Дракула - Матей Казаку

Стокер заворожён сексуальной властью Дракулы над женщинами, он обращал их фактически в рабство, как Поль Лебарруа Сефору. Жюдит Вайсманн пишет:

Дополнительное, сексуальное, значение романа Стокера очень сильно, даже если оно и не достигает крайней степени, как во «Внушении». Но между двумя произведениями есть нечто большее, чем просто случайное сходство, обусловленное интересом к гипнозу в то время.

Если Капитан Вампир не смог подчинить себе Мариоару, то Полю Лебарруа полностью удалось это с Сефорой в 1891 году. Несколько лет спустя Дракула превращает Люси Вестенр в рабыню, наполовину удаётся ему это и с Миной Мюррей. Дракула погибает от руки мужа последней, а Борис Лиатукин становится жертвой Иона Исашеско. Простое совпадение?

В отличие от них, Поль Лебарруа приказал своей рабыне убить себя, чтобы выйти из вампирического контекста. Такая развязка не интересовала Стокера, кроме как использование в просьбе Мины убить её, пока она не достигла момента, когда «смерть станет предпочтительнее жизни…».

Билли Малыш против Дракулы

С начала XX века Дракула Стокера очень быстро стал прототипом другого вампира, персонажа, который будет завораживать поколения читателей, а помогать этому будет кино. Но интерес к вампирам не был постоянным. Было несколько периодов, связанных с политическими (мировые войны), научными (первые космические открытия, великие открытия) или литературными факторами (появление произведений, перевернувших весь жанр).

Первый период завершился к 1925 году и характеризовался преимуществом европейцев — англичан, французов, немцев и бельгийцев. В эту эпоху появились последние рассказы Стокера «Lady of the Shroud» (1909), «Dracula's Guest» (1914). Франция также внесла свою лепту «Молодым Вампиром» Ж. X. Росни-мл. (1920), «Влюблённым мертвецом» Теофиля Готье (1836) и «Войной Вампиров» Густава Ле Ружа (1908).

Начиная с 1925 года американскую литературу тоже захватил вампиризм, ставший популярным благодаря изданиям в мягкой обложке и особенно «Странным сказкам» (1923–1954). Позже появились «Пролив» Эверила Уоррелла (1927), «Шамбло» С. Л. Мура (1933), «Проклятый дом» Говарда Лавкрафта (1937), «Плащ» Роберта Блоха (1939). В то же время европейская литература теряла свои позиции, пожалуй, за исключением «Кровавой куклы» Гастона Леру и «Мадемуазель Кристины» Мирчи Элиаде. Два румынских талантливых романиста также обратились к этому жанру — Цезарь Петешку с «Глазами Вампира» (1942) и Ион Агарбичану с «Вампирами».

Вторая мировая война и последующие тридцать лет были отмечены закатом жанра и появлением мультфильмов-пародий, таких как «Граф Дракула» Вуди Аллена (1971) или «Парижский вампир» Клода Клотца (1974). Дешёвые романы наводнили немецкие, английские и американские книжные магазины, и Дракула теперь, как Франкенштейн и волк-оборотень, противостоял Вамприелле или Барнабасу Коллинсу. В то же время князь встречался лицом к лицу с Абботтом де Костелло (1948), Геркулесом (1961), Мацистом (1962) и даже Билли Малышом (1966)! Одновременно были опубликованы первые антологии о вампирах: «Сказки не-мёртвых» Элинора Блэйсделла (1947), продолженные «Историями о вампирах» Орнеллы Волта, Валерио Рива (1960–1961) и другими, особенно в США и Великобритании.

Новый золотой век

Настоящий поворот в эволюции образа вампира в литературе наступил в 1976 году с публикацией «Интервью с Вампиром» Энн Райс (фр. версия, 1978) — произведения, появившегося спустя несколько лет после двух биографий, опубликованных тандемом Раду Флореску и Раймона Макналли (1972, 1973). Используя приём интервью, записанного на магнитофон, Энн Райс перевернула образ вампира. Герой романа Луи перестаёт быть демоном и становится похож на человека, мучимого теми же страстями и слабостями. Как и Брэм Стокер в Викторианскую эпоху, Энн Райс создала вампира XXI века, который завоёвывает всё больше и больше читателей.

