Чужак в стране чужой - Роберт Хайнлайн

Харшоу ухмыльнулся с самым искренним восхищением: ну надо же, как этот сучий кот держит удар – мгновенно поднялся на ноги и даже из поражения извлек для себя пользу.

– Отлично, господин секретарь. Мы подтвердим каждое ваше слово.

– Благодарю вас. Теперь насчет этого Какстона. Допуск, предоставляемый прессе, к нему не относится. Пусть сидит дома, смотрит телевизор и сочиняет что там ему заблагорассудится. Но на переговорах его не будет.

– В таком случае, господин секретарь, не будет и самих переговоров – что бы вы там ни сообщали прессе.

– Боюсь, вы меня не совсем понимаете. Я не выношу этого человека, его присутствие будет для меня оскорбительным. Небольшая личная привилегия.

– Совершенно верно, сэр. Небольшая личная привилегия.

– Тогда забудем об этом вопросе.

– Это вы не совсем понимаете меня. Дело действительно в личной привилегии, только не вашей, а Смита.

– Как это?

– Вы совершенно свободны в выборе своих советников – приводите хоть черта с рогами, мы не будем иметь никаких претензий. То же самое относится и к Смиту, он вправе выбирать себе любых советников. Не будет Какстона – не будет ни Смита, ни меня. Мы отправимся совсем в другое место, на совсем другие переговоры. На переговоры, куда вряд ли допустят вас. Даже если вы знаете хинди.

Все происходившее на экране в течение следующих двух минут не представляло никакого интереса, кроме чисто клинического. Зря это он, сочувственно подумал Харшоу. В его-то возрасте, ведь так и до инсульта недалеко. Мало-помалу к Дугласу вернулась способность изъясняться членораздельно, но теперь он словно не замечал прежнего своего собеседника, а обращался непосредственно к Майку, стоявшему все это время терпеливо и безмолвно, как Свидетель.

– Смит, – задыхаясь, спросил Дуглас, – почему вы настаиваете на этом нелепом условии?

– Не отвечай, Майк, – мгновенно вмешался Харшоу, повернулся к Дугласу и укоризненно поцокал языком. – Нехорошо, господин секретарь. А каноны у нас на что? Разве же это можно – спрашивать клиента, почему он дал адвокату те или иные указания? Тем более что мой клиент совсем недавно выучил английский и находится в совершенно неравном с вами положении. Освойте марсианский, и тогда – возможно! – я позволю вам задать этот вопрос. На его языке. И уж никак не сегодня.

– Можно бы вспомнить, – хмуро пробурчал Дуглас, – сколько канонов и какие именно нарушили сегодня вы, но не будем тратить время попусту, как-никак у меня есть и другие дела. Ладно, сдаюсь. Но только не ожидайте, что я пожму этому типу руку.

– Это уж как вам угодно, сэр. А теперь вернемся к основной проблеме. Я не могу найти Какстона.

Дуглас расхохотался:

– Вы настояли на своих, оскорбительных для меня, условиях. Хорошо, приводите кого хотите, но только уж отлавливайте их, пожалуйста, сами.

– Подход вполне разумный, сэр. Но не могли бы вы оказать Человеку с Марса небольшую услугу?

– Да? Какую услугу?

– Пока не найдется Какстон, переговоров не будет, это не подлежит никакому обсуждению. А мне его никак не найти, вот мой клиент и нервничает. Я – всего лишь рядовой гражданин, а в вашем распоряжении – огромные ресурсы.

– Ну и что?

– Я тут наговорил много всякого про Спецслужбу – давайте спишем это на счет вполне естественного раздражения человека, чью дверь только что разнесли в щепки. Однако я слышал, что при случае эта служба действует весьма эффективно – не говоря уж о том, что ей обеспечена безоговорочная поддержка любых других полицейских сил. Господин секретарь, если бы вы вызвали своего командующего СС и сказали ему, что хотите поскорее найти такого-то и такого-то человека, – насколько я понимаю, сэр, за какой-нибудь час они добьются большего, чем я – за сотню лет.

– И чтобы из-за какого-то там скандального репортера я поставил на уши всю полицию страны? С какой это, спрашивается, стати?

– Не из-за скандального репортера, сэр, а из-за Человека с Марса. Я прошу вас оказать ему эту услугу.

– Н-ну… все это, конечно же, чудовищная чушь, но я готов пойти вам навстречу. Причем исключительно, – Дуглас взглянул на Майка, – ради Смита. Хотелось бы надеяться, что и вы продемонстрируете аналогичную готовность. В процессе переговоров.

– Позвольте вас заверить, что это сильно разрядит ситуацию.

– Конечно же, я ничего не обещаю. Вот вы сообщаете мне, что человек исчез. Он же мог попасть под грузовик, с ним могло случиться что угодно.

– Будем надеяться, что он жив, – помрачнел Харшоу. – Ведь это в общих наших интересах.

– Почему?

– Я уже пытался намекнуть своему клиенту на такую возможность – он меня просто не слушает. Кошмар, сэр, – тяжело вздохнул Джубал. – Чистый кошмар – вот что нас ждет, если Какстон не обнаружится.

– Н-ну… я сделаю все от меня зависящее. Но только не ожидайте чудес.

– Я их не ожидаю, сэр, но вот мой клиент… У него марсианская точка зрения, и он действительно ожидает чудес. Так что помолимся о чуде.

– Я свяжусь с вами – вот и все, пожалуй, что можно сейчас сказать.

– Ваш покорный слуга, сэр, – кивнул Харшоу, не поднимаясь из кресла.

Встал он мгновением позже, когда экран потух, – и тут же оказался в объятиях Джиллиан.

– Ой, Джубал, да ты же был просто великолепен.

– Подожди, девочка, главные заморочки еще впереди.

– Не знаю, можно ли еще спасти Бена, но ты, – чмокнула его Джилл, – сделал для этого все.

– Ну-ка, прекрати! Я покончил со всем этим, когда тебя еще на свете не было. Ну никакого уважения к старческим сединам. – Джубал поцеловал ее, тщательно и с полным вниманием. – А это – просто чтобы отбить привкус Дугласа. То его мордуешь, то лижешься с ним, так ведь и вытошнить может. Иди вот, потискай Майка, он вполне заслужил. Глазом не моргнув, выслушать всю мою брехню – это же настоящий подвиг.

– Обязательно! – Джилл оставила Харшоу и переключилась на Смита. – Восхитительная брехня! – Дальше ее рот был занят делом.

Ко второй стадии поцелуя Майк перешел по собственной своей инициативе; он действовал очень серьезно и старательно, но какой-то опыт уже чувствовался. Харшоу поставил ему четверку с минусом – и пятерку за прилежание.

– А ты, сынок, меня удивляешь, – сказал он. – Я-то думал, ты сейчас свернешься клубком и шлепнешься в обморок.

– Так и было, – ответил Майк очень серьезно и не выпуская Джилл из рук. – При первом целовании.

– Вона как! Поздравляю, Джилл. Ты, вообще-то, из каких, из обычных или розовых?

– Ты, Джубал, старый похабник, но все равно я тебя люблю, и ты никогда меня не достанешь, сколько ни подначивай. Сперва Майк слегка переволновался, но теперь все в порядке, да ты и сам видишь.