Яд Лаоха - Елена Галунец

Сония поняла, что он заснул, так как хватка его немного ослабла, но шевельнутся, она все равно боялась, поэтому продолжала лежать и смотреть в стену. Она не знала, сколько так пролежала, но почувствовав, что затекла рука, попыталась немного поменять положение, как вдруг он проснулся, подмял ее под себя, положил сверху ногу и прижался еще сильнее, обхватил грудь и начал ее мять, потом уткнулся в шею и прошептал:

– Ты такая сладкая. Никому тебя не отдам.

Сония напугавшись, что он опять сейчас полезет на нее, решилась попросить:

– Пустите в туалет, пожалуйста.

Он убрал с нее свои конечности и, поцеловав в плечо, дал разрешение.

Сония подобрала одеяло с пола, зашла в туалет и, прикрыв плотно дверь села на унитаз. Было больно. Щипало так сильно, что она, зажмурившись, закрыла себе рот ладонью, чтобы случайно не вскрикнуть. Просидев некоторое время, она оторвала кусок ткани от той части простыни, что лежала на полу и, смочив холодной водой, начала обтирать себя. Потом ополоснула лицо и села обратно на унитаз, подложив край одеяла под стопы. Выходить и видеть его совсем не хотелось. Поэтому она завернулась поплотнее и прислонилась к стене. В этой тишине и обманчивой безопасности, которую дарила закрытая дверь, она прикрыла глаза и не заметила, как уснула.

Проснулась от непонятного звука, открыла глаза и увидела, что она лежит на кровати. Вильоса в комнате не было, а звук, который ее разбудил, это был звук закрывающейся задвижки. «Ушел», – с облегчением подумала она и села. Поморщившись от боли в промежности, быстро встала и подошла к столику. На нем был только один пакет с гигиеническими принадлежностями. А точнее: зубная паста, мыло и прокладки.

– Он нормальный вообще? Хотя, точно же нет. Где зубная щетка? Пальцем буду зубы чистить? А к чему я буду прокладки лепить? Сразу к матрасу? Хоть бы трусы, какие принес, – осипшим голосом сказала она.

Потом посмотрела на рядом стоящую бутылку с водой и маленький контейнер с картофельным пюре.

– А ложка где? Когда съем руками картошку, буду, есть эти прокладки и водой запивать. Говорил, что не убьет, да я тут сама умру от холода и голода. Или съеденная прокладка не переварится в желудке и застрянет, где-нибудь, перекрыв выход отходам пищеварения. Потом я переполнюсь и взорвусь тут, и тогда точно буду, вся его и никому не сможет отдать. Отскребать же не будет. О Боги, о чем я говорю! И почему я начала вслух сама с собой разговаривать?

Вздохнув, она взяла воду и направилась в кровать.

19 лет назад.

Лето. Месяц Грозник 5036 г.

После того как ушел Вильос, Сония вернулась в кровать и легла на бок. Сидеть она не могла. Промежность кровила, но она не хотела воспользоваться его подарком. Подоткнув край простыни, зажала ее между ног и положила волосы перед лицом в попытке расчесать их своими пальцами. Перебирая прядь за прядью начала тихонько всхлипывать. Нащупала место где теперь нет целого клока волос. Подумала, как скоро они отрастут, и будет ли видна эта плешь при заплетенной косе? Потом вздохнула и произнесла вслух: «Надо обрезать их как можно короче, а то прячу за ними свою красоту от него. Да и дергать так больше не будет. Лучше сама от них избавлюсь, чем он мне в следующий раз полголовы выдерет». Приподняла голову, посмотрела на стол и вспомнила, что он не оставил ни одного острого предмета. «Видимо боится, что я убью себя», – подумала она и положила обратно голову на подушку. Некоторое время лежала и смотрела в одну точку. Пыталась придумать несколько вариантов поведения с ним и возможные последствия. Но все сводились к тому, что он ее «залюбит до смерти» в прямом смысле. Если он говорил, что был нежен с ней в первый раз, то, что будет потом?

Чем можно заняться в комнате, в которой нет окна, визора, смарта или захудалой книжонки? Конечно ничем. Сония съела картофельное пюре. Воду она берегла и пила маленькими глоточками. Раза три переплела себе косу. Часто ходила обтираться, но кровотечение не останавливалось. Она несколько раз застирывала куски простыни, из которых смастерила себе наподобие панталон. Вода в кране была ледяная, поэтому она, обморозив себе пальцы, больше не пыталась что-либо постирать. Когда силы стали ее покидать, она перестала совсем вставать, все время лежала и вскоре уже не могла поднять голову. Перед глазами летали мушки, и начинало тошнить так сильно, что она свешивалась с кровати в ожидании, когда ее вырвет. Уснув очередной раз, она не увидела, как перегорела единственная лампочка в комнате, а когда проснулась в кромешной темноте, из горла вырвался хрип, на большее оно было не способно. Но ощупав кровать и стену возле нее, она поняла, что находится все так же в той комнате. С большим трудом она приподнялась, наощупь нашла бра, просунула руку и повертела лампочку. Выкрутив ее, стукнула об стену, проверить из чего она сделана, вдруг стекло? Но нет, это был пластмассовый корпус. От разочарования, что не получится, если что перерезать себе вены, она швырнула ее в другой конец комнаты и положила голову обратно на подушку. Голова кружилась, очень сильно хотелось пить, тело стало липкое, дыхание прерывистое. В таком состоянии она пролежала недолго и снова уснула.

Проснулась от того, что хлопнула дверь, и ненавистный голос громко позвал ее. Потом включил фонарик на смарте и посветил на кровать:

– Включи свет и иди встречать меня.

– Не могу, – хрипло, ответила она.

– Что не можешь?

– Свет включить, лампочка перегорела.

– Что я тебе говорил о наказании? Я тебе сказал идти меня встречать.

Сония собрала все свои силы и попыталась встать, но она смогла только сползти с кровати и, ударившись бедром об пол, зацепилась руками за край кровати.

– Что с тобой? – спросил он, шагнув вглубь комнаты, и посветил фонариком на кровать. А когда увидел кровавое пятно на матрасе, он взревел не своим голосом:

– Что ты с собой сделала?

– Это Вы, – ответила Сония и положила голову на пол.

Вильос, сунув смарт в карман, схватил одеяло и завернул в него Сонию, потом снова достал его, посветил на дверь, быстрым шагом дошел до нее, открыл настежь, вышел в коридор и включил там светильник на стене. Яркий свет хлынул в комнату. Вернувшись, он внимательней осмотрел матрас и кровавые тряпки вокруг, сел на корточки, взял Сонию за подбородок и повернул лицо к свету. Она лежала с открытыми глазами, но совсем не реагировала на его прикосновения. Тогда он оторвал кусок пододеяльника и, завязав ей глаза, поднял и понес на выход.

Сония была в сознании. Она понимала, зачем он завязал ей глаза. Это ведь секретный бункер и никто не должен знать, где он находится. Нёс он ее достаточно долго по коридорам, потому, что эхо долгое время повторяло его шаги, затем он вынес ее на улицу и положил на заднее сидение авто. Потом долго ехали. За это время Сония молилась, что бы он отвез ее в больницу. Она надеялась, что там ей обязательно помогут, но он привез ее в тот дом, о котором говорил, так как, положив ее на диван, позвонил кому-то и приказал срочно приезжать в дом, что возле парка Героев. Затем подошел, сел на корточки и снял повязку с глаз.