Адепт - Роберт Финн

Скоро на столе появился чай. Чашку Дэвида Банджо поставил на большое белое пятно, дочиста съевшее нарисованный на этом месте клетчатый узор.

Усевшись за стол, он вдруг нахмурился.

— Слушай, дело не в папе римском? С ним все в порядке?

На лице Дэвида появилась кривая улыбка, как у рыбы, которую подцепили крючком за верхнюю губу.

Банджо добавил:

— Я никогда не понимал, что такое «неуместный юмор», помнишь?

С минуту они молчали, улыбаясь друг другу как старые друзья. В разрывы облаков вдруг проглянуло солнце и ярко осветило стены. На один миг кухня превратилась в крошечный сияющий мирок, где золотистыми снежинками плавала утренняя пыль. Потом небо снова затянуло, и комната померкла. Банджо поежился в своем халате.

— Значит, проблема со Сьюзен? — спросил он мягко.

Дэвид кивнул и наклонился, чтобы отпить чаю. Он исподлобья посмотрел на друга.

— Хочешь, расскажу тебе все правду? — поинтересовался он каким-то безнадежным тоном.

— Конечно. — На губах Банджо блеснула теплая улыбка. — Можешь говорить мне все, что хочешь.

— Только ты мне не поверишь, — честно предупредил Дэвид.

Банджо покачал головой.

— Я надеялся, что ты лучше меня знаешь. Кстати, интересное начало.

Когда Дэвид закончил излагать свою историю, они допивали уже третью чашку чая. Банджо спокойно выслушал его рассказ от начала до конца.

— Насчет Сьюзен ты абсолютно прав, — заметил он. — Она легла на дно. Думаю, сейчас она занимается тем же, чем и ты: ищет какого-нибудь старого приятеля, чтобы пересидеть всю эту бучу.

Дэвид помассировал затекший затылок и кивнул.

— А что ты делал этой ночью? — спросил Банджо.

Его друг пожал плечами.

— Ездил в разные места. Заглянул на работу к Сьюзен, потом посидел в машине, наблюдая за ее домом. Наведался по обоим адресам, где бывал тот парень, Джан. Заскочил в полицию, думал, может, там что знают.

Банджо присвистнул.

— В общем, нарывался на неприятности, — заключил он. — Вместо того чтобы просто включить мобильник и завалиться спать. Это самое лучшее, что ты мог сделать. — Он добавил: — Впрочем, есть еще одна неплохая мысль — принять ванну. Пока два влюбленных голубка в разлуке, почему бы тебе не почистить перышки? Вода уже налита и нагрета. Не бойся, она абсолютно чистая, я ею не пользовался. Потом можешь прикорнуть на пару часиков, а я посижу на телефоне.

Дэвид благодарно улыбнулся.

— Кажется, тебя совсем не удивили кое-какие… скажем так, не совсем правдоподобные детали, — заметил он.

Банджо пригладил всклокоченные волосы и сказал:

— Видишь ли, эти современные технологии все больше начинают смахивать на волшебство. Нет, конечно, когда законы физики так послушно подчиняются воле человека — это уже чересчур. Но с другой стороны, моя мама буквально вчера звонила мне с мобильника, паря в четырех тысячах милях над Америкой. Звучит как научная фантастика, разве нет? — Банджо пожал плечами. — Люди всегда находят способы, как изменить Вселенную под себя. Если уж прогресс куда-то движется, то как раз в сторону того, что ты мне только что описывал. Такое впечатление, что речь идет о новой модели универсального армейского ножа. — Он снова взлохматил голову. — Короче, ванная к твоим услугам. Полотенца чистые. А я пока приберу твой президентский номер.

Дэвид зашагал наверх, оставив Банджо рыться в поисках свежего постельного белья. Не успел он подойти к ванной, как дверь распахнулась и оттуда вышла пухленькая девушка с идеально чистой кожей, одетая в одни персиковые трусики. Ее мокрые волосы падали на лицо, и она склонила голову к плечу, чтобы взглянуть, кто перед ней стоит.

