Наследник Шимилора - Елена Жаринова

Озеро Ленно встретило нас оглушительным птичьим гомоном. Важно крякали утки, щелкали клювами белые цапли, трубили лебеди, плакали чайки. Когда мы вышли на берег, мне показалось, что само озеро забило крыльями. Чаня сделал охотничью стойку. Но, поволновавшись немного, покружив над водой, птицы перестали обращать на нас внимание и продолжали искать пропитание в прибрежных тростниках.

— Охота начнется только через месяц, — пояснил Физэль. — У нас с этим строго. А сейчас они выводят птенцов. И знают, канальи, что бояться им нечего. Разве только ястреб прилетит. Да было еще, из Ленсатта повадился охотиться дракон. Уж мы его гоняли-гоняли… Пришлось мне кунне отправить письмо с нижайшей просьбой приструнить своего питомца. В этом году он нас не тревожил.

Я представила себя фантастическую картину охоты дракона на уток.

— А вы почему драконов не держите, досточтимый Физэль? — спросил старейшину принц.

— Дорого это, ваше высочество. Хорошо обученный дракон стоит не меньше ста доранов. У нас, в провинции, это сумасшедшие деньги. Но если у вас будет желание, дайте мне знать. Я подберу хорошего малыша, только что из яйца, и пришлю вместе с опытным воспитателем.

Принц вежливо поблагодарил, но, по-моему, подумал, что король Энриэль вряд ли будет в восторге от такого расточительства.

Пять десятиместных лодок ожидали нас на пристани, охраняемой солдатами, взявшими на караул при виде Физэля. И тут у него полный порядок! Удивительный человек…

Миллальфцы быстро, без суеты распределились по лодкам, сев на весла. Мы сложили вещи под скамейки и начали прощаться.

Все будет хорошо, ваше высочество, — сказал Физэль юному принцу. — Скоро будете дома. Кланяйтесь от меня его величеству, вашему батюшке. Ну, Зилезан, — обнял он старого друга, — если великому Шану будет угодно, еще свидимся. Ты, как в столицу вернешься, сразу закажи себе новые очки. И пиши мне письма подлиннее. А на будущий год, может, я и сам пожалую…

Сенс ничего не отвечал, качая седеющей головой.

Потом мы наперебой желали Физэлю успехов и процветания. А когда мы уже погрузились в лодки, и солдаты отвязали их от пристани, Шом с торжественно-скорбным лицом сунул мне в руку какую-то вещь. Физэль со своим отрядом уже двинулся в путь, а долговязая фигура его сына еще долго маячила на берегу… Я посмотрела на подарок и удивилась: на ольховой бляшке был мастерски иырезан мой портрет. Кто бы мог подумать, что этот простоватый парень — настоящий художник…

Над первой, флагманской лодкой реяло зеленое знамя Шимилора. За полдня мы пересекли озеро Ленно и вышли в русло Штора. Близость гор ощущалась все сильнее; горела на солнце снежная шапка вершины Финд, мимо которой лежал перевал. Леса и болота сменились каменистыми пустошами, посреди которых высились гигантские валуны, поросшие бурым мхом. Некоторые из них напоминали человеческие головы… Мы оказались в одной лодке с сенсом Зилезаном, и он рассказал мне местное поверье, что эти камни — не что иное, как головы горных великанов. Однажды обитатели подземных недр высунулись наружу и тут же поплатились за свое любопытство, окаменев. Трудно было не поверить в эту легенду, вглядываясь в суровые выражения каменных лиц…

Нам предстоял самый тяжелый участок пути. Река падала с гор невысокими каскадами. Через эти пороги предстояло волоком протащить тяжелые лодки. Дальше Физэль обещал нам долгий пологий участок. А потом — снова волоком, не меньше двух корсов, до истока Наоми.

Река поднималась в горы незаметно, и когда сенс сказал, что мы уже в пяти сантонах над уровнем моря, я даже не поверила. Но действительно, вокруг простирались отроги Мэлля, кое-где поросшие тощим ельником.

— У вас уши не закладывает, сенс? — спросила я. — Очень неприятное ощущение.

Ученый молча покачал головой. Он был так бледен, что я встревожилась. Но тут с флагманской лодки раздался приказ Дениса выгружаться и готовиться к переправе через первый порог. И я забыла о Зилезане. Как очень скоро выяснилось — напрасно.

Впереди зашумел водопад высотой в полтора паса. Но на берегу оставалась довольно пологая полоса. Миллальфцы впряглись в бурлацкое ярмо и с каким-то местным «эй, ухнем» поволокли лодки наверх. Все наши мужчины сочли своим долгом присоединиться к ним, а мы с Нолколедой пробирались следом, стараясь не сорваться в водопад. В какой-то момент лодки вставали почти вертикально. А последняя и вовсе увязла в грязи. У тащивших ее пробуксовывали ноги, скользили на влажной земле… Еще немного, и она сорвется и утащит за собой всех, кто связан одной лямкой! Мы с Нолколедой бросились на помощь мужчинам. Наверху я видела красные от усилия лица сенса и Бара. Скрипели канаты, билось о камень смоляное днище… С большим трудом удалось удержать судно, такое грузное и неуклюжее на суше, от падения вниз.

Первый порог оказался самым трудным. Преодолев его, мы шутя взобрались на остальные два, и лодки снова заскользили по водному плато. Только течение, с которым боролись гребцы, говорило, что мы по-прежнему поднимаемся вверх.

Зеркало воды отражало горы — кряжистые скалы, причудливые разломы и ущелья, далекие заснеженные пики… Казалось, мы попали совсем в другой мир — еще более чистый и прекрасный. Вода за бортом была ледяной и прозрачной до самого дна, которым служили отполированные рекой гранитные глыбы. Если где-то в Лаверэле и пряталась зима, то именно здесь, в горах. Вокруг еще зеленели прозрачные перелески, а мы уже чувствовали ее дыхание.

Я скинула норрантскую куртку на меху, чтобы поддеть под нее фуфайку. Естественно, досточтимый Физэль каждому из нас сделал такой подарок.

— Сенс, вам достать что-нибудь теплое? — окрикнула я ученого, прислонившегося к борту. Зилезан не ответил. Я взглянула на него… Он прерывисто дышал, положив руку на грудь; вокруг глаз разлилась фиолетовая тень…

— Вам плохо, сенс? — тревожно спросила я, беря его за руку. Рука была холоднее горной реки…

— Сердце прихватило, — прошептал он. — Ничего страшного, дружок. Сейчас отпустит.

Зилезан говорил очень убедительно, но все же у меня хватило ума что есть мочи заорать:

— Денис! Сенсу плохо! Надо пристать к берегу!

Эхо подхватило мой крик, расколов его о скалы.

Командир тут же отдал приказ причаливать. Нашу лодку вытащили на каменистый берег. Сэф с Баром хотели вынести сенса на берег, чтобы поудобнее положить на расстеленное одеяло, но Денис не разрешил. Засучив рукава, он впрыгнул в лодку. Нолколеда, собранная и деловитая, тут же оказалась рядом. Денис сунул ей какой-то флакон.

— Тридцать капель на стакан воды, — велел он. — Нет, давай-ка все сорок. И быстро, быстро!

Осторожно приподняв Зилезану голову, Денис влил немного настоя ему в рот.

— Давайте, сенс, держитесь. Это вам поможет, надо выпить.

Ученый чуть заметно шевельнул губами.

— Что с ним? — спросил Сэф.

Денис покосился на больного и тихо ответил: