Во власти бури - Данелла Хармон

— Приготовить буксирный канат! — срывая голос, крикнул Колин в рупор.

Получив несколько пробоин, «Крикет» нырнул носом во взбаламученную воду, показав киль. Большинство тех, кто сумел удержаться на палубе, толчком швырнуло в море.

Но адмирал удержался…

Кто-то потряс Колина за плечо. Он вздрогнул и открыл глаза. Какая-то женщина. С минуту он смотрел на нее, не узнавая.

Ариадна.

Она коснулась его лба ледяной ладонью, мертвенная бледность заливала ее лицо.

— Колин, я не могу докричаться до тебя вот уже несколько минут!

Судорога прошла по его телу, конечности сковал леденящий холод. В свою очередь, он коснулся своего лица и ощутил там холодную влагу, словно его и впрямь окатили морской водой.

Нет, так не может продолжаться!

— Ариадна, прежде чем просить твоей руки, я должен рассказать… признаться…

В следующую секунду из Темноты за воротами, рычаги подвывая от ярости, выскочили известные на всю округу волкодавы Максвелла. Это были громадные зверюги с массивными холками и широченными лапами, а главное, с зубами, способными перекусить мужское запястье. От удара их тяжелых тел ворота закачались.

— Кто здесь? — послышался окрик привратника.

Теперь собаки оглушительно лаяли наперебой. Нечего было и думать продолжать разговор среди этой адской какофонии.

— Ответь ему, Ариадна.

— Но ты собирался что-то сказать…

— Потом.

— Кто там? — сердито повторил привратник, всматриваясь в темноту.

Волкодавы продолжали бесноваться, в то время как малыш Штурвал от страха забился за спину Колину. Тот подумал, что судьба, пожалуй, намеренно отняла у него шанс изменить свою жизнь к лучшему. По ее мнению, он этого не заслуживал. Так или иначе, этот вечер был явно не для признаний в любви или исповедей. Как, впрочем, и все последние годы его жизни.

— Будь ты проклят, — тихо и невыразительно произнесла Ариадна, спрыгнула на землю и вскочила на спину Шареба.

Очутившись верхом, она сильно, со злостью ударила жеребца пятками в бока, направляя к воротам. Тот заупрямился, словно не желая приближаться как к темной ограде, так и к тому, что ожидало за ней. Потом, с видимой неохотой, пританцовывая на каждом шагу, все же приблизился к витой решетке. За ней привратник с мушкетом с трудом удерживал на сворке волкодавов. Те рвались с такой силой, что уже не рычали, а хрипели.

— Прошу назвать себя! — громко приказал он.

— Леди Ариадна Сент-Обин, — высокомерно ответила Ариадна.

Позади послышался стук копыт. Остро сознавая присутствие Колина за спиной, девушка добавила:

— Надеюсь, вы в курсе того, что я невеста лорда Максвелла? Немедленно откройте ворота, и пусть доложат его милости, что я здесь.

Шареб-эр-рех стоял в просторном стойле на конюшне лорда Максвелла. Гром находился в куда менее роскошном, расположенном в самой глубине строения, видимо вполне довольный своей охапкой сена, зато Штурвал непрестанно поскуливал у запертых дверей. Втроем они дожидались исхода встречи леди Ариадны и ветеринара с владельцем поместья.

Жеребец не мог забыть отчаяния на лице хозяйки, когда та прощалась с ним перед уходом. Прощание было недолгим — всего лишь короткое объятие, но там, где она прижалась лицом, осталось влажное пятно. Потом гостей повели в дом, а он остался вдыхать упоительный запах обожаемой Газели и ревниво коситься на красавца в стойле через проход, который немедленно одарил его злобным взглядом.

Так вот он какой, Черный Патрик, краса и гордость Ньюмаркета, король ипподромов, подумал Шареб и презрительно фыркнул, чтобы скрыть раздражение.

До отказа натянув повод, накинутый на крюк, он покосился через плечо на Грома, впервые чувствуя что-то вроде зависти к его спокойствию. К его удивлению, старый мерин и не думал жевать сено. Он встретил взгляд Шареба, и тот прочел в его кротких глазах тревогу.

Тревога. Беспокойство. Страх, Именно это, выходит, чувствовал каждый из них.

Пошевелив языком во рту, жеребец ощутил две симметричные, уже почти зажившие ранки. Вспомнились ужасная боль и отчаяние и позже — волна признательности, быстро перешедшая в любовь до гроба. Шестое чувство, свойственное каждому из четвероногих, говорило, что добрый доктор в опасности, но чем ему мог помочь жеребец, запертый в конюшне?

— Итак… выплатить подателю сего, Колину Лорду… сумму в две тысячи фунтов за оказанные услуги…

Клив Максвелл поставил на чеке подпись и помахал им, чтобы просохли чернила. При этом он смотрел на Ариадну, с иронией приподняв черную бровь.

— Однако, милорд, сумма была предложена мной. Я предпочитаю сама расплачиваться со своими долгами! — резко заметила девушка.

— Ах, моя дорогая, к чему эти счеты! Очень скоро мы повенчаемся и наше имущество станет общим. Кроме того, это и мой долг, поскольку упомянутый Колин Лорд доставил тебя ко мне в целости и сохранности.

— Но дело в том, что…

— Пустяки, все пустяки! — отмахнулся Клив.

На самом деле необходимость расстаться с такой солидной суммой была ему не по душе. Что ж, в недалеком будущем ему предстояло сочетаться с Ариадной браком и с помощью ее приданого рассчитаться со всеми долгами. Можно будет забыть об угрозе долговой тюрьмы на веки вечные.

В черном с головы до ног, Клив сидел у камина в глубоком кресле и искоса разглядывал пару, явившуюся в его дом на ночь глядя. Оба выглядели как последние оборванцы. Ариадна нервно вертела в руках жокейскую шапочку.

Она как будто неделю прожила в сточной канаве. Медно-рыжие волосы, когда-то достигавшие поясницы, были подрезаны до лопаток — вероятно, чтобы их можно было затолкать под головной убор, — причем подрезаны небрежно, кое-как.

Ветеринар, услуги которого обходились довольно дорого, невозмутимо сидел на предложенном ему стуле. Вопреки непрезентабельному виду он был прекрасно сложен и красив. Белокурые волосы, темные брови и ресницы — редкое сочетание. К этому следовало добавить необычайно ясные, светлые глаза. Умные, проницательные глаза, один взгляд которых сквозь очки в тонкой оправе, казалось, измерил и взвесил Максвелла. Это не понравилось графу. Глаза Колина Лорда смотрели как бы сквозь него, смотрели как на пустое место. И в то же время можно было поклясться, что гость настороже. Казалось, он знает… знает все черные секреты Максвелла. Откуда ему знать? Что за нелепая мысль?

И все же этот человек представлял куда большую угрозу, чем Ариадна, вспыльчивая, но вполне управляемая.

Колин Лорд… знакомое имя. Он точно слышал его, вот только в связи с чем? Ничего, рано или поздно память подскажет нужные сведения.

Максвелл поднял каминные щипцы , и поправил горящие поленья, при этом не забывая бросать короткие взгляды в сторону гостя. Без сомнения, он соперник, потому что эти двое бессознательно тянулись друг к другу. Любовники, не иначе. Но это не самая серьезная проблема, которую ему предстоит решить.