Я и мой король. Шаг за горизонт - Ксения Никонова

— А нельзя ли возобновить эту биозащиту? — робко вопросила я, уже чувствуя, что ответ мне не понравится. Иначе бы мы тут не сидели.

— Можно, — очень вежливо и ехидно ответил лекарь. — Если вы согласитесь перенести свадьбу на… неопределенное время.

Мое вытянувшееся лицо стало ему ответом. Перенести свадьбу?! Да я жду ее, как манны небесной! Дэн хранил молчание. Видимо, слышал все это еще вчера. Господин Тиан пожал плечами:

— Решать вам.

— Но ваши люди в нашем мире живут с биозащитой, и ничего! Дэн, скажи ему! Ведь ты сам с ней сколько жил.

— Наши люди, ваше высочество, в вашем мире временно, а вам здесь оставаться навсегда. И придется болеть. Я планировал привить вас от наиболее опасных и неприятных болезней до свадьбы и непрерывно следить за ходом адаптации. Болезни после свадьбы поставят под угрозу будущую беременность. Не мне вам говорить, как у вас обоих обстоит дело с репродукцией. Поэтому либо продлить защитный комплекс и перенести свадьбу, либо не продлять и отправиться болеть, как сделал бы любой трезвомыслящий человек, либо я снимаю с себя всякую ответственность.

Угадайте, какой я выбрала вариант? Мне очень не хотелось подводить Дэна, да и себя тоже. Поэтому я пообещала, что выдержу. Высплюсь сегодня под снотворным заклинанием, без необходимости напрягаться не буду, поберегу силы до въезда в столицу. Если ситуация станет критической, тогда меня эвакуируют. Господин Тиан тяжело вздохнул… и отныне всегда был неподалеку. Дэн тоже тяжело вздохнул, но запрещать не стал, хотя мог. Зато с этого момента меня перестали донимать вопросами и праздными разговорами, герцогиня Тэо приберегла отчеты до столицы, и в целом мое участие в мероприятиях свелось к минимуму.

В итоге до столицы я добралась своим ходом, но чего мне это стоило, знали считаные единицы. У меня случались неожиданные подъемы температуры, голова раскалывалась, и утром последнего дня я поднялась на одном упрямстве. Быть в полушаге от цели и сдаться? Королева Хеннад до сих пор не уехала.

Господина Тиана я встретила уже одетой и с улыбкой на лице. Кинув проницательный взгляд, лекарь неодобрительно поджал губы. Знаю, все знаю, что вы хотите мне сказать, мой добрый доктор, но отступать поздно. Сделайте то, что в ваших силах, и завтра я буду покорно сносить любые предписания: лежать, спать, глотать гадкие снадобья.

Дэн, поглядев на меня, велел лекарю не отходить ни на шаг, а мне в очередной раз предложил отменить мероприятия. Десятилетие царствования можно еще год праздновать и принимать поздравления (что в общем-то и происходит с такими датами), а грядущая свадьба с возлюбленной невестой достаточно прогремела на всю страну, так что теперь все ждут самого события.

— Я выполню свой долг до конца, а иначе какая из меня королева? — отказалась я.

Вианна оказалась прекрасна. Москва не произвела на меня такого впечатления. Местные города вообще пришлись по душе. Несмотря на разрушения, всюду поддерживался порядок, и усилия не были напрасны: ни грязи, ни развалюх в округе. Столица в этом плане переплюнула всех — ухоженные дома и скверы, потрясающая архитектура и где-то там, вдали, королевский дворец, венец мастерства зодчих и магов. Я наконец дома. Мы въезжали через большую триумфальную арку, увитую гирляндами цветов, и нас приветствовал народ. Было тепло, и меня пересадили в открытую коляску, как и планировалось. Дэн ехал верхом на гнедом жеребце справа от меня, и солнце золотило его профиль. Мой любимый король.

