Синдром Л - Андрей Остальский

— Шурочки не существует? — Я засмеялся. — Уверяю вас…

И вот в этот момент раздался звонок. Я сначала не понял, откуда идет звук. Оказалось, что у Александры Второй в кармане был мобильный телефон. Вот это да! Не у генерала, а у какой-то помощницы всего-навсего — мобильник! Странно…

Она ответила на звонок и занервничала, стала оглядываться по сторонам. Что-то ей сказали — какую-то короткую фразу, которая ее сильно взволновала. Выключив телефон, Александра сказала:

— Не знаю, Саша, увидимся ли мы еще когда-нибудь… жаль… но сейчас мы оба должны убраться отсюда как можно скорей… Здесь уже не безопасно… Идите за мной.

Она схватила меня за руку — ту самую, искусанную, — и потащила за собой. Мы с ней опять оказались в том же мрачном синем коридоре, свернули в одну дверь — пробежали через анфиладу странных, непонятной формы комнаток, выскочили в другой коридор, добрались до большой массивной металлической двери. И здесь остановились. Она запыхалась и теперь переводила дыхание. Стояла совсем рядом и смотрела прямо в глаза. «Симпатичная все-таки», — подумал я.

— Я должна все-таки извиниться… за руку. И за ухо. Жуткое варварство. Но полковник меня заставил. Я отказывалась. Они мне вкололи веровол, еще с чем-то смешанный, — большущую дозу. И все равно я отбивалась. Плакала. Не могла этого сделать. В какой-то момент думала: лучше точно умереть. Вы лежали на софе без сознания. Я к руке лицо свое приблизила. Но не могла себя заставить. Не укусила… А поцеловала.

— Поцеловали? — пораженно переспросил я. — Это… это…

Я совершенно не знал, что сказать. «Это было очень мило с вашей стороны»? Глупо, наверно, прозвучало бы… А другие слова не находились.

— Целовала, целовала и плакала. А полковник орал страшно. А под вероволом это ведь еще то ощущение, и чужой воле так трудно сопротивляться. Но у меня мощный блок был.

Подняли меня на ноги. Полковник — Аристов его фамилия, кажется, — ударил меня… Потом синяки на себе находила жуткие. Но вообще помню очень смутно. Еще чем-то кололи. Пистолет, кажется, полковник к голове приставлял. Орал страшно. Матом. Вот чем их игры, их спецкомбинации оборачиваются. Бредом сумасшедшего! Оскал у меня, видите ли, оказался правильным. Тем, что им нужно. Похожим на что-то у кого-то там. Хотя уверена: таких женщин — пруд пруди. Это же не четвертая группа крови редкая. Но коней, было мне сказано, на переправе не меняем, и кобылиц тоже. Как смешно. Ха-ха. И прочие глупости. Кретины. Но в итоге я это сделала. Стыдно ужасно. Прости меня, Сашенька!

Я хотел что-то сказать, но не успел. Губы у нее оказались очень теплые, соленые слегка. Вкусные очень губы. Целовалась она очень нежно, но и страстно, сексуально. Я почувствовал, что она возбуждена. И тело мое, своевольное, непослушное, не спрашивая вовсе разрешения у мозга и души, откликалось… Энергично довольно откликалось… Она оторвалась от меня с трудом — это видно было. Да и мои руки непроизвольно потянулись, попытались ее удержать.

— Прощай, Сашенька, скорей, тебе надо бежать! — прошептала она и перекрестила меня. Потом достала связку ключей, отперла стальную дверь. И буквально вытолкнула меня наружу. Дверь тут же захлопнулась. Ключ повернулся в замке.

