Зяблик - Анна Кимова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Остались сомнения?
Она нырнула в глубину его глаз и после быстро ушла.
***
Десять дней тянулись как десять лет. Вот в комнате, залитой последним лучами солнца, раздался телефонный звонок. Она сняла трубку.
– Привет, – послышался долгожданный голос.
– Не ожидала тебя услышать, – сказала она спокойно.
– Не ждала?
– Я не это сказала.
– Значит, ждала…
– Да. Но не думала, что позвонишь.
– Не делай так, это вредно.
– Вредно что? Ждать, когда считаешь, что это бессмысленно, но все равно ждать?
– Хм, понимаешь с полуслова…
– Я знаю, что вредно. Но в последнее время мне стало это нравиться.
– Что такого произошло?
– Наверное, прощание с детством.
– То есть ты комплексами не страдаешь? Обычно в этом возрасте все девочки считают себя очень взрослыми и для них нет ничего страшнее, чем признаться себе самим, что это не так. Я уже не говорю, сказать вслух.
– Ты знаешь, можно думать что угодно. Но если твое сознание не совпадает с возрастом, тебе никогда не удастся выглядеть взрослее. Или моложе. Смотря, в какую сторону не совпадает.
– А в какую сторону не совпадает у тебя?
– Тебе виднее, ты же выше ростом!
– Хорошо, при встрече я присмотрюсь повнимательнее. Кстати, когда она?
– В этот раз оставим право выбора за тобой. Мне все равно. Десять дней я была свободна. Побуду свободной еще десять.
– А школа?
– В школе есть только пять достойных предметов. На них я хожу.
– Хм… Хорошо. Скажем, в пять, в центре зала станции Охотный Ряд. Сегодня.
– Тебе пора собираться, а то опоздаешь, – она повесила трубку.
***
Та же балюстрада эскалатора. Та же она. А вот он совсем другой.
– Пойдем гулять, погода хорошая, – он взял ее за руку и потащил к выходу.
– Не так быстро! Не забывай, что ты выше ростом!
Они поднялись в город. Это был чудесный маршрут: Тверская, минуя Маяковку, оставив слева Белорусский, все время прямо и прямо. Динамо, Аэропорт, разворот, снова Динамо…
– Что будешь делать дома? – неожиданно спросил он.
– Займусь музыкальными архивами. Давно надо привести их в порядок.
– Меломан?
– Скорее любитель. Но сумасшедший. Кстати, что у вас играло, когда я проходила в тот день мимо твоей кодлы?
– За кодлу – получишь.
– Ага, как именно?
– Я не скажу тебе, что это была за музыка.
– Хорошо, так даже интереснее. Найду сама.
– Попробуй.
Они вышли на аллею возле Динамо. Сели на скамейку. Сидели молча. Каждому знакомо это сладкое молчание, когда оба молчат не потому, что нечего сказать, а потому, что хотят продлить момент.
– Значит, ты мастер в вашей кодле?
Он метнул в нее яростный взгляд:
– Нет, скорее любитель.
– Я слышала, что каждый любитель в душе мечтает стать профессионалом. Поэтому ты так много тренируешься?
– Я всегда делаю то, что хочу делать в данный момент.
– Не плохая заявка для шестнадцати лет!
– Мне семнадцать. Но не важно, сколько тебе лет. Важно, чтобы возраст соответствовал твоему сознанию. Не так ли?
– Не знаю, но где-то я это уже слышала.
– Я могу себе позволить делать то, что хочу. В этом мое преимущество.
– Может потому, что у тебя просто не было достойных соперников?
– Это ты о себе?
– Нет, это я о жизни.
– Может, и не было. Тем интереснее.
В его нагловатом голосе слышалась уверенность мужчины. К тому моменту он уже был взрослым человеком. Уже тогда в нем глубоко сидел лидер.
– Поехали со мной, я хочу познакомить тебя со своими друзьями.
Это был неожиданный поворот. Она решила не придумывать ничего и ответила:
– Я не знаю, что тебе на это сказать.
– Я спрошу, где они. Наверное, где-то в городе.
Он достал телефон, набрал номер и после недолгого разговора заявил, что они едут к его друзьям.
***
Они зашли в помещение, где в приглушенном свете жизнь играла музыку города на лицах молодых и не очень людей. Они прошли дальше. В дальнем углу небольшой и затемненной комнаты она заметила парня со светлыми волосами. Похоже, смачная ухмылка была частью его имиджа: она сходила с его лица, наверное, только когда он спал.
– Кого я вижу! С почином, Шик, – нахально протянул блондин.
– Свои комментарии держи при себе, Лоял. А то рискуешь сменить погоняло – отрезал Влад.
– А вы тут все по порядковым номерам? Иначе, видимо, вас трудно будет различать.
– А мы могём и тебе номерок присвоить. Ща по-быстрому состряпаем подходящую кликуху, – продолжал блондин.
– Клички – это у собак. У людей – прозвища, Остряк, – ответила она.
– Перестань позориться, Олег, – произнес еще один из его друзей, вставая из-за столика. – Влад, будете что-нибудь пить?
– Буду минеральную воду. И, пожалуй, двойной эспрессо. Хочешь что-нибудь? – обратился он к ней.
– Чай.
– И чай.
Они сели за столик в дальнем углу.
– Откуда ты знаешь Котову? – спросил Влад.
– Я ее не знаю. Она мне недавно вдруг позвонила и сказала, что на школьном вечере меня будут ждать.
– Сучка.
– Так это же, наверное, хорошо! Иначе, если мне не изменяет память, не интересно.
– Одного этого недостаточно для того, чтобы было интересно.
– Я вижу, вы с ней близко знакомы.
– Глупые сучки не в моем вкусе.
– Вероятно, в твоем – просто глупые.
Влад сделал вид, что не услышал последней фразы.
– Пожалуйста, воздержись от комментариев в адрес моих знакомых в моем присутствии, – добавила она. – Не люблю, когда говорят за спиной и когда меня в это втягивают.
В комнате снова показался второй друг Влада. Он нес бутылку минеральной воды и стакан в одной руке и чашку чая в другой. За ним шел еще один парень с кофе и бокалами с темной прозрачной жидкостью, вероятно, коньяком. Ей показалось очень странным, что никто из них не курил и не матерился. Это было приятным удивлением.
– Спасибо, Серег, – адресовал Влад другу. Тот промолчал.