Настроение толпы в этот раз чувствовалось особенно сильно. Люди искренне и откровенно счастливы. Счастье короля для них равнозначно собственной радости и благополучию. В этом общем звуке отдельные негативные эмоции тонули, не успевая испортить гармонии. Тем неприятнее было услышать резкий всполох ненависти совсем рядом — слева чуть впереди. Маленькая группка горожан, отличающихся от остальных и одеждой, и лицами.

— Госпожа, закройтесь, — прозвучало тихое предупреждение, но я как завороженная смотрела в глаза человека, стоящего прямо за этой группой.

Его рот двигался, произнося что-то, неслышимое в шуме толпы, и поднятая рука совершала пассы. Вокруг вспыхнуло, в голове раздался взрыв, и коляска накренилась, норовя выкинуть меня на землю. Потом все смешалось, меня подхватило несколько пар рук, и Тени загородили обзор. Дэн что-то кричал, кричали остальные, а мне хотелось увидеть его еще один, последний раз, а потом упасть в манящую яму — подальше от боли, которая разрывала голову и грудь.

— Прости меня, прости за все… За любовь, которая привела тебя сюда, за бурное течение, в которое окунул с головой, за врагов, которые стали и твоими, за пережитую боль…

Дэн говорил, а я улыбалась, потому что была счастлива. Впервые после перемещения положительные стороны перевесили весь негатив, свалившийся на мою голову. Шли третьи сутки после въезда в столицу и покушения, окончательно уложившего меня в постель. Строгий больничный режим подразумевал освобождение от всяких дел, включая одевание, и полный запрет визитов. Первые сутки я в основном спала и была этому рада, потому что каждое пробуждение означало волну боли и тошноты. Потом приспособилась: если не шевелиться вовсе, то волна не приходила и можно было рассматривать обстановку и расписной потолок. Вскоре в поле зрения появлялся один из лекарей (их, кажется, было трое… или четверо; я их немножко путала), движением своих рук смягчал боль и призывал сонливость.

При очередном пробуждении я обнаружила стоящего над собой Дэна и очень обрадовалась. Говорить нам запретили, да я бы и не смогла, — любой звук отдавался гулкой болью в голове, но глаза выражали многое. «Машенька, любимая моя, какое счастье, что ты вернулась! Тебе очень больно?» — громовыми раскатами прозвучали в голове его мысли. Рядом появился господин Тиан и жестом попросил короля на выход. Тот безропотно подчинился. Его глаза, полные сострадания, я потом видела во сне.

На вторые сутки тошнота сошла на нет и боль поутихла, так что я смогла двигаться и даже поесть. С утра принесли цветы от Дэна, сам он заходил трижды, но больше не пытался мысленно поговорить, только гладил мою руку. Но и так его все равно выпроваживали через пять минут. А сегодня я чувствовала себя значительно лучше и готовилась к новым подвигам. Режим тишины отменили и даже позволили встать. За окном был такой яркий день, что захотелось выйти на свежий воздух. Господин Тиан счел это хорошим признаком и разрешил прогулку в маленьком дворике прямо за стеклянной дверью, оказавшемся большой террасой. Сюда и примчался Дэн, которого обрадовали хорошей новостью. Он говорил, просил прощения, а я счастливо улыбалась, потому что уже рассмотрела из своего уютного уголка стены и башни здания и прониклась мыслью, что нахожусь во дворце, а значит, все-таки достигла цели и даже жива.

Известия я получила… разные, но одно радовало: королеве Хеннад пришлось спешно покинуть пределы Лаэнтера, потому что народное мнение было однозначным: покушение — дело рук сиртанцев. Ту группу, которую я видела перед самым ударом — а это оказались не кто иные, как члены посольства, — толпа едва не растерзала на месте. Под усиленным конвоем их препроводили под арест, и Дэн лично отправился к королеве с обвинениями… которые она с гневом отвергла за нелепостью выбранного способа убийства.