Я стоял, слегка покачиваясь от острых впечатлений. Судорожно вдыхал холодный воздух. Оказался я на крыльце двухэтажного здания, облупленного, обветшавшего, как водится в центре Москвы. Огляделся вокруг. Получалось, что от поликлиники мы ушли далеко. Я даже не мог понять, где нахожусь. Спустился с крыльца, вышел через арку на улицу. У противоположного тротуара стояла старенькая «Победа». Она сразу же сдвинулась с места. Это мне показалось подозрительным. Я побежал. Мне повезло — колесо машины угодило в одну из бесчисленных рытвин, водитель вынужден был притормозить. Но все равно «Победа» легко догнала бы меня, благо справа обнаружилась еще одна арка, и я нырнул в нее. Двор оказался проходным — опять же большое везение. Я выскочил на другую, параллельную улицу. И продолжал бежать.

Бежал и думал: «Это не со мной происходит… это сон, наверно. Почему я с такой готовностью принимаю роль убегающего? От кого мне бежать? Я — член привилегированной касты, я — ловец человеков. Охотник, а не дичь! Я, между прочим, выполняю особое задание правительства! Я на особом счету, можно сказать… Или уже не выполняю? И уже не на счету?»

Слишком сильно на меня подействовала эта странная женщина и ее безумный, малоправдоподобный рассказ. Что, если она просто сумасшедшая? Или иностранный агент?

Последнее словосочетание почему-то не вызвало во мне никакой обычной реакции, никакого привычного электричества не побежало по жилам… Всю жизнь мы их ищем вокруг — агентов. Не то чтобы часто находим… Но главное процесс, азарт! Или так было раньше? Теперь меня почему-то перспектива обнаружить иностранного агента никак не взволновала. Да черт с ними, сказал голос внутри. Их, наверно, и нет вовсе…

Я завернул за угол, оказался на широком проспекте. Здесь уже было многолюдно. Можно было идти быстро, не привлекая особого внимания. Но бежать не стоило.

Где-то метров через сто появился «Москвич». Почти новый — лет не больше пяти-семи — и чистенький. Тихо, противоестественно медленно ехал он вдоль тротуара, параллельно моему движению. За рулем сидел человек, явно пытавшийся установить со мной контакт. Он размахивал правой рукой, опасно отрывая ее от руля. Я присмотрелся внимательно. Вот это да! Кирилл Кентров! Трудно было не узнать: его черную курчавую голову турка — ну или донского казака — ни с чьей другой не спутаешь.

И он явно приглашал меня сесть в его машину. Я колебался. Стоит ли? Не будет ли хуже? Что это с ним случилось — только что бежал от меня, как черт от ладана, а теперь в шоферы себя предлагает… Что же такого должно было произойти за пару часов, что он так ко мне переменился? Что-то он, видно, узнал такое… что и мне узнать, наверно, необходимо. Ладно, рискну, решил я.

— Не бойтесь, не укушу, — вместо приветствия сказал Кентров.

— Так это вы меня пугались совсем недавно со своим другом Кучерявым…

— О, с тех пор кое-что изменилось. Новые данные появились.

— Какие, например?

— Например, мы ваш замечательный разговор в подвале поликлиники послушали. С одной замечательной женщиной. И, кстати, сразу хочу сказать: не верьте ни одному ее слову!

— Не верить? Почему? Вы ее знаете, эту женщину? Кто она такая?

— И женщину знаю, и разговор слышал — ну не весь, но почти. Мы так и знали, что она вас в эту комнату притащит, она единственная считается надежно защищенной во всей поликлинике… Но вот мы туда как раз «жучка» новой конструкции и поставили!

Кентров вынул из кармана и показал мне небольшой аппарат. Что-то среднее между телефоном и радиоприемником.

— Новейшая сингапурская разработка! — с гордостью сказал он.

— Сингапурская? Новейшая? — ахнул я. — Да как же вы… откуда, где достали?

— А вот это уже секрет! Главное — совершенно по иному принципу работает. Чистильщики — ваши, гэбэшные, могут хоть круглые сутки своими детекторами шарить — ничего не обнаружат! Используется на Западе в целях промышленного шпионажа. Денег стоит — сказать страшно. Так что не скажу, и не просите.