Безмолвная весна - Рейчел Карсон

в отдельном организме. Если человек от рождения имеет свойства, делающие его менее восприимчивым к действию яда, то у него больше шансов выжить и вырастить детей. Устойчивость развивается у людей на протяжении нескольких поколений. Человеческий род воспроизводит себя примерно по три поколения за столетие, а новые поколения насекомых рождаются через несколько дней или недель.

«В некоторых случаях лучше примириться с небольшим вредом, чем совсем устранить вред в течение какого-то времени, заплатив за это потерей самих средств борьбы», — говорит голландец Брийе. «Опрыскивай как можно меньше, — советует он. — Истреблять вредных насекомых всегда надо очень осторожно».

К сожалению, эта точка зрения не господствует в американских сельскохозяйственных органах. Ежегодник Министерства земледелия за 1952 год, целиком посвященный насекомым, признает тот факт, что насекомые стали устойчивыми, но при этом заявляет: «Для истребления вредителей надо применять инсектициды чаще или в больших количествах». Министерство умалчивает о том, что будет, когда останутся неиспытанными лишь такие химикаты, которые убивают не только насекомых, но и вообще все живое. В 1959 году, всего лишь через 7 лет после того, как был дан этот совет один коннектикутский энтомолог заявил, что в борьбе против по крайней мере одного или двух видов вредителей пущен в ход последний новый препарат.

Д-р Брийе говорит: «Более чем очевидно, что мы идем по опасной дороге… Мы намерены найти и проверить другие способы борьбы, способы биологические, а не химические. Мы должны направлять естественные процессы как можно осторожнее, без применения грубой силы…

Мы должны лучше ориентироваться и глубже смотреть в корень дела, чего я не замечаю у многих ученых. Жизнь — это чудо, недоступное нашему пониманию, и мы должны быть с ней почтительными, даже когда нам приходится бороться с ней… Обращение к такому оружию, как инсектициды, для регулирования живой природы является доказательством недостаточности наших знаний природы и неспособности направлять естественные процессы без применения грубой силы.

Здесь нужна скромность; здесь нет оправдания научной самонадеянности».

17. Другой путь

Мы стоим сейчас на развилке двух дорог. Но в отличие от дорог, о которых говорится в известной поэме Роберта Фроста, эти две дороги не одинаково хороши. Дорога, по которой мы уже долго движемся, обманчиво легка, она гладкая автострада, по которой мы несемся с большой скоростью, но в конце которой нас ждет катастрофа. Другая дорога — менее наезженная. Но именно она предоставляет нам единственный шанс добраться до намеченной цели и сохранить в целости нашу планету.

Во всяком случае, выбрать путь мы обязаны сами. Если мы, много претерпев, утвердили наконец свое «право знать» и если на основании наших знаний мы пришли к заключению, что сейчас нам предлагают стать на путь бессмысленного и опасного риска, то нам не следует впредь прислушиваться к советам тех, кто говорит, что мы должны заполнить наш мир ядовитыми химикатами. Мы должны оглядеться и поискать другой путь.

Помимо химических, имеется множество других средств борьбы с насекомыми. Некоторые уже применяются и дали блестящие результаты. Другие еще испытываются в лабораториях. Третьи — пока только идеи изобретательных ученых, ждущих возможности проверить свои идеи на опыте. Все они имеют одно общее: они дают биологическое решение проблемы, решение, основанное на понимании особенности живых организмов, с которыми надо бороться, и на понимании всей структуры жизни, частью которой эти организмы являются. Специалисты по различным и огромным областям биологии — энтомологи, патологи, генетики, физиологи, биохимики, экологи — все вносят свой вклад, сливая воедино свои знания и творческие устремления с целью создания новой науки — борьбы с помощью биотики.

«Любую науку можно сравнить с рекой, — говорит профессор биологии Карл Свансон из университета имени Джонса Гопкинса. — Она имеет свое безвестное и скромное начало, свои тихие плесы, а также свои стремнины, свои периоды пeресыхания и периоды половодья. Она набирает силу в трудах многих исследователей и питается другими источниками мысли; она углубляется, расширяется за счет понятий, обобщений, которые постепенно разрабатываются».

Так обстоит дело с наукой о биологическом контроле в ее современном смысле. В Америке эта наука зародилась сто лет назад, когда были предприняты первые попытки использовать естественных врагов насекомых, доставлявших беспокойство фермерам; развитие в этом направлении иногда шло очень медленно, иногда совсем останавливалось, но время от времени снова набирало скорость и силу под воздействием какого-нибудь выдающегося успеха. Эта наука переживала периоды засухи, когда специалисты по прикладной энтомологии, ослепленные эффективностью новых инсектицидов, появившихся в 40‑х годах, повернулись спиной ко всем биологическим методам и «вступили на стезю химического контроля». Но цель — освобождение мира от насекомых — продолжала отдаляться. Теперь, когда наконец стало очевидным, что беззаботное и неограниченное применение химикатов является большей опасностью для нас, чем для насекомых, эта река наука о биотическом контроле — снова потекла, питаемая новыми ручьями мысли.

Заманчивость некоторых новых методов заключается в том, что они стремятся направить жизненную энергию насекомых на их же собственное уничтожение. Наиболее интересным методом является стерилизация самцов, разработанная руководителем отдела энтомологических исследований Министерства земледелия США д-ром Эдвардом Книплингом и его коллегами.

Около четверти века назад д-р Книплинг поразил своих коллег, предложив уникальный метод борьбы с насекомыми. Если бы удалось стерилизовать и затем выпустить на свободу большие массы насекомых, рассуждал он, то стерильные самцы при некоторых условиях конкурировали бы с нормальными самцами столь успешно, что после повторных их выпусков откладывались бы только бесплодные яички и поэтому насекомые начали бы вымирать.

Предложение Книплинга натолкнулось на инерцию бюрократической машины и скептицизм ученых, но д-р Книплинг не отказался от своей идеи. Оставалась нерешенной одна трудная проблема: сначала нужно было найти практичный метод стерилизации насекомых. Теоретически возможность стерилизации насекомых при помощи рентгеновского облучения была известна с 1916 года, когда энтомолог Раннер сообщил о подобной стерилизации сигаретных жучков. Работы Германа Мюллера, который первым выявил мутации под воздействием рентгеновского облучения, открыли в конце 20‑х годов новые широкие перспективы, и к середине столетия ряд ученых уже добился стерилизации рентгеновскими или гамма-лучами по крайней мере десятка видов насекомых.

Но это были лабораторные эксперименты, еще далекие от практического применения. Примерно в 1950 году д-р Книплинг предпринял серьезную попытку истребить с помощью стерилизации опасного врага скота в южных штатах — муху калитрогу. Женские особи этого