Крутой секс - Дмитрий Стрешнев

Тут генерал заметил рядом с собой уже знакомого нам оперативника с мобильным телефоном в руке.

— Что там у тебя еще, Трубников?

— Я Рыбников… Он опять звонит.

— Кто?

— Зашибец.

— Надоел уже до тошноты! Пошли его куда подальше!

— Понял, — сказал Рыбников, нажимая на кнопку и отключая телефон.

— Значит, решено, — сказал Сева. — Один чемодан меняем на Катю, а два других сдаем Зашибцу. Кто против? Кто за?

— Я воздержался, — сказал Самокатов. — Впрочем, делайте, что хотите. О последствиях я вас предупредил. А они могут быть самыми разными.

— Надо срочно посоветоваться с Зашибцом! — воскликнул профессор. — Вы записали его номер, Всеволод?

Чикильдеев с досадой понял, что телефон Зашибца они так и не записали.

— Все равно он у него работает через раз, вы же помните! — оправдался он и спросил Самокатова:

— А вам Роман Степанович разве не дал свой телефон?

— Он давал, но я не взял. Не люблю связываться с милицией.

— Понятное дело! — сказал Сева, — Еще со школы помню, что наша интеллигенция с удовольствием только с революционерами якшается.

— Ничего! — бодро сказал профессор. — Первые три цифры телефона Зашибца мы уже вычислили: 503. А я, благодаря мнемонике, вспомнил еще одну!

— Ну, так не тяните.

— Она совпадает с годом, в котором очередным ша-ньюем кочевого народа гуннов стал Учжулю!

— Сколько же ненужной ерунды у вас в голове! И в каком году все это безобразие происходило?

— В восьмом году до рождества Христова! — торжественно сказал профессор. — Правда, я что-то не припоминаю, какая это цифра в номере Зашибца: четвертая или пятая.

— Неужели трудно было подобрать что-нибудь более практичное — из трех цифр или хотя бы из двух? — изумился Сева.

— Так получилось… Зато вторая цифра — число ног у карликовой многоножки Гофмана… У вас нет случайно в вашей библиотеке справочника по биологии? — спросил Аркадий Марксович Самокатова.

В это время Костик уже связался с Потерянным. В предчувствии удачи к нему вернулась его привычная развязность…

— Кирил Петрович, есть две новости: хорошая и плохая. Прямо как в одном анекдоте, когда жена звонит мужу и говорит: «Есть две новости, хорошая и плохая, с какой начать?». Муж говорит: «Начни с хорошей». Жена говорит: «Подушка безопасности сработала отлично». Я рассказал этот анекдот своему другу Ване Жеребцову, а он смотрит на меня, моргает, а потом спрашивает: «Ну, а плохая-то новость какая?».

Потерянный юмора не оценил.

— Не дергай за нервную струну. Че тилибонишь? Опять на нуле топчемся?

— Что вы, Кирилл Петрович! Наоборот! Полный дизайн, как вы говорите! Место назначено, стрелка забита.

— Ну? — потребовал подробностей Потерянный.

— Это одна новость. А другая: в тихом месте не удалось. Сева… то есть, сазан хочет встречаться в одном шалмане… ресторане, то есть.

— А типа точней?

— Место называется: «Это ел Пушкин». Потерянный отнял от уха телефон и спросил свою свиту:

— Шалман такой знаете: «Это, типа, жевал Пушкин»?

К его удивлению, свитские переглянулись и замялись. Их главарю это не понравилось.

— Ну? Чего темноту разводим?

— Да вот, Петрович… — сказал наконец самый смелый. — Дело в том, что в этой… в этом… большой сходняк. Как раз сегодня.

— А вы, псы конвойные, чего молчали?

— Огорчать не хотели. Тебя ведь не пригласили. Потом один из волков высказал мысль, ерзавшую в головах у всех остальных:

— А че это сазан выбрал место такое?

Повисла задумчивая пауза, в конце которой Потерянный решительно заявил:

— Ну и че — не звали? Ну и *! Возьму — и загляну чисто по-братски.

— А не форшманемся? — засомневались остальные.

Не отвечая, Потерянный поднес к уху телефон.

— Ты еще здесь, фуфлогон? А какой нам изюм от сазана? Подгоним тебе тачку и заберем чемодан. А бикса пусть гуляет — мы не против.

— Нет, — твердым голосом сказал Костик. — Дело принципа. У вас там свои понятия, а у меня здесь — свои. Сева должен получить Катю из рук в руки при вручении чемодана.

Потерянный насупился и мрачно бросил:

— Передай сазану: стрелка забита. потом вслух прикинул:

— Пробки, мать твою, то да се… и завершил:

— Пусть чрез час подгребает и нас дожидается. И чтобы без прессы и телевидения, мы люди скромные, по’л?

— А как насчет моей тачки? — спросил Костик. — Должна быть готова. И к ней — доверенность. На десять лет. С правом продажи. А то ни сазана, ни чемодана не получится.

Потерянный чуть не подавился от такой наглости, но нашел силы прохрипеть:

— Не *, не зажлобим.

— Петрович, ты че с этим фуфлыжником так мозолишься? — спросили его, когда разговор закончился. — Может, намекнуть ему, чтобы был повежливей и все сделал для хороших людей, если просят?

Осознавая справедливость этих слов, Потерянный все же отбрехался:

— Вы хотите, чтобы он к сазану на костылях приканал? Уже решили, что все чики-пики? Верхнюю пуговицу расстегнули, левую ногу расслабили? Не факт, что у нас выгорит. Я что-то не чую, чтобы выгорело. А когда я не чую, я не уверен. Ну, а в тачку мы ему огонька засунем. На всякий случай.

Братва заухмылялась. Идея всем понравилась.

– Засунем, Петрович. Пускай катается!

Как вы уже догадались, после звонка Потерянному Костик связался с Геной Штопором.

— Все в порядке. Вот только в тихом месте назначить встречу не удалось.

— Я тебе разве не сказал постараться? — нехорошо удивился Штопор.

— Постараться можно, но главное — не перестараться, — попытался увильнуть от упреков Костик.

— Мой товарищ по институту Миша Хомутов уговорил сокурсника за ящик пива сдать за него зачет по прыжкам в длину. Тот постарался. По итогам зачета Мишу потом три раза посылали на соревнования.

— А ты не перестарался, — заключил Штопор. — И что мы теперь имеем?

— Мы имеем ресторан «Это ел Пушкин». Все соберутся там через час.

В телефоне раздался непонятный звук — это собеседник Костика на другом конце связи то ли захрипел, то ли зарычал.

— Что-то не так? — спросил озадаченный Костик.

— Дядей Сараем прикидываешься? — сказал Штопор голосом голодного людоеда. — Не знаешь, что там… ну?