Шараф-наме. Том I - Шараф-хан Бидлиси

миром, и назначил он своим наследником сына по имени Джа'фар-бек, препоручив могучей деснице Хусайн-бека заботу об имуществах, имениях, вакфах и о детях. И наказал [Джан-Фулад]: “Пусть сын мой Хабиб-бек не получит доли владений и богатств моих”, составил подобного содержания завещание, снабдил [его] печатью кази, сеййидов и жителей той страны и оставил у коменданта крепости, [поместив] в опечатанный кошель. Затем он препоручил дорогую душу ангелам смерти.

Джа'фар-бек б. Джан-Фулад-бек

Согласно завещанию отца и на основании всемилостивейшего указа султана Мурад-хана он стал правителем Килиса. Четыре года спустя, когда сардар Мустафа-паша Лала отправился на завоевание Ширвана, Джа'фар-бек /227/ вслед за грозным [государевым] войском направился в Диарбекир, но по прибытии в Караджедаг[747] упал с коня и отдал душу творцу вселенной.

Хабиб-бек б. Джан-Фулад-бек

После смерти отца Хусайн-бек и братья явили ему безграничное[748] презрение и пренебрежение. Не обращая на Хусайн-бека и братьев внимания, [но] решив отомстить, он отправился в Килис, завладел частью отцовских имуществ и освободил из заточения заключенных, долгое время томившихся в тюрьмах отца и из которых каждый был должником мусульманина. Он направил их в монарший диван и с бесконечными жалобами на [своих] жестоких братьев изъяснил у подножия высочайшего трона свои права [на власть]. Высоко чтимый советник [государя], устроитель дел вселенной великий везир Мухаммад-паша, восчувствовав к нему неприязнь, сказал: “Он был лишен еще при жизни отца титула и наследства, и талантов правителя у него нет”. Однако ради прекращения споров ему был пожалован в Сирии округ Набулус. Хабиб-бек тем не удовольствовался и стал домогаться округа Балис[749] [в области] Алеппо, что пребывал во владении у его брата Хусайн-бека.

Из безграничной султанской милости тот округ был ему дарован. Когда об этом узнал Хусайн-бек, он снова послал [своего] человека к [государеву] порогу и добился смещения [Хабиб-бека], закрепив упомянутый округ за собою.

Тем временем распространился слух о смерти его брата Джа'фар-бека и передаче сардаром Мустафа-пашою Хусайн-беку области Килиса. Когда это известие достигло слуха Хабиб-бека, незамедлительно путем поспешания /228/ он отправился к порогу султана Мурад-хана и отвез на [сумму] примерно в пять тысяч флоринов подарков и подношений государеву [шейху], ибо прибежище мира — государь — тогда являл тому юному шейху[750] большое доверие и расположение. [Хабиб-бек] попросил [шейха] убедить государя и везира [передать ему] управление Килисом. По просьбе шейха, который пользовался полным доверием и неописуемыми полномочиями, Хабиб-беку пожаловали округ Саламийе[751]. Хабиб-бек, не удовольствовавшись тем пожалованием, потребовал наследственный оджак, и хотя просьба шейха противоречила [уложениям] почитаемого шариата и сиятельным заповедям [Мусы], благодаря настоятельным просьбам и заботе шейха управление Килисом было утверждено за Хабиб-беком, а округ Саламийе — за Хусайн-беком.

Когда сардар Мустафа-паша занялся перестройкой крепости Каре[752], Хабиб-бек допустил в том деле нерадение и небрежность, явившись на службу к сардару к концу похода и со считанным числом [людей]. Разобиженный на него сардар снова препоручил управление Килисом Хусайн-беку, а Хабиб-беку даровал округ Саламийе. Хабиб-бек, недовольный, опять направился к государеву порогу.

По воле случая Мустафа-паша тогда был смещен с должности сардара[753], руководство войском было поручено Синан-паше. Хабиб-бек, будучи действительно хитрецом и пройдохой, столько наговорил сардару, что, введенный в заблуждение [его словами], Синан-паша вообразил, что его руке суждено покорить половину страны персов, и утвердил за ним управление Килисом. После трех лет его управления теми районами Синан-паша был отстранен с должности сардара и великого везира, /229/ и управление Килисом заполучил Хусайн-бек.

Хабиб-бек, будучи разжалованным, прожил еще несколько лет расстроенный и удрученный и, наконец, ответив судьбе: “Я готов”, отправился в потусторонний мир. Вражду братьев смог прекратить лишь безжалостный меч смерти. Двустишие:

Ради спокойствия творений разделили мы [мир] на две части,

Я избрал земную поверхность, а он — [сокрытое] под нею.

Хусайн-бек б. Джан-Фулад-бек

Снискав благосклонность султана Сулайман-хана Гази и получив благословение отца, после смерти своего брата Джа'фар-бека стал правителем наследственного вилайета [Хусайн-бек], хоть и был он пятым сыном. Несколько раз его брат Хабиб-бек, как упоминалось выше, обвинял его в убийстве своего брата Джа'фар-бека и обязался за расследование [этого дела] уплатить около шестидесяти тысяч флоринов. С помощью везира Синан-паши на несколько лет он отобрал управление Килисом из его владетельных рук, но так ничего и не добился, наследственное княжество было закреплено за [Хусайн-беком]. Стихотворение:

Каждый, кто старается [угодить] богу,

Преуспеет благодаря господу во всех своих начинаниях.

Дела вершит только бог,

Коль не поможет господь, раб [его] не сделает ничего.

Словом, несколько лет Хусайн-бек безраздельно и беспрепятственно правил в Килисе. Под конец запало ему в голову желание [получить должность] беглербеги-гири при Османской династии. Для того чтобы стать эмиром эмиров Триполи в Сирии, он увеличил [августейшие] доходы с тех районов на значительную сумму, которую он взялся выплачивать. [Хусайн-бек] обязался [также] княжество Килиса присоединить к Триполи, с тем чтобы в случае его разжалования Килис по-прежнему оставался за ним и изменений [тому] не последовало. К тому он прибавил еще несколько условий.

/230/ [Государь], прослышав о его просьбе, все его желания удостоил чести удовлетворения, и на то в 1001 (1592-93) году вышел всемилостивейший монарший указ, [где] он был поименован Хусайн-пашою.

Перед этим один из знатных [города] Триполи — некий Камиза из потомков местных арабов — откупил на нескольких условиях налоги с Триполи и той области. Себя он почитал за приверженца предводителя искателей истины, оплота тончайших эрудитов, счастливого светила религии и веры владыки нашего Хаджи Эфенди, и был весьма привязан к упомянутому Хадже. У последнего он взял в долг около десяти тысяч флоринов червонного золота и, встревоженный известиями о Хусайн-паше, отправился к [государеву] порогу, захватив с собою десять тысяч червонных флоринов, полученных взаймы от Хаджи Эфенди. Хусайн-паша, тоже примерно в это же время получивший разрешение на отъезд, выехал в Триполи. Камиза пропал в пути, и несколько дней спустя его тело вместе с [трупами] его спутников нашли в разрушенном караван-сарае. Убийство [Камизы] и его свиты приписали Хусайн-паше и его людям. Это привело к тому, что Хаджа Эфенди, несмотря на былую любовь к Хусайн-паше, утратил к нему расположение и сместил с управления Триполи. [На его место] он поставил Хасан-агу капуджи-баши[754], известного [под прозванием] Имшичи[755] Хасан-ага, дабы тот, заточив [Хусайн-бека] в крепость Алеппо, занялся рассмотрением [обстоятельств] убийства Камизы и его товарищей и