Избранная и беглец - Оливия Штерн

Платье было фантастическим. Волшебным. Айрис и помыслить не могла, что когда-нибудь ей доведется выходить в таком. Сшитое из нежно-бирюзового атласа и украшенное по корсету переливчатыми стразами и кружевными цветами, к полу оно расходилось пышной юбкой, на которой даже воланы формой напоминали лепестки роз. Плечи и грудь были смело открыты, зато на руки полагались длинные перчатки в тон платью. Комплект довершало тонкое изящное колье из белого золота с хризопразами и такие же серьги. И маленькая круглая сумочка, расшитая такими же стразами, как и платье.

Ей пришлось сесть перед зеркалом, и девушки продолжили колдовать над ее прической. С волосами было сложно. У Айрис были длинные, тонкие и очень густые волосы, и соорудить из них что-либо, кроме кос, казалось весьма затруднительным. Однако умелицы Рамелии и тут нашли выход: наплели сотню тонких косичек, собрали их в узел на затылке и уложили узором, да так, что было невозможно понять, где эти косы начинаются, а где заканчиваются.

Айрис утомилась от приготовлений, но терпеливо сидела на стуле. Время от времени закрывала глаза и вспоминала, вспоминала… От тех картинок, что всплывали перед мысленным взором, становилось жарко, неловко. Как будто кто-то еще мог все это подглядеть.

Этой ночью все слишком напоминало помешательство.

Она совершенно забыла все правила приличия, которые должна соблюдать уважающая себя женщина. Она позволила Оллину делать с собой все, чего ему хотелось, — а хотелось ему много всего, но ничего противного человеческой природе, просто одним разом он не ограничился.

И — да. Если в первый раз она плакала от пережитого потрясения, то потом просто тихо таяла под поцелуями и засыпала в горячих объятиях, чтобы через пару часов вновь проснуться, прижимаясь к телу своего мужчины, и вернуться к тому, что, казалось бы, уже закончили.

На рассвете она ушла. Сама ушла. Не хотелось, чтобы к Оллину заявился вездесущий дядюшка и увидел ее голой рядом с Оллином, да еще посреди смятых, сбившихся в кучу простыней, которые весьма красноречиво намекали на все то, что происходило ночью.

Дядюшка, он ведь тот еще жук. От него можно было ожидать всего… Но Айрис больше не боялась. Откуда-то появилось чувство, что они справятся. Вдвоем.

Айрис чихнула, когда невесомая пуховка прошлась под носом, и открыла глаза. Прическа была завершена, теперь девушки колдовали над ее лицом, покрывая его тонким слоем пудры.

Тогда, на Эрфесте, ей на шестнадцатилетие мать подарила пудру. Толченый мел в оловянной коробочке. Айрис один раз напудрилась. Потом смыла с себя это безобразие и больше никогда ничего на лицо не наносила, ибо вид получился ужасный. Словно привидение. Или упырь из страшной сказки. А тут пудра была совсем иной. Не выбеливала, как будто маскировалась под естественный тон кожи, при этом скрывая мелкие изъяны. Вон тот шрамик, например.

Мысли зацепились за шрам и переметнулись к Рато.

Айрис больше не злилась на него, как, впрочем, и на мать, которая наверняка донесла храмовникам, а потом сама испугалась и застыдилась. Осталась легкая брезгливость и сожаление о том, что на Эрфесте вот так и прошли первые два десятка лет ее жизни. Ларх знает как.

Она попыталась представить себе своего малыша на руках кормилицы. Хоть бы у Маараш хватило ума не простудить его ненароком, проследить, чтоб никуда не свалился, не расшибся…

«Да нет же, он единственный наследник барона. За ним обеспечат хороший уход. Рато наймет отряд нянек, но ребенок будет в порядке», — попыталась Айрис успокоить саму себя.

А потом подумала, что все равно заберет мальчика. Как она без него, крошечного ангелочка? Как без руки, и рана кровоточит, не зарастая… Оллин ведь не будет против… И он обещал.

Мягкая кисточка прошлась по губам, оставляя легкий маслянистый след и аромат спелой малины.

— Вот и все, госпожа Ленне. Посмотрите, какая вы красавица.

— Госпожа Делайн просто ядом изойдет от зависти, — добавил кто-то.

Вероятно, Лилиан не слишком любили в этом дворце. Скорее всего, у девушек были на то причины.

— Спасибо, — поблагодарила Айрис и принялась рассматривать собственное отражение.

Выглядела она как королева. Даже лучше, в тысячу раз лучше. Невидимая пудра сделала кожу совершенно матовой и нежной как персик. Глаза оттенили чем-то серым, чуть блестящим, ресницы накрасили, на губах был легкий розовый блеск, сверкающий бриллиантовой пылью. Айрис выпрямила спину. Что ж, она готова стать королевой этого вечера…

— Дай-то Лакшми вам всего хорошего, — вздохнули девушки и принялись собирать раскиданные инструменты для укладки, косметику, кусочки кружев, нитки…

Айрис выдохнула. Что ж, надо было спускаться. Она покрутила коммуникатор под перчаткой, и сквозь ткань высветилась цифра — пять часов. Гости начинали прибывать.

* * *

Через полчаса она вышла в главный холл, где и состоялся прием. Спускаясь со второго этажа, она поискала в пестрой людской толпе Оллина, потом увидела его и с облегчением выдохнула. Черный костюм-тройка идеально сидел на нем, подчеркивая ширину плеч и гордую осанку. Рубашка была такой белой, что, казалось, светится. Рядом с Оллином конечно же стоял Лайон Делайн, приветливо салютовал кубком всем прибывающим. А Оллин словно почувствовал взгляд Айрис, обернулся резко и, чуть ли не расталкивая окруживших его гостей локтями, направился прямиком к ней.

«Не нужно тебе… вот так», — успела подумать Айрис.

Неосознанно она поискала взглядом Лилиан — и нашла ее у одного из столиков, где был устроен роскошный буфет. Затянутая в узкое изумрудное и очень блестящее платье, с гладко уложенными иссиня-черными волосами и подведенными темным глазами, Лилиан еще больше напоминала змею. Тонкую, яркую, смертельно ядовитую. Айрис видела, что она внимательно наблюдает за Оллином, но не торопится что-либо предпринимать. В конце концов, вокруг нее вился какой-то светловолосый юноша в дорогом костюме, Лилиан лениво отвечала ему и даже не пыталась делать вид, что ей интересна беседа.

— Айрис!

Он уже поднимался по лестнице навстречу ей, протянул руку.

— Ты… божественна.

— Это ты мне платье прислал? — Она невольно улыбнулась, вложила пальцы в его руку.

— Нет, — в ответ улыбнулся он, — ты не поверишь, но дядя. Сказал, что раз уж я объявил тебя своей невестой, то ты и выглядеть должна соответственно.

— Я уже чувствую подвох, — вздохнула она. — Я не нравлюсь твоему дяде, и мы это знаем. Он явно предпочел бы видеть на моем месте Лилиан.

— Она и была на твоем месте у Артемиса, — глухо признался Оллин, — но это все чепуха. Меня это не беспокоит.

«Ах вот как».

Почему-то новость о том, что Лилиан была любовницей Артемиса, огорчила. Айрис даже не могла понять почему. Возможно, потому что теперь Оллин владел кусочком памяти Артемиса и знал, где у той Лилиан родинки на спине?