Ложь и правда о советской экономике - Евгений Юрьевич Спицын

он громогласно вещал о том, что именно Г. М. Маленков «очень ловко использовал» наработки «группы товарищей», в том числе министров А. Г. Зверева и И. А. Бенедиктова, и преподнес их партии и народу как «личный дар» и «личный манифест»[413].

Поэтому вовсе не случайно, что уже 10 августа 1953 года, то есть буквально на следующий день после закрытия сессии союзного парламента, Н. С. Хрущев, опираясь на своих сторонников в Президиуме ЦК, выступил на закрытом совещании в ЦК перед депутатами Верховного Совета, представлявшими две внушительные силы и его главную опору внутри всей партии — секретарский корпус республиканского, краевого-областного и районного уровней, а также руководителей крупнейших колхозов и совхозов страны. Давая пояснение к маленковскому докладу и всячески желая заручиться мощной поддержкой своих слушателей, он обрушился с резкой критикой положения дел в сельском хозяйстве, куратором которого еще при жизни И. В. Сталина как раз и был Г. М. Маленков, возглавлявший с февраля 1947 года отраслевое Бюро Совета Министров СССР по сельскому хозяйству. Так, касаясь «чрезмерных ставок прежнего сельхозналога, только что отмененного на сессии Верховного Совета СССР, он открыто заявил, что стремление правительства «получить больше доходов в бюджет привело к нехорошим результатам», поскольку, например, поголовье крупного рогатого скота в личных подсобных хозяйствах колхозников и рабочих совхозов сократилось на 3,5 млн. голов, а денежные поступления от прежнего налога в 1948–1951 годах уменьшились почти на 1,5 млрд. руб.[414] Были произнесены и другие выпады в адрес Г. М. Маленкова, которые с «большим пониманием», благосклонно и дружно были приняты всем «секретарским корпусом» страны.

Между тем, по информации историков (Ю. Н. Жуков, М. А. Даниленко[415]), сразу после окончания сессии Верховного Совета СССР член Президиума ЦК и новый председатель Госплана СССР Максим Захарович Сабуров, который был давним и близким соратником премьера, в кратчайшие сроки согласовал с легендарными «сталинскими наркомами» — Вячеславом Александровичем Малышевым, Дмитрием Федоровичем Устиновым и Иваном Исидоровичем Носенко, возглавлявшими ключевые министерства среднего машиностроения, оборонной промышленности и транспортного и тяжелого машиностроения, — вопросы производства на предприятиях их министерств различных товаров широкого потребления, тех же наручных часов, холодильников, пылесосов, телевизоров, радиоприемников, мотоциклов и другой крайне востребованной и дефицитной продукции.

Понятно, что все эти события подвигли Н. С. Хрущева «выйти из окопов» и взять своеобразный реванш уже на следующем Пленуме ЦК, состоявшемся в начале сентября 1953 года. Как известно, выполняя решение Президиума ЦК, именно на этом форуме высшей партийной элиты он не только выступил с очередным докладом, в котором, по сути, повторил все основные положения речи Г. М. Маленкова, но и серьезно укрепил собственное положение внутри руководящего ядра. Более того, целый ряд известных авторов (Е. Ю. Зубкова, А. В. Пыжиков, Ю. В. Емельянов[416]) пишут о том, что если августовская речь премьера во многом носила программный характер, то хрущевский доклад лишь конкретизировал ее основные положения, причем только в той части, которая напрямую касалась аграрного вопроса, в частности серьезного увеличения капитальных вложений в сельхозпроизводство и его техническое оснащение, значительного (в разы) повышения закупочных цен на мясо, молоко, картофель, овощи и другую сельхозпродукцию, а также на сдаваемое сверх плана зерно, списания всех долгов по старым платежам и т.д. Кроме того, в своем докладе Н. С. Хрущев сделал особый упор на необходимость обязательного повышения образовательного уровня и профессиональной подготовки всего руководящего звена машинно-тракторных станций, совхозов и колхозов страны, ускоренную механизацию трудоемких процессов производства, расширение посевов чумизы и кукурузы, которые дадут возможность быстро и резко поднять все зерновое и животноводческое хозяйство страны, и т.д. Правда, как считает тот же Ю. В. Емельянов, серьезный недостаток всего хрущевского доклада состоял в том, что он так и не сумел выделить главные задачи по развитию сельского хозяйства страны. Здесь не было ничего похожего на знаменитые «шесть исторических условий товарища Сталина»[417], которые еще 20 лет назад вызвали неподдельный восторг самого Н. С. Хрущева. Несмотря на обилие самых разных предложений, в том числе по применению квадратно-гнездового способа сева или обмолота льна в фабрично-заводских цехах, он так и не сумел определить, в чем суть качественно новой политики партии в деревне. По сути, новые «меры», о которых говорил Н. С. Хрущев, свелись к разовым финансовым поблажкам и очередным партийным лозунгам, которыми изобиловали два новых Постановления Пленума ЦК — «О мерах дальнейшего развития сельского хозяйства СССР» и «Об изменении практики планирования сельского хозяйства»[418]. Между тем Г. Г. Попов категорически не согласен с выводами своих старших коллег и утверждает, что на этом Пленуме ЦК «впервые проявилась противоположность позиций Маленкова и Хрущева о путях реформирования советской экономики. Г. М. Маленков предложил повысить закупочные цены на аграрную продукцию, чтобы сельское хозяйство получило дополнительное финансирование», а по мнению Н. С. Хрущева, «отставание сельского хозяйства… заключалось больше не в дефиците капитальных вложений в этот сектор, а в неудовлетворительном состоянии управления колхозами и совхозами» страны. Еще одним фактором, сдерживавшим рост советской экономики, по мнению Н. С. Хрущева, «было отставание в научно-техническом прогрессе», и в этом вопросе он «получил научную поддержку» у микояновского зятя известного экономиста профессора А. А. Арзуманяна[419].

При этом многие историки подметили то обстоятельство, что сам по себе хрущевский доклад представлял собой довольно «примечательный случай», поскольку Пленум ЦК не инициировал, а всего лишь подтверждал те решения, которые уже были приняты до него на сессии Верховного Совета СССР. Но больше подобного «казуса» уже никогда не повторится: очень скоро высшая партноменклатура во главе с Н. С. Хрущевым полностью возьмет инициативу в собственные руки, что найдет зримое воплощение даже на формальном уровне, поскольку уже с 1955 года все совместные партийно-государственные решения будут оформляться только как Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР, а не наоборот, как было в послевоенную сталинскую эпоху.

Кстати, о том, что Н. С. Хрущев перешел в открытую атаку на премьера, зримо говорили и два таких показательных факта. Во-первых, буквально за день до открытия Пленума ЦК, 1 сентября, с поста министра сельского хозяйства и заготовок СССР был снят давний соратник премьера Алексей Иванович Козлов, который был перемещен на менее престижную должность главы вновь образованного Министерства совхозов СССР. А надо напомнить, что именно А. И. Козлов, который еще при жизни вождя последние пять лет возглавлял Сельхозотдел ЦК, по прямому указанию Г. М. Маленкова в марте 1951 года лично готовил проект закрытого письма ЦК ВКП(б) «О задачах колхозного строительства в связи