Английские корни немецкого фашизма. От британской к австро-баварской `расе господ` - Мануэль Саркисянц

Для современного Чемберлену «не имеющего расы человеческого Вавилона» последнюю надежду на спасение могло дать лишь аналогичное германское завоевание.[871] Чемберлен обосновывал это тем, что германцы с их расовой чистотой, безусловно, являются высшей расой. (Под германцами Чемберлен подразумевал не только немцев, но и англичан. А Генрих Гиммлер обращался к норвежцам, говоря: «мы, германцы…»). Но это не значит, что немцы и германцы были для него совершенно одним и тем же. Как бы то ни было, путь из Лондона в Рим, по мнению Хьюстона Стюарта Чемберлена, ведет «от самой утонченной цивилизации и высокой культуры в полуварварство — грязь, грубость, невежество, ложь, бедность…»[872] Ведь «чем дальше мы продвигаемся на север, другими словами, чем более мы удаляемся от очага подобной гибельной «культуры» и чем чище становятся расы», тем духовнее жизнь.[873] Уже во время первой мировой войны, незадолго до того, как объявить себя подданным Вильгельма II, Чемберлен — без препятствий со стороны немецкой военной цензуры — делал следующие заявления: «Англичане — более чистые германцы, чем многие немцы. А в течение последних двух столетий англосаксы — то есть собственно германцы — все больше и больше проявляли себя».[874] По его словам, англичане благодаря близкородственным бракам стали сильнейшей расой в Европе.

Таким образом, для человеческих рас следовало применять такой же племенной отбор, как в селекции животных:[875]«Я иду вслед за великим английским естествоиспытателем в конюшню… и говорю: здесь есть нечто, наделяющее содержанием слово «раса»…»[876]«…Как скаковая лошадь… создается благодаря выбраковке всего низкопородного… так же [sic] и в человеческом роде».[877] Нет никаких оснований к тому, чтобы для людей делалось исключение из «естественных законов жизни»[878] — нет никаких оснований для отклонения от «железных законов бытия», поставленных Гитлером на службу своему делу. «Биологизируя» этику с помощью таких представлений о расовом отборе, Чемберлен (как до него Бенджамин Дизраэли применительно к «арийским принципам… сохранения здоровья и красоты первостепенной расы») рекомендовал обрекать слабых детей на смерть — в соответствии с «одним из самых благословенных законов греков, римлян и германцев».[879] Ведь, по Хьюстону Стюарту Чемберлену, арийскую расу можно сотворить (в подтверждение этой мысли он привлек идеи о селекции, высказанные социал-дарвинистами — такими, как Пирсон, Кидд и Гальтон).[880]«Пускай было бы доказано, что в прошлом арийская раса никогда не существовала, но мы можем мечтать о том, что она возникнет в будущем», — утверждал Чемберлен. Дефиниция «германского» потребовала бы «как раз взгляда селекционера».[881] Эта дефиниция оставалась полностью субъективной. Именно инстинктивно Чемберлен ощущал уверенность, что «арийцы физически и духовно превосходят всех людей, и поэтому им по праву следует быть властителями мира».[882]

Таким образом, великие народы должны были «возникать лишь вследствие облагораживания расы».[883]«Именно раса поднимает человека над самим собой, придает ему необыкновенные, я бы сказал — почти «сверхъестественные» способности… И действительно: чему нас учит любая скаковая лошадь, любой чистопородный фокстерьер, любой кохинхинский петух, тому же учит и история нашего собственного рода человеческого…»[884]

Интеллектуализм, по мнению Чемберлена, ведет к поражению или распаду расы.[885] А в англичанах — как отмечал еще Карлейль — больше всего восхищает их упрямое сопротивление логике. Секрет политического гения англичан,[886] англосаксов кроется именно в их безошибочном жизненном инстинкте.[887] Поэтому и немцы должны следовать инстинкту — этот совет не раз настойчиво повторял Адольф Гитлер. В трудах этого британского наставника фюрера встречаются и пренебрежительные отзывы о «господах с гусиными перьями», писателях. Ведь Европу, согласно Чемберлену, создали не мыслители, а воины.[888]

«Неарийским» расам Чемберлен отказал даже в наличии импульса к образованию государства:[889]«В деле управления чужими народами (населением Индии) существует один неоспоримый факт: подобные деяния постоянно, славно и полностью могут свершать только тевтонцы».[890]«Какие великие дела… были бы доведены до конца хаосом… без помощи германцев?»[891] Германские «люди несут свое благородство как единственный… дар», они обладают «врожденным приличием [ «приличность» — мещанский синоним добродетели[892] ]… суровых рас» — в отличие от «умственного варварства цивилизованных метисов».[893] Так, в Британской Северной Америке действовали истинные германцы, проходившие суровый отбор в жестокой борьбе за существование.[894]