Октябрьская страна - Рэй Брэдбери

- А разве нужна какая-то причина? - отозвалась Анна.

- Нет, разумеется, не нужна, если они ненормальные, - сказала Джулиет. - Тогда никаких причин не требуется. Сидят в своем водостоке, и пусть себе сидят.

- Но ведь они не просто сидят в этом туннеле, - проговорила Анна, склонив голову к плечу. Глаза ее двигались под прикрытыми веками, как будто она куда-то смотрела. - Нет, эти двое влюблены друг в друга.

- Бог ты мой, - усмехнулась Джулиет, - неужели это любовь загнала их туда?

- Нет, они там уже много-много лет, - ответила Анна.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что они годами живут вместе в этом водостоке? - с недоверием спросила Джулиет.

- Я разве говорила, что они живы? - удивилась Анна. - Нет, конечно. Они мертвые.

Дождь, словно дробь, неистово бил в стекло, капли сливались вместе и струйками стекали вниз.

- Вот как, - обронила Джулиет.

- Да, - с нежностью в голосе произнесла Анна, - мертвые. Он мертвый, и она мертвая. - Казалось, мысль ей понравилась. Словно это было интересное открытие, и она им гордилась. - Он, наверно, очень одинокий человек, который никогда в жизни не путешествовал.

- Откуда ты знаешь?

- Он похож на людей, которые ни разу не путешествовали, но всегда этого хотели. Можно определить по глазам.

- Так ты знаешь, как он выглядит?

- Да. Очень больной и очень красивый. Ну, как это иногда бывает, когда болезнь делает мужчину красивым. От болезни его лицо становится таким худым.

- И он мертвый? - спросила старшая сестра.

- Уже пять лет. - Анна говорила мягко, ее веки то приоткрывались, то опускались, как будто она собиралась поведать длинную историю, которую хорошо знала, и хотела начать ее не спеша, а потом говорить все быстрее и быстрее, покуда рассказ полностью не закрутит в своем вихре ее самое-с расширившимися глазами и приоткрывшимся ртом. Но сейчас она говорила медленно, голос ее лишь слегка дрожал. - Пять лет назад этот человек шел вечером по улице. Он знал, что это та самая улица, по которой он уже много раз ходил и по которой еще множество вечеров подряд ему предстоит ходить. Так вот, он подошел к люку - такой большой круглой крышке посередине улицы - и услышал, как у него под ногами бежит река, понял, что под этой железной крышкой мчится поток и впадает прямо в море. - Анна слегка вытянула правую руку. - Он медленно нагнулся и поднял крышку водостока. Заглянув вниз, увидел, как бурлит пена и вода, и подумал о женщине, которую он хотел любить - и не мог. Тогда он по железным скобам спустился в люк и исчез...

- А что случилось с ней? - спросила Джулиет, не отрываясь от своей работы. - Когда умерла она?

- Точно не знаю. Она там совсем недавно. Она умерла только что, как будто прямо сейчас. Но она действительно мертва. И очень красива, очень. - Анна любовалась образом, возникшим у нее в голове. - По-настоящему красивой женщину делает смерть, и прекраснее всего она становится, если утонет. Тогда из нее уходит вся напряженность, волосы ее развеваются в воде, подобно клубам дыма. - Она удовлетворенно кивнула: - Никто и ничто на земле не в состоянии научить женщину двигаться с такой задумчивой легкостью и грацией, сделать ее столь гибкой, струящейся и совершенной. - Анна попробовала передать эту легкость, грацию и зыбкость движением своей большой, неуклюжей и грубой руки.

- Все эти пять лет он ждал ее, но до сего дня она не знала, где он. И вот теперь они там и будут вместе всегда... В дождливое время года они будут оживать. А сухая погода - иногда это тянется по нескольку месяцев - будет для них периодом долгого отдыха: лежат себе в маленьких потайных нишах, как те японские водяные цветы, совершенно высохшие, старые, сморщенные и тихие.

Джулиет встала и зажгла еще одну небольшую лампу в углу гостиной.

- Мне бы не хотелось, чтобы ты продолжала тему.

Анна засмеялась:

- Ну давай я расскажу тебе, как это начинается, как они вновь оживают. У меня все продумано. - Она наклонилась вперед, опершись локтями о колени и пристально глядя на улицу, на дождь, на горловины водостока. - Вот они лежат в глубине, высохшие и тихие, а высоко над ними в небесах скапливаются водяные пары и электричество. - Она откинула рукой назад свои тусклые, седеющие волосы. - Сначала весь верхний мир осыпают мелкие капельки, потом сверкает молния и раздается раскат грома. Это закончился сухой сезон: капли становятся больше, они падают и катятся по водосточным трубам, желобам, водоотводам, канавам. Они несут с собой обертки от жевательной резинки, бумажки, автобусные билеты!

- Сейчас же отойди от окна.

Анна вытяяула перед собой руки и продолжала:

- Я знаю, что делается там, под тротуаром, в большом квадратном резервуаре. Он огромный и совершенно пустой, потому что уже много недель наверху ничего не было, кроме солнечного света. Если скажешь слово, то в ответ раздастся эхо. Стоя там, внизу, можно услышать только, как наверху проезжает грузовик - где-то очень высоко над тобой. Весь водосток пересох, словно полая верблюжья кость в пустыне, и затаился в ожидании.

Анна подняла руки, как будто сама стояла в резервуаре и ждала чего-то.

- И вот появляется крохотный ручеек. Он течет по полу. Словно там, наверху, кого-то ранили, и у него из раны сочится кровь. Вдруг слышится гром! А может, это просто проехал грузовик?

Теперь она говорила немного быстрее, но поза ее была по-прежнему спокойна.

- А сейчас вода уже течет со всех сторон. По всем желобам вливаются все новые струйки - как тонкие шнурки или маленькие змейки табачного цвета. Они движутся, сплетаются друг с другом и наконец образуют как бы один могучий мускул. Вода катится по гладкому замусоренному полу. Отовсюду - с севера и с юга, с других улиц - мчатся потоки воды и сливаются в единый бурлящий водоворот. И вода поднимается, постепенно заливая две небольшие пересохшие ниши, о которых я тебе говорила, постепенно окружает этих двоих, мужчину и женщину - те лежат там, как японские цветки.

Она медленно соединила ладони и переплела пальцы.

- Влага проникает в них. Сначала вода, приподняв, слегка шевелит кисть женщины. Это пока единственная живая часть ее тела. Затем поднимается вся рука и одна нога. Ее волосы...- Анна тронула свои волосы, лежащие у нее на плечах, - ...расплетаются и раскрываются, словно цветок в воде. Сомкнутые голубые веки...

В комнате стало темнее, Джулиет продолжала вышивать, а Анна все говорила о своих видениях. Она рассказывала, как вода, поднимаясь, захватила и развернула женщину, как ее тело, напитавшись влагой, расправилось, и она встала в полный рост.

- Вода небезразлична к этой женщине и позволяет делать то, чего ей хочется. Женщина, после того как столько времени пролежала неподвижно, готова опять жить, и вода хочет, чтобы она ожила. А где-то в другом месте мужчина так же поднялся в воде...

Анна рассказывала об этом и о том, как поток, медленно кружа, нес его и ее, пока они не встретились.