Невеста из Уайтчепела - Анна Лакманова

Эмили решила, что наконец настал подходящий момент разобраться в ситуации. Ибо если она и дальше будет полагаться на откровенность Джеймса, то разоблачения придется ждать еще десять лет. Она обернулась и стала наблюдать. Курьер отдал адресату какой-то сверток и почтительно откланялся. Джеймс стал медленно распаковывать посылку, не замечая того, что Эмили уже далека от созерцания Шекспира и в упор смотрит на него. Граф Хойос тоже был увлечен свертком, забирая у Джеймса упаковочную бумагу и с интересом вглядываясь в содержимое.

Внутри посылки было всего две вещи – письмо и нечто, свернутое в трубочку, перевязанное алой ленточкой. Джеймс раскрыл письмо и быстро прочел. Граф тем временем принялся за второй предмет. Кому, как не Эмили, было сразу же угадать в свернутом листе портрет! Женский портрет!

Глаза Эмили застилал туман гнева. Сейчас она ему устроит! И да, она легко забудет о своих новых манерах и правилах приличия на людях! Но прежде, чем приняться за восстановление справедливости, она дослушает разговор до конца. Чтобы потом уже ничто не могло ее остановить!

Эмили пришлось изобразить, что она по-прежнему увлечена пьесой. Шекспир. Монтекки и Капулетти. Любовь. Ромео и Джульетта. Разве это не прекрасно? И все же своим чутким слухом она расслышала…

– Что она пишет? – тихо прошептал граф, заглядывая в письмо через плечо Джеймса.

– Как всегда, – сухо ответил Джеймс, отдавая графу письмо в кучу к оберточной бумаге.

– Любит и скучает? Ха-ха, – забавлялся граф. Он был вечным спутником Джеймса, сопровождал его из страны в страну. И, очевидно, был осведомлен обо всех приключениях своего влиятельного друга. – Ха-ха! Она все еще не может забыть тебя! Еще бы!

– Меня сейчас интересует другое – как она нашла меня?! – Джеймс впервые выглядел утратившим равновесие.

– Интересный вопрос, – кашлянул граф. – Если знает она, то это уже известно всем! Как бы нам не пришлось снова удирать прочь! – Граф скомкал оберточную бумагу и письмо вместе с ней.

– Что там? – Джеймс взял портрет, развернув последний.

– Решила напомнить о себе, – граф посмеивался, поддерживая край портрета, чтобы тот не закручивался. – А что, она похорошела…Будто расцвела…

Дальнейшего разговора Эмили не разобрала. Но услышанного ей было достаточно. Все ясно! Случись такое пару месяцев назад, она отправила бы этого волокиту в корзину для мусора к остальным ненадежным поклонникам! А не связывала бы с ним жизнь, тратя на него свое время! А теперь что же? Она целиком зависит от него! Не может шагу ступить по своему усмотрению! А что будет, когда она ему надоест? Он запрет ее где-нибудь в замке и думать о ней забудет?!

Эмили развернулась уже всем корпусом. Джеймс и граф на этот раз ее заметили. И в недоумении подняли головы, почуяв неладное.

– Что у вас там?! – Эмили не отрывала сверлящий взгляда от лица Джеймса.

– Ничего особенного…Прейскуранты, – поспешно вмешался Хойос, желая выправить ситуацию. Высочеству не к лицу ложь, так что лучше своей честью поступится граф.

– Могу я взглянуть на ваши «прейскуранты»? – Эмили протянула руку. Жест не терпел возражений.

– Дорогая, насладись оперой, – Джеймсу явно не хотелось ничего обсуждать и тем более отдавать ей портрет.

– Это пьеса. Или ты так увлекся прейскурантами, что и не заметил этого?! – голос Эмили приобретал угрожающие ноты. – Дай сюда! – гаркнула Эмили. И через секунду в ее руках уже были и письмо, и портрет. Граф посмотрел на Джеймса сочувственно. А потом стал что-то рассказывать своей Мэри об «опере».

– Дорогая, только не поднимай шум, – решил подстраховаться Джеймс. – Я знаю, что ты сейчас подумаешь. Но заранее предупреждаю – твои догадки далеки от истины…

– Я понимаю тебя, – Эмили чувствовала, что еще немного, и она придет в бешенство. Не следовало ей связываться с ним! Разбалованный бабник! Также, как он наигрался со всеми этими особами, покинув их…Точь-в-точь он поступит и с ней! И может ли она помешать ему развлекаться! Если он захочет встречаться со всеми баронессами этого города, разве она сможет его остановить?! Нет! Наверное, так он полагает! – И кто же это, Джеймс?! Должно быть, это твоя бабушка?! – ухмыльнулась разгневанная Эмили.

– Нет, нет, это не бабушка…Это мой старый друг…– пояснил Джеймс негромко. – Эмми, черт возьми, это не то, что ты думаешь. Я тебе все объясню. Дома. Не здесь…– Джеймс уже и сам утратил степенство. А граф тем временем пялился в «оперу», Мэри – на графа, а весь зал – на Эмили.

– Отвратительно написано! Художник какой-то мазила! – Эмили подкинула рисунок, он закружил в воздухе и приземлился на колени Джеймса.

Эмили вернулась домой одна. Ей пришлось приложить к этому определенные усилия. Как только она встала со своего кресла и уверенной походкой покинула зал, Джеймс поспешил за ней. Поскольку Эмили не хотелось сейчас ничего обсуждать, и уж тем более ехать вместе с ним в одной карете, она размеренно дошла до угла, а после поворота припустилась со всех ног. И когда Джеймс через несколько секунд достиг того же угла, там уже, разумеется, никого не было. Это казалось довольно странным. Учитывая неторопливый шаг Эмили, она не могла никуда деться! Джеймс принялся оглядываться по сторонам, тратя зря время на ее поиски. Он, конечно, догадался о ее проделке. Ведь он так хорошо ее знает. За это она и понравилась ему. Придворная дама ни за что в мире не бросилась бы удирать в вечернем платье от своего спутника.

– Бернар! – Эмили уже давно была дома. На часах минула полночь. Сидя на просторном балконе в любимом кресле, Эмили курила свои сигареты и пила вино. Ее взяла такая злость, что она уже не могла остановиться. И сдерживать себя ей не хотелось. Забытые привычки воскресли в одночасье.

Послышались торопливые шаги. Расторопный слуга примчался по первому зову.

– Да, госпожа…– слуга поклонился, подавая Эмили норковое манто, поскольку на улице похолодало.

– Принеси еще Бургундского! – кивнула Эмили, натягивая накидку.

– Еще бокал? – уточнил старый слуга.

– Если тебе нравится бегать туда-сюда – то бокал! – обычно Эмили была вежлива со слугами, но сейчас она порядочно выпила и говорила бы в одном тоне что со швейцаром, что с самим Папой Римским Великим Понтификом Львом XIII графом Джоакино Печи, засевшим в Ватикане.

Слуга принес вино и тактично удалился. А разрозненные мысли Эмили хаотично перемешивались в голове. Джеймс был так мил. Так ласков! Его никак нельзя было заподозрить в измене! Конечно, он был и скрытен, но не настолько, чтобы затевать за ее спиной интрижки! Это уж слишком! Вот она, проза жизни. Мужчины…Все они одинаковы! Любопытно будет послушать его оправдания! А эта смазливая девка…Слать свой гадкий портрет семьянину – да это же кощунство! Неслыханная наглость! Еретичка! Уж не стоило ли выбирать себя в мужья Роберта!? Он бы не рассылал свои портреты всяким девицам!