— Привет, — сказала она смущенно и прошлепала мимо Дэвида в одну из спален. Через секунду оттуда донесся ее звонкий голос: — Банджо, милый, где мой чай?

— Уже несу, принцесса, — ответили откуда-то снизу.

Несколько ошарашенный, Дэвид вошел в ванную и запер за собой дверь. Он открыл оба крана, и старая ванна из литого чугуна стала быстро наполняться, заволакивая комнату горячим паром.

Дэвид по шею погрузился в воду и почти сразу заснул. Его разбудил Банджо, постучавший в дверь:

— Я слежу за твоим телефоном. Комната уже готова. Разбужу через пару часов.

Дэвиду удалось на минуту стряхнуть с себя с сон, чтобы вылезти из в ванны, наспех вытереться полотенцем и, схватив свою одежду, промчаться голышом в приготовленную спальню, на двери которой висела блестящая табличка «Президентский номер».

В ту же ночь

Суббота, 26 апреля

— Как мне убедить вас, что вы совсем не обязаны чувствовать себя неловко, дорогуша? — спросил профессор Шоу.

Американка явно ощущала себя не в своей тарелке.

— Простите, просто я не знала, куда еще…

Профессор перебил:

— Да-да, вы уже говорили. А я сказал, что рад вас видеть. Когда я был мальчиком, воскресные дни — особенно в пасмурную погоду — выглядели точь-в-точь как нынешние субботние вечера. — Он покачал головой. — Обычно я дожидаюсь окончания вечерних «Новостей» и только потом завариваю себе настой из ромашки. Глупо портить себе удовольствие всякими сплетнями и слухами, вы не находите?

Профессор оставил Сьюзен на мягком вместительном диване и удалился на кухню. Скоро оттуда послышался его голос:

— Знаете, у меня появилось давно забытое чувство, которое в прежние времена называли «рыцарским». Дайте мне разыскать чашки, которые куда-то задевала моя домоправительница, и я буду готов выслушать вашу историю.

Через несколько минут они уже сидели на разных концах дивана и попивали травяной чай, который все еще был обжигающе горячим.

Сьюзен сразу перешла к делу.

— Я сделала величайшее открытие в исторической науке, — объяснила она. — Это то, что можно назвать хорошей новостью. Кроме того, я ограбила институт древностей, скоро меня выгонят с работы — если раньше не арестуют; за мной гоняется безжалостный убийца, и как только я попытаюсь объяснить вам, что происходит на самом деле, вы подумаете, что я сошла с ума, и постараетесь запереть меня ради моей же пользы. Думаю, эта информация вряд ли может считаться хорошей.

Американка выпалила все это одним духом и замолчала, ожидая реакции профессора.

— Скажите мне, если чай слишком горячий, — пробормотал он. — Я могу положить в него немного льда. Это не проблема.

Сьюзен продолжала напряженно смотреть на собеседника.

— Простите, — вздохнул Шоу — Кажется, мои шутки стали слегка чудаковатыми. Не скрою, я немного рисуюсь, хотя подобного рода заявления способны ошеломить меня ничуть не меньше, чем любого другого. — Он отпил глоток из чашки китайского фарфора и поставил ее на блюдце. — Если честно, я очень рад, что вы пришли сюда не из-за какой-нибудь романтической истории. Разумеется, вы в любом случае могли рассчитывать на мое сочувствие, но эти любовные сюжеты стары как мир. Я уже собирался в вас слегка разочароваться, но… — Профессор бодро хлопнул себя по коленям. — Но тут вы говорите мне, что ваша жизнь разрушена, что вас преследуют и обвиняют в преступлении, а события, которые за всем этим стоят, настолько причудливы, что вы сомневаетесь в моей способности их переварить. Теперь мое мнение о вас только улучшилось. И если вы еще нуждаетесь в подобного рода заверениях, я охотно обещаю сделать для вас все, что будет в моих силах.