому лбу катились капли пота. Хрофт, не отдай он всю свою мощь алчному заклятью Создателя, не окажись в самом центре древней волшбы, лишился бы сил, но остался богом. И мог бы биться сейчас с Ракотом на равных. Острое чувство вины в который раз кольнуло Рунгерд. Но тотчас отступило, потому что, будучи смертным, Хрофт теперь не чувствовал на себе губительного действия купола.