Мой Рон - Хельга Петерсон

— Мне то же самое.

Парень кивнул, развернулся на пятках, и скрылся в проёме, ведущем, очевидно, в маленькую кухню. В зале стало совсем пусто. Что ж. Значит, время пришло. Рон поставил локти на стол и сцепил пальцы в замок.

— Моя мать не была замужем за моим отцом, — заговорил он.

Хейли только непонимающе сдвинула брови. Либо забыла про свой вопрос, либо решила, что ответа уже не будет.

— И что?

— Сейчас уже ничего, — Майрон пожал плечами. — А тридцать пять лет назад в кентской деревне это было достаточно порицаемым явлением.

Рот Хейли округлился буквой «о», но звук она не произнесла. Откинулась на спинку стула, положила руки на столешницу. Взгляд голубых глаз напряжённо всмотрелся в лицо Рона. Весь нужный смысл она уловила.

— Мама хотела стать археологом, — продолжил Рон. — Ей было восемнадцать, когда она поехала на раскопки в Испанию. И девятнадцать, когда вернулась в родительский дом на седьмом месяце беременности. — он выставил указательные пальцы из сцепленного «замка» и начал водить ими по губам и подбородку. Почти бессознательно. — На самом деле я знаю не очень много. Только то, что его звали Рональдо и это была великая любовь, которая растворилась, как только появился намёк на меня.

— Бедная ваша мама… — тихо выдохнула Хейли.

Майрон снова спрятал пальцы, упёрся «замком» в подбородок. Взгляд девушки мгновенно отреагировал на жест, но тут же вернулся к глазам. Внимательная.

— Ей пришлось нелегко, — подтвердил Рон. — Её родители были уважаемыми моралистами, и когда дочь вернулась с животом, люди начали очень много говорить. Не в лицо, но какая разница, если сплетни курсировали из дома в дом. Потом она встретила адекватного мужчину, они поженились, родился Брент… Всё встало на свои места, — он замолчал на секунду. — Такая вот история. Не очень длинная.

Из проёма в стене показался парень с подносом. Он быстро подбежал к столу, отработанным жестом снял с подноса по очереди две тарелки и две чашки, улыбнулся, и молча удалился за кассу. Даже жаль, что в зале свободны все столы. В гуле голосов говорить намного легче, чем вот так. Однако парень оказался тактичным. Майрон проследил, как он вынул из кармана фартука мобильник, наушники, быстро их соединил и отрешился от всего.

— А вы? — прозвучал голос Хейли.

Рон перевел на неё взгляд: она подтянула к себе одну чашку, обняла её ладонями и чуть склонилась над паром.

— Что я? — вскинул брови Рон.

— Разве у вас всё встало на места?

Ах, это… Рон машинально запустил пальцы в волосы и прочесал их пальцами.

— Брента ты видела, — он пожал плечами. — Мама и отчим примерно такие же. Ну а я… эм… немного отличаюсь.

— Но…

Конечно же «но». Всегда существует «но».

— Хейли, — перебил Майрон. — Я не нуждаюсь в жалости. Да, мне было тяжело. Но это история уже изжила себя, не нужно так впечатляться.

— Я не впечатляюсь, — пробурчала Хейли, опуская взгляд. — Я… я просто не могу представить и… чёрт, да, мне жаль маленького Рона! — она уронила руки на стол ладонями вверх. — Это же средневековая дикость! Маленького мальчика травили все сверстники, и никто не мог помочь?

— Взрослые закрывают глаза на разногласия детей. Так было всегда. Единственным выходом для меня был переезд, но отчим не мог перевезти нас достаточно далеко, его держала работа. А переезжать в соседнюю деревню не имело никакого смысла.

Майрон переместил взгляд на раскрытые ладони девушки. Нахмурился. Только сейчас он смог увидеть красную полосу на указательном пальце.

— На обратном пути найдём аптеку. Тебе нужна заживляющая мазь. У тебя прослушивание послезавтра.

Хейли коротко отмахнулась.

— Ничего не нужно, порез рядом со сгибом, он не помешает играть. Не переводите тему.

— А тема уже закрыта, — Рон протянул вперед раскрытую ладонь. — Покажи палец.

Хейли недоверчиво проследила за движением. Раздумывала. Её глаза сузились, губы поджались. Откажется или нет? Но на самом деле Майрон не хотел этого знать. И хотел одновременно. Невидимый поединок продлился три секунды, Хейли цокнула языком, закатила глаза и оторвала левую руку от столешницы.

— Тиран, — шикнула она.

И в его ладонь легла её ладонь. Тепло кожи согрело, длинные пальцы случайно задели запястье и невесомо пощекотали его. Рон подавил резкий вдох. Осторожно сомкнул свои пальцы. Это всего лишь рука, всего лишь женская рука, тонкая, красивая и мягкая. Ничего особенного. Майрон моргнул и нарочито внимательно всмотрелся в красную ровную полосу на пальце. Если смотреть на рану и игнорировать всё остальное, должно стать легче.

— Всё равно зайдём в аптеку, — констатировал он. — Ты можешь задеть края струнами.

— Ма-а-айрон, — Хейли снова закатила глаза и резко отобрала руку.

Слишком быстро. Его ладонь осталось одиноко провисать над столом.

— Тебе обязательно спорить со мной из-за тюбика мази? — Рон сжал кулак и подставил его под щёку, только чтобы куда-то деть. — Лучше пей чай. Сейчас остынет окончательно.

Хейли снова обняла чашку ладонями, подняла её и сделала осторожный глоток. Но перед этим её глаза улыбнулись Майрону поверх стеклянного края.

Хейли толкнула дверь и вышла под полосатый навес кафе. Вчерашняя мерзкая погода никуда не исчезла, дождь набегами мочил улицы, оставляя лужи на асфальте и тонны воды в кустах палисадников. Утро давно прошло, полдень вместе с ним, но для Хейли завтрак случился только сейчас.

Она плотнее завернулась в мужскую кожаную куртку, глубоко вдохнула. Тонкий запах парфюма смешался с запахом дождя, превратившись во что-то божественное. Если бы Майрон сейчас увидел Хейли, решил бы, что она ненормальная маньячка. Но его нет. Поэтому можно сколько угодно зарываться носом в кожаный ворот и дышать.

Однако новая работа сама себя не найдёт. Нечего стоять здесь и дожидаться очередного дождя, нюхать куртку можно и сидя за ноутбуком. Хейли встряхнулась, расправила плечи и двинулась в сторону дома.

Она должна была уехать. Здравый смысл и совесть просто кричали об этом. Хватит за смешные деньги занимать место в чужом доме и нарушать одиночество человека, привыкшего к нему. Однако безотчётное желание остаться глушило и совесть, и здравый смысл. И дело здесь совсем не в удобствах и красоте района.

Сегодня Хейли проснулась от того, что ей на грудь лег меховой мешок, а по лицу распласталась пушистая метелка. Это становилось почти нормой. Как бы она ни закрывала дверь гостевой комнаты, утром в проёме всё равно образовывалась щель, а Кот, удачно расположившись либо рядом, либо на самой Хейли, разбрасывал конечности в хаотичном порядке. В этот раз он вытянулся вдоль её тела. Хейли повернулась на бок, «мешок» упал на одеяло, скрутился в пуфик, и дальше они спали обнявшись.