Почти идеальная семья - Рина Осинкина

ушей только что убитой одноклассницы? И не помешали обчистить парня, в которого, на минуточку, была патологически влюблена. Причем влюблена настолько патологически, что даже, как вам мыслится, пошла на тяжкое преступление. А по факту получается, что она этого Димана даже не просто обчистила, а подставила по полной программе. Довольно расчетливое поведение и циничное вдобавок, вы не находите? И с любовью ну никак не комплектуется. Уж если ты так на него запала, что не смогла удержаться, чтобы соперницу не пришибить, будь любезна, чтобы на твоего парня подозрения не упали. Во-вторых, сама постарайся выпутаться. А уж потом, когда все уляжется, живи и кайфуй от того, что он теперь со всеми потрохами твой, и больше ни с кем делить его не нужно. Поэтому мне представляется картина совсем другой. Дубровину убил этот павиан Амелин, а Юлька была данному происшествию свидетель. Наличие пепла на подкладке еще ни о чем не говорит. Допустим, влюбленная дурочка захотела вынести орудие убийства, покрывая преступника. Напрасно, между прочим. Этот подонок отплатил ей черной неблагодарностью, свалив впоследствии всю вину на нее. Такие вот мои выводы. Вы согласны со мной, Надежда Михайловна?

Надежда Михайловна улыбнулась Валерии со снисходительным сочувствием многомудрой мегеры и проговорила:

– Лерочка, вы об окружающих лишь по себе судите, очеловечиваете, так сказать. В этом ваша ошибка. Не было у девицы никакой любви. Никакой и ни к кому. Одна голая ревность и уязвленное самолюбие. И характер неуравновешенный. Скорее всего, не от психической какой-то патологии неуравновешенный, а от эгоизма и твердого убеждения, что весь мир вращается исключительно вокруг нее. Знаете такой тип людей? И если взглянуть на ситуацию с этой точки зрения, то все сходится. По Юлькиному представлению о себе великолепной, Амелин даже смотреть не должен был в сторону какой-то там Машки, а он смотрел, и даже больше. Подонок кайфовал от того, что мотал девкам нервы, отдавая предпочтение то одной, то другой. Кстати, и сама Машка могла Юльку достать. Чем конкретно? Она могла подельницу третировать словесно. Или троллить, как теперь выражаются. За такие вещи можно возненавидеть, поверьте, я знаю, о чем говорю. А если к тому же Лепехиной приходилось терпеть унижения в присутствии этого козла Амелина, то Дубровина явно напрашивалась на неприятности. Видимо, в тот день какая-то реплика взбесила Юльку в особенности, и сдержать импульс она не смогла, прибила Машку первым, что попалось под руку. Не нашлась, как ответить на очередную гадость, и прибила. Или сказанная Машкой гадость была уж на редкость гадкая, не знаю. Но прежде чем смыться с места преступления, Лепехина решила отомстить и Амелину тоже. После устранения соперницы он вообще стал Юльке неинтересен, но за унижения он должен был заплатить. Юлька и отомстила – выгребла из карманов выручку, а из сумки – остатки товара. Пусть с местным «папой» теперь разбирается. Да и деньги ей лишними не показались. Конечно, напрасно она серьги с покойной взяла, но здесь, скорее всего, застарелая зависть. Похоже, нравились ей эти висюльки. Или взяла трофей по праву победителя. А может, магию какую-нибудь приплела, как аборигены островов – забрать силу поверженного врага, сожрав его печень, подразумевай – присвоить украшение, но тут я не эксперт. Ну а если согласиться с вашей схемой, Лерочка, то акту мародерства в ней места не находится. Вы даже об этом постарались умолчать. Или подсознательно упустили из виду. Не огорчайтесь, я тоже не сразу научилась мыслить логически. Ну как, отстояла я вашу версию, Сергей?

– Гм… – сказал Кутузов, спрятав глаза.

Он вообще, как заметила Лера, опасался быть излишне насмешливым, если это могла принять на свой счет Киреева. Дышать в ее присутствии майор, конечно, не забывал, но, когда обращался к Надежде Михайловне с вопросом или отвечал на ее вопрос, тон его менялся.

Интересно, как к этому относится Лапин? Хотя Лапин, наверное, не обращает на это внимания. Майор не выходил за рамки приличий, а то, что Наденька нравится мужчинам, открытием для Ивана Лапина не было. Это норма и данность, к которой он привык. Главное, чтобы самой Наденьке не нравились мужчины. Никакие, кроме него самого.

Попавший в свою же западню Кутузов старательно взвешивал ответ. Наконец он заговорил, позволив себе самую малую порцию вполне добродушной иронии:

– Ну, как вам сказать… В общих чертах, да, отстояли. Однако хочу заметить, склад ума у вас, дамы, необычный.

Киреева, в силу особенностей натуры, иронию на свой счет не приняла, хоть, конечно же, и не пропустила. Бросила торжествующий взгляд на Валерию.

Валерия сникла.

Кутузов меж тем продолжил, несколько осмелев:

– И как это вы, женщины, умудряетесь в каждом мотиве «розовые сопли» отыскать? Извиняюсь, чувства-с. Любовь-морковь, то-се… С чего вы взяли, милые дамы, что Юля была влюблена в Амелина? Или хотя бы только ревновала? И что девицы собачились из-за него вплоть до мордобоя?

Надежда Михайловна сердито проговорила:

– Сергей, вы издеваетесь? Вы же сами это говорили!

– Я?! – совсем уж потеряв меру, театрально поразился Кутузов. – Я вам лишь пересказал показания подследственного.

– И что? – спросила Киреева, все более раздражаясь.

Ей не нравилось, как складывалась ситуация, и не нравилось, что стала мишенью для идиотских мужских острот. Обиднее всего, что она сама не заметила уловку и предсказуемо попалась на нее.

Надежда Михайловна негодующе посмотрела на майора, позволившего по отношению к ней такой фортель.

Кутузов не любил, когда Киреева сердилась, Валерия права. Даже не то чтобы не любил, а боялся, когда она начинала на него сердиться. Поэтому, когда Надежда Михайловна демонстрировала недовольство, майор тут же пугался, что теперь она обидится до гробовой доски, и начинал заискивать и мельтешить, в сильной надежде, что окружающие его мельтешения не увидят. И Киреева, кажется, догадывалась отчего он впадал в тихую панику, хоть майор и шифровался, как агент под прикрытием. Временами он даже переигрывал и разговаривал довольно нахально, но только не сейчас. Сейчас он заторопился объясниться:

– Надежда Михайловна! Я просто не успел досказать! Валерия Львовна меня перебила, – неблагородно перевел Кутузов стрелки на Леру. – Следствие по делу об убийстве Дубровиной получило новые данные. После того как Амелин признался, что работал на Скуридина и занимался распространением дури, его передали для беседы ребятам из отдела по борьбе с наркотиками. Те весьма оживились, поскольку Диман слил им нескольких приближенных босса, до сих пор не проходивших по их ведомству. За новенькими была установлена наружка, и каково же было удивление следаков, когда тип по прозвищу Сёма Пряник привел их к той самой дачке, где