Если Брэм Стокер «велел вампиру оставить свой замок и отправиться завоёвывать Англию и весь мир», то вампир Энн Райс завоёвывал сердца и воображение. Сотни романов и новелл появились вслед за этой книгой, организовались многочисленные фан-клубы и ассоциации всех сортов. Более того, популярность вампира возобновилась в 1991 и 1996 годах после выхода фильма Фрэнсиса Форда Копполы и столетия публикаций Стокера. Из неизвестного карпатского крестьянина, позже извращённого аристократа, вампир превратился в двуликого персонажа, отныне с ним можно было жить по соседству.

Но успех Дракулы не ограничивается романом, переизданным и переведённым почти на все языки. Брэм Стокер создал из него театральную пьесу «Дракула, или Живой мертвец», которая была представлена в 1897 году, но без особого успеха. В 1924 году Гамильтон Дин, известный ирландский актёр, режиссёр и постановщик, создал в Лондоне своего собственного «Дракулу». Успех к пьесе пришёл сразу, а адаптированная к американским реалиям Джоном Балдерстоуном, она триумфально прошла на Бродвее в 1927 году. Голливуд немедленно воспользовался сюжетом, и в 1931 году режиссер Тод Броунинг выпустил «Дракулу» на экраны кинотеатров. Графа воплотил Бела Лугоши, урождённый Бела Бласко в Банате (румынском регионе, расположенном между Средними Карпатами и Дунаем). Вместе с внешностью Лугоши князь вампиров получил сильный венгерский акцент и элегантный чёрный плащ, в котором актёра, снявшегося в восьми фильмах о Дракуле, позже похоронят в 1958 году. Был также и граф Орлок (от Varcolac), воплощённый волнующим Максом Шреком. Фридрих Вильгельм Мурнау, не имея возможности заплатить за права на произведение вдове Стокера, назвал свой фильм «Носферату, или Ужасная симфония» (1922). Красота этого немого фильма; худощавая фигура графа Орлока, одновременно ужасающая и хрупкая, неподвижная и неожиданно появляющаяся; порывистый ритм действия и отказ от декораций делают этот фильм поистине классикой кинематографа. Мурнау расположил действие в Бреме, но сохранил имена Ренфилда, Джонатана Харкера и Мины Мюррей. Последняя нейтрализовала вампира, который породил эпидемию чумы, отдавшись ему на заре,— его, опьяневшего от любви, убило поднимающееся солнце. В этот раз Мина умерла на руках у своего возлюбленного Джонатана Харкера, после того как спасла мир. Фильм передавал атмосферу в постимперской Германии, которая переживала поражение мечты о всемирном господстве среди разрухи и бедности. Неудача графа Орлока овладеть миром могла бы сравниться с неудачей императора Гийома II, но вампир, по меньшей мере, утешился любовью. Несмотря на то что фильм Мурнау был признан плагиатом и привёл к развалу студии, Лондон и США приветствовали гениальную адаптацию романа Стокера. Ремейк Вернера Херцога «Носферату, ночной фантом» (1978) с Клаусом Кински и Изабель Аджани не смог достичь уровня произведения Мурнау. Оба режиссёра решили представить вампира лысым, худым и отвратительным, с заострёнными ушами и длинными когтями, которые напоминали о руках доктора Фу-Маншу. Европейские и южноамериканские последователи после 1931 года стали красивыми аристократами: граф Мора в фильме «Знак вампира» Тода Броунинга с Бела Лугоши (1953); граф Алукард (Дракула-наоборот) в «Сыне Дракулы» Роберта Сиодмака с Лоном Чейни-мл. (1943); барон Латое в «Доме Дракулы» Эрла С. Кентона с Джоном Кэррадином (1944); барон Мейнстер в «Невестах Дракулы» Теренса Фишера с Дэвидом Пилом (1960); граф Франкенхаузен в «Кровавом вампире» Мигеля Морайта (1961); граф Синистр в «Дьяволе тьмы» Лэнса Комфорта (1965) и, наконец, граф Йорга (напоминание об имени известного румынского историка Николя Йорга) в «Графе Йорга, вампире» Боба Келиана с Робертом Куари (1970).