Герои моего времени - Михаил Константинович Зарубин

— Думаю, нет. Проблем у завода много, сейчас главное — заказы и замена устаревшего оборудования. Зданий, что Вы нам понастроили, надолго хватит. Память хорошую по себе оставили.

— И на том спасибо.

— Давай без обид. Сколько трест занимался строительством на заводе.

— Тридцать лет.

— Так что же ты хочешь? Сейчас на заводе не увидишь ни одного старого цеха, все новые здания.

Беседуя, мы остановились и, запрокинув головы, еще раз полюбовались величественными, грозными зданиями цехов.

— Ну вот, Петр Георгиевич, посмотри, — показал я на ближайший цех, — как соседствуют века. Правда, немного поправить надо фасад и кровлю. А так — прекрасный образец промышленной архитектуры девятнадцатого века. Сохранили, не сломали.

— А ведь действительно красиво. Сколько хожу здесь и не замечал…

Пройдя мимо танкового КБ, перейдя через железнодорожные пути, мы вышли к заливу. Заметили это, когда у ног шумно вспенился прибой. Видимость была прекрасная, ветер легкий, как и прибрежные волны. Вдали были видны красно-зеленые портальные краны в Лесном порту. И огромный белый пассажирский лайнер на рейде. Вот такой проникновенной живой картиной, открывающейся в бесконечную даль, закончилась эта прогулка.

Обратно к заводоуправлению пошли быстро. Все главное было сказано, невысказанное — прочувствовано. Но оказалось, наше прощание еще не закончилось.

— Зайдем на минуточку ко мне, — настойчиво попросил меня Семененко. —

Да я итак у Вас большую часть рабочего дня занял.

— Зайдем, заодно и дождь переждешь, а не перестанет — машину дам добраться.

Действительно, начался дождь, он, как театральный занавес, разделил акты нашей жизни, которая продолжала преподносить мне приятные минуты.

Мы, минуя приемную, вошли в комнату отдыха, что была за директорским кабинетом. Небольшой стол был накрыт на двоих. Сияла кружевная белая скатерть, оттененная красными тканевыми салфетками, аккуратно разложенными рядом с тарелками. В центре стола — разноцветные листья клена рассыпались фейерверком из высокой хрустальной вазы, касаясь тарелок из белого фарфора. Празднично, торжественно, грустно. Обильная разнообразная закуска состояла из рыбных деликатесов, овощного салата и фруктового десерта. Крепкие напитки, расположившиеся на маленьком сервировочном столике, были в избытке.

— Что будешь пить?

— Водку.

Семененко наполнил рюмки.

— Ваш трест строил завод тридцать лет, я пришел сюда после института двадцать три года назад. Когда работал мастером, а потом начальником цеха, то думал, что ваш трест — хозяйственная заводская единица, настолько мы были близки. А когда стал начальником производства, понял, что родители у нас — разные. И судьбы, значит, разные. Мы состоим в министерстве оборонной промышленности, вы — в министерстве строительства. Но какая разница? Мы вместе делали одно дело, так что давай выпьем — за мой завод, за твой трест, за нашу молодость, за людей, которых уже нет с нами…

— И за наше будущее, — оптимистично добавил я.

5

Что пришла весна, я догадался не по датам в календаре, а по ветвям деревьев, сочным, набухшим, усыпанным лопающимися почками. И по сладостному аромату, источаемому расцветающей жизнью, поборовшей все зимние невзгоды.

Мою догадку подтвердили первый гром и необузданный, но короткий ливень. Конечно, это Май! Я иду вдоль Мойки домой, льда уже нет, он растворился в волнах Финского залива, а взамен появились утки-лодочки. Строй за строем плывут они по городским рекам, радостно покрякивая, приветствуя благодетелей, которые бросают им в воду маленькие кусочки хлеба. И все радуются встрече.

И нам, начальникам, есть чему порадоваться. Весной стало традицией заслушивать руководителей органов местного самоуправления и предприятий о ходе подготовки и праздновании очередной даты Дня Победы. Слушания проходят в здании бывшего Кировского Дома Советов, величественном, подражающем римским общественным форумам, построенном по проекту архитектора Н. Троцкого в 30-е годы прошлого века.

До начала заседания у меня оставалось немного времени, ия решил заглянуть к заместителю главы районной администрации. Хотел узнать его мнение о строительстве дома внутри одного из кварталов.

С парадной лестницы зашел в длинный коридор, где расположены кабинеты заместителей. Только открыл дверь, как навстречу — генеральный директор Кировского завода Петр Георгиевич Семененко. От радостной неожиданности мы оба остановились, обнялись.

— Сколько лет, сколько зим!

— Здравствуй, Петр Георгиевич. Не знаю, как насчет лет, но не виделись давно.

Мы еще раз крепко пожали друг другу руки.

— Что ты здесь делаешь? Помнится, Петр Георгиевич, ты и в советские времена редко райсовет жаловал, если только первый секретарь персонально не просил зайти.

— Был у главы Администрации. Дел накопилось много, совместные решения требуются. А как твои успехи, что в тресте?

— В двух словах не скажешь — роман можно писать.

— В приемной главы диван есть, пойдем, присядем, поговорим.

Мы так и сделали, удобно расположившись на помпезном дорогом диване.

— Я недавно проезжал по проспекту Стачек, вижу, с завода выезжает новая техника. Может, похвалишься?

— С удовольствием. Ещё при тебе мы начали разработку новой техники на базе трактора «Кировец». Сейчас экономика нас подтолкнула к выпуску дорожно-строительной техники. У машины очень хорошие параметры — мощный двигатель, «ломающая» рама, трансмиссия, ведущие мосты. Мы начали с универсальной дорожной машины, на которую монтируются бульдозер и фронтальный шести тонный погрузчик. Реверсивная система управления, то есть водитель, может развернуться на сто восемьдесят градусов.

— Недавно я видел у субподрядчиков ваше новое чудо — виброкаток.

— Уже видел? Это уникальная машина, без нее невозможно качественно построить ни плотину, ни взлётно-посадочную полосу, ни дорогу. Мы единственные в России производители. К счастью, она оказалась очень популярной у дорожников и в добывающей промышленности, сейчас мы доводим её до ума.

— Ты спрашиваешь, как в тресте дела. Это у вас дела, а я по-прежнему кирпич к кирпичу приделываю.

— Да ладно прибедняться, Заслуженного строителя за просто так не дают…