Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню - Вера Камша

Сэль горда и при этом излишне честна, она не хочет лишь брать и потому отвергает любовь неведомого Руппи, но повелевающий Молниями сейчас не любит никого. Он красив и не похож на регента, а рассказы о южном замке, в котором спит сын ее величества, тронут сердце подруги. Став женой герцога Эпинэ, она не только исполнит данную Папеньке клятву, она защитит ребенка той, кого не перестает оплакивать.

Стук в дверь был негромок и незнаком, но кого бояться в доме, где много солдат? Если же пришел Папенька или кто-то подобный ему, ничтожная не назовет гостя по имени и тот не сможет войти. Она даже выслушает и ответит, но через порог.

Девушка набросила шаль, словно заручаясь защитой приславшего ее, и подошла к двери.

– Кто здесь? – спросила она. – Кому нужна ни… ночью Мелхен?

– Тому, кто просил у нареченной Мэллит треть ее ночей и шестую часть сердца.

Кажется, она вскрикнула, а слезы полились сами, и они были горячи, ведь пепел вновь стал огнем.

– Мэллит позволит мне переступить порог?

– Ничтожная счастлива…

Она отступила в глубь комнаты, позволяя войти тому, кого так ждала, и он вошел.

– Зима запирает окна, но не отбирает у них свет. Прекрасная Мэллит жжет ночами свечи?

Он не дотронется до нее первым, он обещал, и он исполняет, он всегда исполняет!

– Мелхен ждет первородного.

Это уже было, и это вернулось – сукно мундира под ладонями, взлет, черные звезды в мужских глазах. Проэмперадор вернулся, но в городе об этом не говорят, значит…

– Первородный Ли вернулся лишь сегодня?

– Первородный Ли еще возвращается. – На скатерть падает что-то искрящееся. – Мне захотелось проехать мимо одного из домов, а в его окне горела звезда. Как я мог не войти?

– Подруга выпускает нареченного Маршалом, она забыла запереть садовую дверь.

– Зачем запирать? Два маршала лучше одного.

– Первородный смеется… – Он здесь, здесь, а ночь лишь начинается! – Утром я запру дверь.

– Нет, Мэллит, я не останусь. Завтра приезжает Хайнрих, а это много разговоров днем и много вина ночью.

– Монсеньор монсеньоров говорил про ставшего другом врага, а Герард назвал срок. Завтра ничтожная встанет к жаровне… – Слезы не должны литься, ведь он вернулся и захотел встречи! Он не может остаться надолго, но и один глоток может исцелить. – Я счастлива, это мои глаза не понимают… У тебя нет ночи, но ты… сможешь уйти сразу… после того…

– Нет. Ты же не станешь угощать Хайнриха сырой ногой нухутского петуха?

– Первород… – она согласна плакать вечно, лишь бы эти пальцы снимали слезы. – Я облагородила мясо гуся, но ему нужно время…

– Видишь, оно нужно даже гусиной ноге. Я останусь, когда у нас будет время для разговоров, взглядов, смеха. Мне нужна твоя улыбка во сне, а сейчас первородный уйдет, как только Мэллит примерит серьги.

Серьги, так вот что упало на скатерть. Два золотых цветочка еще не раскрылись до конца, огонь делает их живыми.

– Они с той же ветки, что и тот, что я ношу. Тот, кто его привез в день Зимнего Излома, говорил о мастерах из Алата. Первородный Ли был в Черных горах?

– Нет, но цветы, все три, в самом деле одного корня. Серьги ждали моего возвращения, вчера утром я послал за ними Уилера…

– Это он держит твоего коня?

– Нет, Монсеньор монсеньоров, хотя прежде бывало наоборот.

– Значит… Значит, Ли не просто ехал мимо?!

– Мой брат скажет, что «просто» я не делаю вообще ничего. Впрочем, все решила звезда.

– Тебе надо идти… – Как хочется его целовать, как глупо винить нужного регенту Хайнриха, а ведь она клялась… – Я провожу тебя до коня.

– Так говорят в Черной Алати, но лучше встань у окна и возьми свечу. Я хочу научиться оглядываться.

1 год К. Вт. 4-й день Зимних Волн

1

Нужный дом Юхан отыскал с ходу, но попасть в него оказалось не проще, чем в тайный погреб к выжиге Карлу. Сперва кто-то хрипатый за дверью принялся тянуть из шкипера жилы, потом к нему на подмогу подоспел еще один умник, и наконец заявился третий, похоже, старший. Этот отпереть отпер, но внутрь не впустил, встал на пороге, орясина такая, и ну расспрашивать, куда тебе привратничкам Вальдеса или самого Альмейды!

Здоровяк занудствовал, шкипер как мог спокойно отвечал, потом между ног стража проскочил мордатый черно-белый кот, постоял, понюхал и сдержанно потерся о Юханов сапог.

– Доброго утречка, господин Маршал, – припомнил рассказы Селины Добряк, – войти не дозволите?

Кот мяукнул и ушел, начинавший надоедать допрос возобновился, но ненадолго: из-за спины орясины высунулась Селина.

– Добрый день, господин Клюгкатер, – улыбнулась она. – Вы ведь ко мне? Я очень рада, но мы с Мелхен сейчас уходим смотреть на приезд его величества Хайнриха. Не хотите пойти с нами?

– Почему бы и не пойти? – Юхан перешагнул заветный порог, не удостоив посторонившегося стража даже взглядом, – только сперва поручение выполню. Письмецо у меня к вам от господина Фельсенбурга, ну и сундучишко в придачу.

– Спасибо, – поблагодарила незабудка, – у меня всё есть, но не принимать подарков от хороших людей некрасиво, а господин Фельсенбург – очень хороший человек. Надеюсь, у него все в порядке?

– Надо думать, – соврал шкипер, понимая, что будь оно на самом деле в порядке, девица хотя бы покраснела. – Дорожку к вам я разведал, доставлю всё, когда скажете, а письмо при мне.

– Спасибо, – опять поблагодарила Селина, – я его обязательно прочитаю и отвечу, но сейчас надо идти, потому что его величество может проехать и мы его не увидим. Конечно, если вам не хочется, не ходите, нас все равно проводят солдаты.

Юхану хотелось. Во-первых, он из всяческих величеств видал лишь покойного Готфрида, да и то издали, во-вторых, девица была прелесть, да и знакомства у нее водились полезные. Тот же Савиньяк, про которого она ворковала в Доннервальде… Раз уж спутался со знатью, не упускай ничего и никого, а от фрошеров, если не сглупить, можно поиметь очень неплохую выгоду.

Добряк погладил оседлавшего немалый сундук кота и изъявил согласие взглянуть на его величество, то есть на гаунасского Хайнриха, которого как раз принесло в Акону. Флягу красотке шкипер все же не предложил, хотя с этой сталось бы и хлебнуть. Не сейчас, вестимо, а малость подмерзнув.

Дурившая без малого неделю метель ночью улеглась, зато изрядно похолодало, о чем Юхан и предупредил, но Селина не испугалась, она вообще не любила поворачивать, а тут еще и целый король! Фрошеры с гаунау отродясь не лобызались, поэтому никаких празднеств не затевали, но Селина узнала о визите от братца-адъютанта и твердо вознамерилась полюбоваться гаунасской кавалькадой, заодно подбив на это дело подружку – тоже красотку, только рыженькую и совсем уж крохотную.